Природа. Человек. Закон - Городинская Виолетта Семеновна

Сколько их было, таких «исключений»!

По применению пестицидов в расчете на гектар площади Азербайджан занимает первое место в стране. Если этот показатель в целом по Союзу колеблется в пределах 2–5 кг на гектар, то в наших хлопководческих и овощеводческих районах он доходит до 40, а в виноградарских — до 183 кг. Между тем, по Данным ВОЗ, средняя нагрузка пестицидов равна 1,9 кг на гектар в европейских странах, 1,5 — в США, 0,13 — в Латинской Америке… (стоит, наверное, пояснить, что ни ДДТ, ни иные высокотоксичные пестициды там не применяются).

Мало поддаваясь биологическому распаду, ДДТ, другие опасные пестициды еще долгое время будут сохраняться в круговороте природы со всеми вытекающими отсюда последствиями. Впрочем, эти последствия мы ощущаем уже сейчас. Деревья, гибнущие на корню, опаленная в разгар лета листва, отравленные реки и озера, земля, пропитанная ядами настолько, что уже не может и долго еще не будет в состоянии родить здоровые плоды. Это, увы, печальная реальность наших хлопкосеющих районов. Анализ, проведенный сотрудниками республиканской СЭС, показал, что многократное превышение допустимой концентрации пестицидов определено в каждой четвертой пробе пищевых продуктов из Нефтечалинского, в каждой восьмой — из Бардинского, в каждой десятой — из Ждановского районов.

Все эти грубейшие нарушения не могли не сказаться на здоровье людей.

Сравнительное комплексное исследование, проведенное в двух хозяйствах Агдашского района, выявило весьма характерную картину. Показатели общей заболеваемости детей в возрасте до 6 лет в зоне мощной химизации (колхоз «Узбекистан») оказались в 4,6 раза выше, чем в зоне минимальной химизации (колхоз «Кавказ»). В том числе болезни кожи — в 5,6 раза, хронические расстройства питания и нарушения обмена веществ — в 4,2 раза, нервной системы и органов дыхания — в 3,1 раза, органов пищеварения — в 3,6 раза, снижение реактивности организма — в 2,5 раза, отставание в росте и физическом развитии детей до 1 года — на 12 процентов. Более того, одна из основных причин высокой детской смертности в сельских районах — также пестициды.

Не стоит думать, что только ДДТ столь опасен для человека. На смену ему пришли пестициды, иной раз и более токсичные, вызывающие самые серьезные заболевания. Тот же бутифос, долгое время — свыше двадцати лет! — использовавшийся для дефолиации хлопчатника — обнажению его кустиков от листьев, мешающих при уборке хлопка, — признанный источник заболеваний гепатитом, болезнью печени, известной еще под названием желтухи.

«Прошлой осенью комиссия медиков по поручению Совета Министров УзССР провела полные ток-сологические исследования шести различных дефолиантов, в их числе бутифоса. Проверка шла на полутора тысячах лабораторных животных. Эпидемиологи контролировали воздух, воду и пищевые продукты по всей республике. Заключение комиссии (в изложении) таково: бутифос при внутрижелудочном воздействии и вдыхании относится к веществам высокоопасным. При накожном воздействии — чрезвычайно опасным. Бутифос обладает мутагенной активностью и снижает иммунитет. Бутифос стал повсеместным загрязнителем воздуха, воды водоемов, продуктов питания. Данные обследования населения требуют запрещения его применения» (Лит. газета, 1987, 7 янв.).

Осенью 1986 года в Папском районе Наманган-ской области Узбекистана при уборке хлопка отказались от применения бутифоса. Район отлично выполнил все государственные планы и повышенные соцобязательства по сдаче хлопка.

«При этом за сентябрь — октябрь (месяцы, когда обычно применяются дефолианты. — Авт.) в районе было выдано только колхозникам, занятым на дефолиации, на 379 больничных листков меньше, чем за то же время «бутифосного» 1985 года. Рабочих дней потеряно меньше на 7580, пособий по нетрудоспособности выплачено меньше на 43 900 рублей! Да черт бы с ними, с рублями, ведь более чем вдвое уменьшилось в сравнении с позапрошлой осенью число заболеваний гепатитом! В одном районе сотни человек остались здоровы!» (там же).

