Отсекая лишнее (СИ) - Брюханов Данил

Держа отвертку легко и вдохновенно, как кисть держит художник или свою палочку дирижёр, Илья выворачивал шуруп номер 2. Осталось всего ничего, последние витки лишь держали спиральное веретёнце в металлическом корпусе. Но… Когда Илья, ловко перекинув отвертку коронкой назад, намеревался извлечь крестовую шляпку из своего гнезда, кожух, скрывающий провода, сошел со своего места, еле слышно звякнул, вытолкнул шуруп, и тот вылетев вон, лишь сверкнул на прощание яркой звездочкой в теплом свете туалета. Цокнув о кафель, он пропал с глаз долой, закатившись, как это принято у мелкокрепежных элементов, сразу в другую реальность.

Легкая досада — прелюдия к глубокому разочарованию на себя криворукого, не успела еще зазерниться в катарсисе и подчинить себе мысли. Пальцы уже куда более скромными движениями простого человека, а не карточного фокусника по четным и щипача-карманника по нечетным, аккуратно положили отвертку в уголок. Кожушок был надвинут на кронштейн камеры, тем самым обнажая искомое переплетение проводов. Илья взял телефон свернул застывшее изображение препарируемой камеры и открыл сканер коммуникаций, посмотрев сквозь него на провода. Нужный ему был в оранжевой изоляции. Хорошо, запомнили, сейчас наклеим жучок, а потом поищем убежавшего малыша, а может…

Ручка общей входной двери повернулась. Тихо. Бесшумно. От этого было еще страшнее, потому как в этот момент Илья как раз, почему-то, смотрел именно на нее. Еще поворот. Сверху вниз, один раз, как в фильме ужасов. Вот только сейчас ты не наблюдал за действом из пропахшего попкорном и чипсами зала, а находился как раз за этой самой дверью.

После недолгой паузы, на ручку нажали еще и еще раз и следом настырно так, громко и уверенно постучали 3 раза. Этот стук вернул праздное, разнеженное легкостью процесса сознание обратно в голову. Руки в полуавтоматическом режиме вырвали тюбик суперклея. Сорвав зубами колпачок, шпион-интервент выдавил каплю на жучок и ткнул его в нужный провод. Сильно нажал, все, убеждаться было некогда.

В дверь стучали уже без остановки. Надо было срочно придумать, что делать! Не хватало только, чтобы администрация открыла дверь своим ключом и подивилась на проводимую операцию, больше похожую на сцену из какой-там-по-счету «Миссия невыполнима».

— Эксьюз ми! Кха-Кха-кха! УЭЭЭЭЭЭ! — со всем доступным ему актерским мастерством, изобразил Илья рвотный позыв, — СОРРИ! Айм филинг сик!

Как только он проорал это в дверь, в следующий же миг Илья упал на колени, напрягая зрение и истерически водя растопыренными пальцами по прохладному кафельному полу. Японцы вроде бы поняли суть его сообщения и стучать перестали. Однако слышно было, как плаксивый высокий мальчишеский голосок что-то заунывно нудил по ту сторону двери.

«Ладно. Спокойно! Какое-то время у меня все-таки есть», — весь собираясь в один пульсирующий сгусток концентрации, пытался сам себя успокоить Бельштейн.

— ОУЭЭЭ-ХХ Кхе-КХа-КХА, — изображал он желудочные муки.

Получалось на удивление натурально.

— Ай. кен корэ… э… док-тору, — делая значительные паузы между словами, озабоченно зазвучал приятный женский голос, видимо мамы того мальчугана, которому приспичило в это самое неподходящее время.

— Ноу! Зэтс ОК! Джаст гив ми а бит мор тайм, зэтс ит! — отвечал из под раковины Илья.

Проклятый шурупчик так и не хотел находиться. Хакер рывком выполз из-под казенного фаянса. Ну нет его здесь, надо расширять зону поисков! Наугад, повинуясь какой-то почти магнитной тяге, ни с того ни с сего загудевшей в голове, от сделал шаг в сторону мусорного ведра в углу, у дальней кабинки.

— Вот ты где, гаденыш, сука-падла! — припадая на колено и поднося к сощуренным глазам зажатый между большим и указательным пальцами шурупчик, прошипел на него разгневанный диверсант.

Так, последние штрихи! Главное сейчас все не запороть.

— ОУЭЭЭЭЭ-КХ-кх! — еще немного драмы.

