Цикл - Джереми Роберт Джонсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет. Ни одной военной машины на шоссе. Она высунула голову из окна. Ни одного дрона над головой, никаких вертолетов, наблюдающих за ними. Если бы не свист воздуха в открытые окна и гудение двигателя, они бы погрузились в абсолютную тишину.
– Как думаешь, они видели? До того, как сожгли его?
Она представила себе группу военных, ученых и бизнесменов, смотрящих в мониторы с бесстрастными лицами. Оценивали результаты. Прогоняли цифры.
Обдумывали следующий шаг.
Она представила, как скучающий, почти в коматозном состоянии, оператор дрона с радостью активирует оружие на своей игрушке, завидев движение, а затем думает: «Минутку. Что там на плакате было?»
Одна-единственная ошибка будет стоить им всего мира.
В голосе Брюэра звенела глубокая паника, он часто дышал и побледнел.
Он сходит с ума.
Что вполне естественно.
Такой груз нам не по плечу. Но больше некому его нести.
Поэтому – очередная ложь, лишь бы марш смерти не заканчивался.
– Думаю, видели и поверили. Вот почему не стали рисковать. Вот почему сразу же его убили.
– Они начали зачистку? – Его голос стал выше.
Ему нужна ложь. Надежда.
И мне тоже.
– Кажется, да. Так что давайте доберемся до труб до того, как нас догонит и поджарит дрон.
Она представила стену пламени, врывающуюся в открытое окно машины, почувствовала жар на коже, увидела, как они будут гореть, крича сквозь плавящуюся кожу, как «кадиллак» перевалит через обочину и унесется в пустыню, оставляя за собой клубы дыма.
Должно быть, Брюэр тоже представил. Они одновременно закрыли окна.
Они миновали маленькую зеленую металлическую табличку с надписью «19». Вдалеке виднелось обугленное дерево, его ярко-белые и черные ветви резко контрастировали с живой зеленью вокруг.
Можжевеловое дерево, в которое попала молния.
В другом мире Брюэр рассказывал мне о нем, прежде чем мы спустились в пещеры. До того, как я вышла оттуда убийцей и провела летние каникулы, наблюдая, как все умирают.
Они достигли поворота на пещеры; Брюэр ехал так быстро, что заднюю часть машины занесло.
Люси вспомнила, что Брюэр сказал ей и Бакету, когда они в первый раз свернули на старую грунтовую дорогу. Она решила, что стоит снова отметить это событие, и попыталась как можно лучше сымитировать голос Брюэра:
– Вот и приехали. Пришло время веселиться!
Слова разбили ей сердце, но потом Брюэр сказал: «Черт возьми, Люси», – и они оба рассмеялись, и было приятно пережить этот прекрасный момент.
Труба оказалась больше, чем они ожидали, почти выше Брюэра, с черной пластиковой оболочкой, на вид толстой и твердой. От нее исходил ядовитый химический запах, который становился все сильнее по мере приближения. Трубу держали ряд бетонных опор и болтовых колец, и Люси подумала, что разрушить их не получится, и весь их маленький план пошел крахом.
– Думаешь, маленькая бомба Родни сможет хотя бы вмятину оставить?
– Да. Если засунем ее под опору… Для всей высвободившейся энергии просто не будет места. Положи петарду в раскрытую ладонь – будет ожог. Но сожми кулак, и она оторвет тебе пальцы, верно?
Люси задумалась, сколько же безмозглых людей зажимало в руках петарды, раз этот факт стал таким очевидным. Она о таком раньше не слышала, но Брюэру доверяла.
– Ага. Так куда ее положим? Провод детонатора короткий.
– Так, ну, эта сторона смотрит на пещеры… – Брюэр прошелся вдоль трубы и заглянул под нее. – Здесь есть место. Воткнем ее сюда, зафиксируем клейкой лентой из багажника, чтобы не съехала. Затем протянем шнур к детонатору, обхватываем его руками и ждем, когда появится кавалерия и подтвердит, что мы и правда сумасшедшие, раз хотим превратить это место в пойму. – Брюэр посмотрел на часы. – Время?
Люси подумала: «Время понять, что план – безумие, бредни человека, который хотел верить, что сможет искупить свои непростительные поступки. Время нам с тобой сесть в „кадиллак“ и уехать далеко-далеко в пустыню, принять все наркотики Эммета и трахаться, пока не передознемся или пока нас не подожгут летающие роботы. Время перестать геройствовать и в оставшееся время побыть просто Брюэром и Люси».
Она вспомнила предсказания Стива – живые существа Земли сливаются в гноящуюся, зараженную Оракулом массу плоти, вечно подчиненную и вечно страдающую.
Она сказала:
– Час сорок восемь. Я возьму бомбу.
Люси не знала, что отчаяние может навалиться волнами и его тяжесть возрастает в геометрической прогрессии с каждой минутой после того, как ожидаемый апокалипсис не случается.
Они сцепили руки на самодельном имитаторе детонатора Брюэра, и оба видели время на его часах.
02:03.
Еще живы.
Оракул по-прежнему распространяется.
Они не видели сообщение Стива. Или не поверили ему.
Или им все равно.
«По крайней мере, – подумала Люси, – я с Брюэром». Он сидел, прислонившись спиной к одной из опор трубопровода. Она села меж его ног и прислонилась к нему, чувствуя, как быстро поднимается и опускается его грудь, а также тепло его кожи через одежду. Она хотела прижаться еще ближе, чтобы между ними не осталось ни дюйма, но нужно быть начеку. Нужно было увидеть хоть какое-то доказательство того, что за ними наблюдают. Должен быть знак, что про них знают. Кто-то должен поступить правильно, чтобы остановить наводнение.
Они поняли, что мы блефуем?
Может, часы Брюэра спешат.
Серые облака клубились над пустыней – Люси всегда поражалась тому, как быстро движутся облака, когда ты на равнине. Солнце померкло, и ветерок прокатился по земле, проникая сквозь двухфутовую щель под трубопроводом, вызывая дрожь у Люси и Брюэра. Он обнял ее крепче. В ее груди расцвело тепло от очередной утешительной лжи.
Как там сказал Стив, окситоцин? Больше стимулов и реакций. Я на них подсела, как и эти дергачи.
Но она не стала подавлять теплое чувство и постаралась игнорировать гнев, который вспыхнул, когда она поняла, что заслуживает большего.
Помолчи, Люси.
Она закрыла глаза, желая, чтобы в мире не осталось ничего, кроме того, что было у нее внутри.
Просто отдайся чувствам.
Она еще сильнее прильнула к Брюэру, чуть подтянулась и виском прижалась к его щеке.
Затем он заговорил, и она почувствовала его теплое дыхание на коже, прежде чем осознала, что он сказал:
– Кто-то идет. Смотри!
Минутная задумчивость улетучилась.
Вернулась паника.
Это не военные.
А один из них.
В сотне ярдов от них бежала девушка. Борясь с дрожью, она мчалась к Люси и Брюэру, оглядываясь через плечо.
Она боится. Какого черта?
Брюэр все держал правую руку с рукой Люси на детонаторе. Он протянул левую
