Дисциплина (СИ) - Булавин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока я сидела в ванной, вся разбитая и заплаканная, Настя разговаривала с ним по телефону. Я слышала, как она смеялась и явно не о погоде разговаривала со своим собеседником.
«Может, и правда… мне больше нет места в её жизни».
Настя подошла к двери ванной и тихо постучала в дверь ногтями. Я долго смотрела на её тень возле двери и не решалась как-то реагировать. Я слышала её стук в дверь сквозь шум воды.
— Анна! Пойдём спать?
— Я лягу чуть позже.
— Открой дверь, — голос стал более требовательным. Я поднялась на ноги, выключила воду и открыла защёлку. Старалась делать это не торопясь. Женщина тут же распахнула дверь и быстро меня осмотрела:
— Почему ты здесь прячешься?
— Я не прячусь.
— Идём спать.
Настя берёт меня за руку и ведёт в спальню. Если бы я могла, стояла бы на месте, и Настя катила бы меня по полу против моего желания…
«Я не хочу сегодня спать с ней. Завтра на уроки и, вообще, пусть действительно потерпит до завтра… Она же попросила меня задержаться. Явно не чай в одиночестве собралась пить».
Настя начинает медленно целовать мои плечи, ключицы, шею…
Поднимает футболку, но сталкивается с моими руками и полным безучастием.
Смотрит на меня вопросительно.
«Ей не нравится это. Ещё бы».
— Что-то не так?
— Ты сказала, что мы идём спать.
— Можешь спать, я не возражаю, — снова поднимает футболку.
— Настя…
Женщина оставляет чувственный поцелуй на моих губах и привстаёт надо мной, чтобы видеть моё лицо:
— Больно тебе? — Этот вопрос (вполголоса) отдался уколом в сердце.
«Что она хочет этим сказать?»
— Нет.
— Тогда принимай это и не корчись.
«Откуда столько злости на меня? Это не я сплю с другим, а она… Зато вину в этом всегда я ощущаю».
— А ты примешь… если я уеду?
— Разумеется. Я приму, если это будет твоим выбором. Только… ты всё ещё здесь.
Настя проводит холодной рукой по внутренней стороне бедра и царапает длинными ногтями кожу.
Я никак не отреагировала на этот жест, поэтому она повторила его, прикладывая больше усилий. Я закричала и вцепилась своими руками в её рёбра. Ей повезло, что у меня никогда не бывает длинных ногтей, я могла давить только пальцами, и то, пока они не устанут. Я не хотела подпускать её к себе из-за её мужчины. Мне не хотелось, чтобы она успевала и там, и здесь.
«Пусть выбирает кого-то одного! Да и вообще, я не хочу каждый раз касаться её и представлять то, как он это делал до меня… или сделает после. Чёрт возьми! Я на это не подписывалась!»
Настя опускает взгляд на мои руки и дарит мне улыбку. А затем я чувствую, как моё бельё спускается по ногам…
— Держись крепче, — произносит она в мои губы и тут же накрывает их своими.
***
В школу я вернулась с таким видом, будто на каникулах не отдыхала, а вспахивала поля. Мне бы ещё одна неделя отдыха не помешала. Я смотрела со стороны на нас с Настей, обдумывала, что же она ещё мне решит выкинуть и вспоминала о своей настоящей маме.
«Выписали её?! Всё с ней хорошо? А вдруг она снова так напьется и замёрзнет где-нибудь. Это вообще не смешно… Как мне знать наверняка, что этого не произойдёт? Кажется, я не получила ничего хорошего от встречи с ней. И вообще, на что я надеялась? Что она узнает меня, бросится на шею и решит изменить свой привычный образ жизни? Это самое глупое предположение».
Моей единственной целью было желание узнать — как она, но в глубине души я очень хотела «тёплого приёма» в её глазах.
«У меня столько проблем в последнее время, даже не знаю, с какой стороны за них браться?!
Лучше начать с ближнего… То есть, с Насти.
Что, если действительно исчезнуть из её жизни? Пожить какое-то время у Ромки. Надеюсь, Вадим не станет возражать».
Папа всегда говорил, что любовь — это не только что-то хорошее, она приносит столько же счастья, сколько и боли. Если всё идёт слишком хорошо, оно не является настоящим, и, если человек не чувствует ничего подобного, его ждёт это впереди, либо он не человек.
Думаю, мой папа знает, о чём говорит.
«Я очень люблю Настю, но не настолько, чтобы позволить ей себя растоптать».
Домой я вернулась раньше обычного, так как ушла с
