Любовь или опека (СИ) - "Diana Panamis"

— Хорошо, — кивнула Шеридан.

— Ну, — протяжно сказал он, — я тебя слушаю. — Хотя сам герцог, уже догадался, о каком волнительном вопросе идёт речь.

Девушка собралась с духом и спросила, — Ты не хочешь меня?

Викториан повернулся и страстно приник к её губам, доказывая и уверяя в обратном, гладя спину и ягодицы девушки, затем повернув Шеридан на спину, накрыл своим телом.

— Ты даже представить себе не можешь, как я тебя хочу.

— Но тогда почему?

Не успела она договорить, Викториан взял руку Шеридан и приложил к своим брюкам, в том месте, где вздымалась его пульсирующая плоть. Позволил почувствовать силу своего желания. Шеридан невольно сжала руку, Викториан со свистом втянул воздух, от девушки не ускользнула его реакция на её прикосновение, это манило, призывая к действию.

— Если ты не остановишься, я не смогу себя сдержать, — его взгляд затуманился всепоглощающей страстью.

— Я не хочу, чтобы ты сдерживал себя, — проговорила ему в губы и расстегнула пуговицу на его брюках.

— Шеридан, ты рискуешь, — не без труда говорил он.

— Викториан Ронвелл, — ещё пуговица, она продолжала мучить его, как он мучил её, это слишком сладостная мука. — Я не желаю, чтобы ты сдерживал себя, я хочу тебя и если ты боишься, то я не боюсь, я хочу чтобы ты любил меня, так как я, — после паузы добавила, — люблю тебя.

Это были самые главные и важные слова для него, «Я люблю тебя».

— О Шери, — он поцеловал её.

Сгорая от желания Шеридан покончила с пуговицами на злосчастных брюках и прикоснулась к нему, Викториан застонал никогда в жизни он ещё не испытывал такого фейерверка чувств, лишь от одного лёгкого прикосновения. Не в силах больше сдерживаться, он избавился от одежды мешающей ему соприкоснуться с ней, его любовью и мечтой.

— Тебе будет больно, — предупредил он.

— Мне будет ещё больнее, если ты, остановишься, — искренне проговорила Шеридан и приникла к его губам, прижимая его ягодицы.

— Я люблю тебя, — проговорил он и вошёл в неё. Шеридан вскрикнула, но Викториан заглушил этот крик поцелуем. Он покрывал поцелуями лицо, шею девушки понимая, что это было болезненно для неё. Шеридан обняла его, призывая к действию, теперь не осталось ни одной преграды разделявшей их. Тела слились, воедино принося долгожданную усладу. Всё отступило на задний план мораль, обязательства, значение имела лишь объединяющая их любовь, не имеющая ни границ, ни запретов. Что будет завтра, никто не знал, ни опекун, который без памяти влюбился в свою подопечную, ни Шеридан, которая благодаря обману спасла поместье, не зная тогда, что написав это письмо, обретёт свою любовь.

Позже, лёжа в его объятиях, перед тем как уснуть, Шеридан подумала, что Каландра всё-таки была права, «Теперь то, я точно знаю, что хочу прожить с ним, всю оставшуюся жизнь».

***

Наутро Шеридан проснулась одна, Викториана уже не было, она даже не слышала когда он ушёл. Умом девушка прекрасно понимала, что он поступил правильно, нельзя допустить, чтобы кто увидел его, выходящим из её спальни посреди ночи. Но всё же, обида кольнула «Почему не разбудил?» и чем больше она думала, тем ближе подкрадывался страх, «А вдруг наутро, он решил, что совершил ошибку?» Шеридан откинула одеяло, не в силах больше лежать. В глаза бросилось небольшое алое пятно на простыне, доказательство вчерашней страсти, румянец заиграл на щеках.

В ванной послышался какой-то шум, сердце девушки всколыхнулось, в мыслях пронеслось «Он здесь?» но через секунду в комнату вошла Джени.

— Доброе утро, — проговорила она.

Шеридан быстро накинула одеяло обратно. — Доброе утро, — в мозгу проносилась куча мыслей, «Куда отправить горничную, необходимо смыть все следы».

— Какие планы на сегодня? — спокойно спросила, Джени прибирая вчерашнюю одежду Шеридан. — Какой наряд подготовить?

