Si vis pacem parabellum - Василий Кононюк

— Судя по вашему рассказу, товарищ Артузов, летчик находился от точки взрыва на расстоянии триста-триста пятьдесят метров. Ведь его несло по инерции в ту же сторону. Мощность бомбы очень большая. Неужели он не слышал визга осколков и камней пролетающих мимо? То, что он выжил — это могла быть просто счастливая случайность. Какие параметры используемой бомбы?

— Общий вес — тысяча семьсот килограмм, триста килограмм взрывчатки ТГА-12. Отвечая на предыдущий вопрос, нет, не слышал, поскольку их не было. Тут дело вот в чем. Будь это обычная фугасная бомба, тогда да, летчику выжить было бы затруднительно. Но здесь выставлена задержка взрыва на 0.2 секунды. Это в десять раз дольше срабатывания стандартного взрывателя фугасной бомбы. Сделано это для того, чтоб заряд успел проломить не только внешнее перекрытие, но и перекрытия внутренних ярусов дота, взрываясь в самом подвале сооружения. Энергия взрыва переломает все внутри, оказавшись зажатой в очень крепкую коробку, и выплеснется наружу, в первую очередь, через амбразуры, бойницы, системы вентиляции и прочие отверстия, где не будет сопротивления потоку газов. Все сооружение весьма чувствительно тряханет, возможно, бетон потрескается и частично обрушиться, но снаружи вы увидите, как полыхнет огнем из всех дыр, дот подпрыгнет и обвалится. Летающих камней и осколков практически не будет. С кораблем ситуация аналогичная. Там задержка поменьше, 0.1 секунды, но должно хватить, чтоб бомба добралась до трюма, а то и за внешнюю обшивку, под днище, разрушая корабль взрывом ниже ватерлинии. И в этом случае обилия осколков летящих в направлении летчика не ожидается, учитывая, что заходить на цель самолет будет сзади, по ходу движения корабля.

— Неужели зенитная артиллерия огромного линейного корабля не в состоянии справиться с одним самолетом? Как-то в это слабо верится, товарищ Артузов…

— Так он и так падает, сбивать его не надо. А отклонить с траектории движения пикирующую шеститонную машину, разогнавшуюся до пятисот километров в час, это задача не для малокалиберной зенитной артиллерии. Бронированный штурмовик Илюшина, на базе которого было создано специзделие, показал в последнем конфликте на Дальнем Востоке превосходную живучесть и устойчивость в полете. Пилоты утюжили воинские колонны на бреющем полете на высоте тридцать-пятьдесят метров, под огнем всего стрелкового и зенитного вооружения имеющегося у противника. Техники насчитывали пятьдесят и больше попаданий зенитных снарядов у вернувшихся самолетов. К тому же если тебя атакуют с разных сторон шесть, восемь штурмовиков трудно понять на ком сосредоточить огонь всех стволов. Так что возможности современной зенитной артиллерии остановить самолет-бомбу вошедшую в пике, оцениваются нами, как близкие к нулю.

— Надеюсь, мы все скоро на практике увидим, насколько действительность соответствует тому, что мы услышали. Недаром товарищ Ленин говорил, «практика — критерий истины». Вы, товарищ Артузов, прирожденный рассказчик. Думаю, даже те, кто внимательно изучает бюллетень Генштаба, узнали много нового об этом необычном оружии. Если вопросов больше нет, закончим наше сегодняшнее совещание. Еще раз соберемся по этому поводу уже в конце апреля, чтоб уточнить и согласовать все детали.

Глава 10

После Нового Года ситуация на советско-финской границе накалялась с каждым днем. Обе стороны ежедневно обвиняли друг друга в обстрелах своей территории из стрелкового оружия. С обеих сторон сообщалось об убитых и раненых пограничниках и многочисленных нарушениях противоположной стороной существующей линии границы.

Вечером, 9-го января 1940 года, с финской территории был открыт минометный огонь по советской погранчасти, приведший к разрушению деревянных построек, многочисленным пожарам и жертвам. Советская сторона обвинила руководство Финляндии в преднамеренном разжигании военного конфликта после проведенной мобилизации и значительного увеличения численного состава финской армии.

Советская сторона также заявила, что, демонстрируя всему миру миролюбивость первого в мире общества победившего социализма, не намерена поддаваться на провокации финской военщины, подстегиваемой международным империализмом. Вместе с тем, пограничники и части РККА дислоцирующиеся на советско-финской границе, будут со всей решительностью пресекать все военные провокации. Будут всеми средствами обеспечивать мирный труд советских граждан, жестко, но адекватно отвечать на каждый выстрел, произведенный в сторону территории Советского Союза.