Казалось бы, после таких выводов срочно надо запрещать применение опаснейшего препарата. Запретили. Но:

«В марте прошлого года главным санитарным врачом СССР было запрещено производство и применение высокотоксичного и крайне опасного для здоровья людей и окружающей среды пестицида — бутифоса, — пишет уже цитированный нами выше министр здравоохранения Азербайжданской ССР Т. Касумов в «Труде» (1988, 25 авг.). — А спустя полгода наша санитарная служба обнаружила, что в некоторых районах, в частности в Сальянском и Нефтечалинском, широким фронтом используют его для дефолиации хлопчатника. Выяснилось, разрешение это выдал председатель Всесоюзного объединения «Союзсельхозхимия» А. Гуленко».

Поразительно! Нет, не это распоряжение поражает, поступок этого чиновника вполне ясен — что еще прикажете делать с бутифосом, которого у него осталось даже после прекращения производства более чем на 9 миллионов рублей? «Экономика должна быть экономной». Да и план по «химизации» сельского хозяйства надо выполнять. А что до людей, которых поражают болезни, до детей, которые рождаются уродами, дебилами (помните, бутифос мутаге-нен, значит, вызывает те самые генетические изменения, которые уродуют организм или делают его нежизнеспособным), умирают, не успев пожить, в младенческом возрасте, то они для А. Гуленко вроде бы и не существуют за дальностью от его московского кабинета расстояния. Но вот что совершенно невозможно понять, так это позицию местных руководителей. Райкомов, исполкомов, агропромов, сельскохозяйственных предприятий. Летчиков невозможно понять, распылявших отраву над полями. Ведь кому-кому, как не им, живущим в этих самых местах, знать, видеть детские мучения и слезы? Не первый год, не третий, а двадцать второй год применяется бутифос, и за это время можно было насмотреться на мучения людей.

Ах, как мы возмущались, как проклинали американских летчиков, сбрасывающих во время вьетнамской войны дефолианты на джунгли! Какие небесные и земные кары призывали на головы этих нелюдей. Но там была война, и американцы сыпали яд на территорию своих врагов. И не видели последствий пакостных дел своих. Что же у нас-то ведут химическую войну против своего народа? Чем он, кормящий, одевающий, обувающий, предоставляющий персональные лимузины чиновникам, так уж провинился перед ними?

Несопоставимо? А с кем еще сопоставлять? С гитлеровцами? Но они, даже когда им очень туго пришлось, отравляющих веществ не применяли. Соблюдали Гаагскую конвенцию.

Понятно, не потому, что были слишком милосердны, просто боялись ответных действий союзников.

А тут ответных действий ожидать не от кого. Никто не придет, не распылит в служебном кабинете отравляющих веществ. Так что, сыпьте, не жалея…

И ведь сыплют. И сыплют не чиновники собственноручно — механизаторы «Союзсельхозхимии», летчики гражданской авиации. «Ссыпали ядохимикаты в прямом смысле на головы людей, не успевших укрыться в поле от внезапных — вне графика и объявления — полетов авиации» (Труд, 1988, 25 авг.). А как же? Им тоже план выполнять надо, иначе премии за хорошую работу «на благо народа» не получат. А что попадают в ядовитое облако люди, в основном школьники, мобилизуемые в это время на уборку хлопка и прочих сельскохозяйственных культур, так сами они и виноваты, в следующий раз не будут попадаться.

А ведь и в самом деле, многие уже второй раз могут и не попасть на это поле. И ни на какое поле вообще…

— Ну, уж вы это слишком! — возмутится наш добродушный скептик. — Нельзя же так обижать людей!

А калечить, уродовать, убивать детей не слишком? Вон, в результате химизации в Приаралье «во много раз, особенно в Каракалпакии, за последние годы увеличилась детская смертность: из 1000 рожденных детей умирают 92. В раннем возрасте уходят из жизни матери, не доживают свой век старики. Рак пищевода стал одной из распространенных болезней. Свирепствует гепатит, желудочные заболевания, вспышек которых здесь раньше не было» (Московские новости, 1988, 16 окт.).