Шеридан краем глаза глянула на пол, там ничего нет, «Викториан сам убрал одежду». — Пока что никаких планов, — она скорчила гримасу боли, — мне ужасно болит голова, — приложила руку ко лбу, — но если ты принесешь мне чашечку горячего кофе, я уверена, мне станет легче.

— Хорошо госпожа, я сейчас принесу вам кофе, — она повесила платье Шеридан на руку, чтобы отнести в стирку, — интересно, откуда здесь эта пуговица? — Джени нагнулась и подняла с пола малюсенькую белую пуговку, — У вас таких нет, — горничная покрутила её в руках, явно рассуждая, как она могла там очутиться.

— Джени, кофе — простонал Шеридан, чтобы отвлечь горничную от пуговицы с рубашки Викториана.

— Уже бегу, — проговорила та и убежала, явно забыв о своей находке.

С минуту Шеридан не вставала, вдруг Джени взбредёт в голову вернуться. Затем носилась по комнате, быстро надела сорочку, стянула простынь, замыла пятно и застелила обратно, заодно и всю кровать. В общем, пока она носилась по комнате стирая следы «преступления», то совсем не думала о герцоге. И к тому времени как Джени вернулась с чашкой кофе на разносе, она не только застелила кровать, умылась, но и обшарила весь пол в поисках ещё одной возможной пуговицы.

— Ваш кофе, — проговорила удивлённая горничная, — Вам лучше? — спросила она.

Шеридан тем временем копошилась в шкафу, выбирая что надеть, — Что? — выглянула она, — Ах да, всё прошло, но всё равно спасибо, я с удовольствием его выпью. Вот оно! — вытащила платье.

Минут через пятнадцать Шеридан была готова спуститься вниз, ей не терпелось увидеть его, а главное, понять характер его поведения.

В дверь постучали, Шеридан обернулась, сердце подскочило и не напрасно. Джени открыла дверь и взору Шеридан предстал он. Как только Викториан переступил порог, казалось комната уменьшилась, а он занимал всё пространство.

— Мисс Шеридан, доброе утро, — он поклонился, — я пришёл узнать, как вы себя чувствуете? — обворожительно улыбался, — после вчерашнего приключения.

— Всё хорошо, — проговорила Шеридан с бьющимся в районе горла сердцем, — Спасибо за беспокойство, — Её начинала бить дрожь, чтобы как-то это скрыть, девушка взялась одевать перчатки.

— Джени, — обратился он к горничной, — вы не находили здесь небольшой пуговицы? — Шеридан на секунду замерла, затем продолжила с ещё большим энтузиазмом заниматься своим делом.

— Да вот, — довольная горничная достала из кармана свою находку.

— Отлично, — он улыбнулся ей, — вы не могли бы отнести её моему камердинеру, видите ли, эта пуговица от моей любимой рубашки.

«Ну как же тебе откажешь?» подумала Шеридан с малюсенькой толикой ревности.

— Вероятнее всего, — продолжил он, — она оторвалась вчера, — он мельком глянул на Шеридан и добавил, — когда я успокаивал вас.

Шеридан глянула на него, а Джени сделалась пунцовой.

— Да конечно, ваша светлость! Я прямо сейчас отнесу, — и посмотрела на Шеридан. Та же делала вид, что слишком занята своим делом.

— Благодарю, — сказал герцог.

Горничная умчалась, а Шеридан всё также поправляла и без того идеально сидевшие перчатки.

— По-моему отлично, — игриво проговорил он, подойдя к ней.

— Вы о чём? — спросила девушка и посмотрела на него.

— Я о перчатках, — он подошёл ещё ближе, взял её за руку и аккуратно снял перчатку, даже такой незначительный жест, до безумия возбуждал. — Они прекрасно на вас сидят и не только они, — добавил он, чертовски соблазнительным голосом, пожирая её глазами, — хотя мне, больше нравится их отсутствие, — он повернул руку ладонью вверх. Шеридан покраснела, в тоже время её переполняло чувство радости. — И не только их, — договорил он и коснулся губами ладони.

— Любимая рубашка? — трепеща от его прикосновений, спросила она.

— Теперь да, — ответил Викториан, продолжая покрывать поцелуями ладонь девушки. — Ничего другого я не смог придумать, чтобы избавиться от вашей горничной, а провести день, без вашего поцелуя, — он притянул её к себе, — это выше моих сил, — поцеловал её он.

Всё возможные сомнения Шеридан развеялись и исчезли, «Он меня любит», она обвила его руками возвращая поцелуй.