В январе приграничные боестолкновения продолжались вдоль всей линии сухопутной границы, и их интенсивность возрастала. Отряды легкой пехоты нападали на отдаленные финские погранзаставы, минируя лыжные маршруты, устанавливая свой контроль над лесными массивами, прижимая финские боевые части к единственной дороге проходящей через перешеек. Но если в Карелии они углублялись на финскую территорию не больше десяти-пятнадцати километров, то на северо-востоке Финляндии глубина боевых выходов мобильных групп достигала и пятидесяти километров.

Андрея Копытова перевели на финскую границу в середине декабря. В июле, после заключения перемирия с Японией и завершения боев под Халхин-Голом, где он в чине сержанта командовал отделением разведчиков, его вызвал к себе взводный.

— Принято решение на основе нашего батальона создать новый полк легкой пехоты. Соответственно, на основе нашего батальонного разведвзвода будет создана полковая разведрота, а из твоего отделения — взвод. Ты отправляешься на ускоренные четырехмесячные курсы среднего командного состава, обязан их успешно закончить и вернуться лейтенантом. Четверых своих цириков направишь на сержантские курсы. Остальным работа в новом подразделении тоже найдется. Новый полк начнут формировать после осеннего призыва и ходят слухи, что не здесь, а на западных границах. Вот твой приказ, ознакомься. Через полчаса принесешь мне фамилии будущих сержантов. Выполнять.

В середине сентября их часть перебазировали под Брест. Их новосозданной дивизии легкой пехоты предписывалось контролировать леса и проселки севернее города. Штаб дивизии разместился в поселке Видомля стоящем на пересечении дороги Брест-Мотыкалы-Видомля-Каменец, и шоссе Видомля-Пружаны-Слоним. Кроме штаба их дивизии в поселке разместился штаб пехотного полка, в задачи которого входило превратить поселок в опорный пункт и оборонять стратегически важную развязку шоссейных дорог. Задача дивизии легкой пехоты состояла в контроле всех проселочных дорог и территории бездорожья севернее шоссе Кобрин-Брест и южнее шоссе Видомля-Пружаны-Слоним.

С первых же дней формирующийся личный состав дивизии принимал участие в переселении жителей лесных хуторов и мелких поселений лежащих на отшибе от основных дорог. Им выплачивалась компенсация за их хозяйство и предлагались варианты переселения. Людям старше пятидесяти лет разрешали остаться. Как правило, мужика, если он был согласным, брали в армию, вольнонаемным старшиной, заведовать подсобным хозяйством подразделения, в которое превращался его бывший хутор, а женщину в хозчасть. Все молодые, добровольно-принудительно переселялись вглубь страны. Аргументировалось это близкой войной, необходимостью успеть до начала боевых действий построить, купить, нанять жилье и перевезти туда родителей.

В зависимости от размера хутора, он становился базой взводного или ротного уровня. Изучалась местность, дороги подлежащие минированию и разрушению в случае боевой тревоги, места будущих засад, пути отхода, ловушки. Определялись минометные позиции и пристреливались возможные пути следования противника. Работы было очень много, ведь кроме этого, нужно было учить молодое пополнение основам и особенностям боевых действий в лесах, полях, правильно передвигаться и маскироваться. Не говоря уже о том, что научить пользоваться штатным оружием и попадать из него по цели.

В середине декабря пришел приказ сформировать сводный полк из самых боеспособных подразделений дивизии, полностью укомплектовать лыжами, валенками, фуфайками, ватными штанами, белыми маскхалатами и отправить на финскую границу. Разместили их в приграничных селах, в свежесрубленных деревянных бараках. Каждому подразделению был выделен участок границы, и до получения дальнейших распоряжений ими усиливали соответствующую пограничную заставу. Приказ был — ознакомиться с местностью, помогать пограничникам стоять на страже границ и жестко отвечать на любую провокацию белофиннов.

Обстановка на границе была крайне напряженной. Фактически и финские, и наши пограничники старались на глаза друг другу не попадаться. Обычно такие встречи заканчивались перестрелкой.

— Давно у вас такое? — поинтересовался Андрей у сержанта-пограничника, который знакомил его с десятикилометровой зоной ответственности своего отделения, которую им вместе предстояло охранять.