В руках уже была отвертка. Слегка подрагивающие от напряжения пальцы наживили первый шуруп, отвертка затянула его туго. «Теперь ты, блудный металлический сукин сын!» Илья глубоко вдохнул. Осторожно, так будто это была ампула со смертельным вирусом, он поднес винтовое конусовидное тельце к отверстию в кожухе, медленно и спокойно наживил тот на три витка, после чего схватил отвертку и с остервенелой яростью упокоил маленького наглеца на своем месте. Под конец, тот даже скрипуче взвизгнул, притираясь к белому кожуху, должно быть от понимания своей ошибки и наглого неосознанного поведения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Схватив рюкзак с пола, горе-шпион горстью сгреб все инструменты внутрь. Так, теперь дело за малым — добавить беспорядка. Расплескав ладошкой воду по полу, добавив также влаги себе на лицо и волосы, напустив больного виду в глаза и мимику, Илья прошел к входной двери и щелкнул замком.

С той стороны чуть в отдалении, оперившись о стену стояла молодая японка и что-то в пол голоса объясняла своему сыну. Из-за бара выруливала девушка с бэйджем, видимо администратор. Он успел в самый последний миг! Увидев, что дверь туалета наконец-то открылась, маленький страждущий бедняга покинул мать и влетел в белое кафельное пространство, даже не глядя на Илью. Тот же проводил его взглядом и, пользуясь случаем, посмотрел последний раз на работу. Белая трубочка на шарнире висела как ни в чем не бывало, как будто бы совершенно никем не тронутая.

Что-то в суматохе набросав на английском матери мальчика и подоспевшему админу, щедро приправив объяснения самыми уважительными поклонами и проникновенно-сердечными извинениями, Илья вернулся к своему столику. Девушка-администратор до последнего интересовалась, может ли она как-то еще помочь дорогому гостю, может быть вызвать скорую или позвонить куда-нибудь. Гайджин-взломщик заверил ее, что все в порядке, ему значительно лучше и дальше он как-нибудь сам. Девушка наконец успокоилась, заявила, что кофе его был за счет заведения, сложила руки на груди, да так и ретировалась, согнувшись в поклоне.

Можно было себя поздравить: внушительная часть плана по новому этапу внедрения была завершена, пусть хоть и не совсем гладко, но все же в целом успешно. Оставались формальности. Илья достал из рюкзака телефон, открыл соответствующее приложение, убедился, что жучок подает сигналы, а значит можно было ехать обратно домой. Ах да! Пальцы перелистнули программы, и камера заработала в штатном режиме. Теперь точно все.

Интересно в каком там настроении пребывает Юки? Это интриговало и одновременно настораживало, ведь случилась первая их, можно сказать, настоящая ссора. Очень скоро он увидит, как проявит себя его ненаглядная в этом очень важном аспекте отношений.

Глава 16. Вторая попытка

Вернувшись, зайдя в коридор и бросив рюкзак, не глядя, куда-то в район подставки для обуви, Илья услышал трескучее жужжание из кухни. Этой самой кухни, правда, хакер еще не видел, но подозревал, где бы ей следовало находиться. Звук шел как раз оттуда и уставший шпион, недолго думая, двинулся на него. Сделав пару шагов, Илья фигурально, но вместе с тем и очень точно выражаясь, буквально напоролся на стойкий и практически осязаемый кофейный аромат. Разные сорта посчастливилось испивать ему за свою жизнь, но с таким агрессивным, разящим и норовящим сбить с ног, запахом, встречался он, пожалуй, впервые.

Юки в коротких домашних шортиках и облегающей, совершенно простой белой майке на лямках, стояла возле кофе машины и медитативно созерцала как подскакивают и раскалываются в жерновах ее зерна. Должно быть японская нация получала эту тягу к художественному созерцанию самых простых вещей на генетическом уровне. Илья залюбовался идеальными, смуглыми изгибами, подчеркнутыми белым цветом. В сочетании с могучим кофейным духом эффект был не много не мало магическим. Казалось, что его Юки-чан — не человеческая девушка, а высеченная из кофе, волшебная движущаяся фигурка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тагава не смотрела на него, не поворачивала головы или глаз, но было понятно, что осведомлена она о его присутствии прекрасно. Вот только девушка вовсе не спешила опускаться до того, чтобы первой начать разговор. «Ну и ладно», — подумал гораздо более взрослый и мудрый Илья, — «мы, зато люди простые и совсем не гордые». Он еще какое-то время полюбовался ориентальной красотой, а потом просто сказал: