В любой гадости ищи свои радости - Штаний Люба

Властный поцелуй обжёг губы, и сердце забилось пойманной птицей. Эйлар знал, что делал. Ноги ослабели и, вопреки разуму, тело мгновенно откликнулось на жадное прикосновение… Я очень хотела бы просто подчиниться, но…

Вряд ли мне выпадет шанс ещё раз так сильно полюбить кого-то, не говоря о том, чтобы вообще встретить человека подобного этому великолепному воину. О взаимности и вовсе говорить не приходится. Серых мышек хищники если и замечают, то как правило, исключительно для того чтобы скушать и выплюнуть косточки.

Всё так, только есть кое-что хуже одиночества. Собрав всю гордость, которая ещё оставалась:

— Кто тебе сказал, что я не смогу без тебя?! — отодвигаясь. — Буду за тобой бегать?!

— Ты меня любишь! — грозно прошипел воин, не спрашивая — точно зная.

Да кто бы спорил?! Никогда в жизни никто не вызывал такой бури эмоций. И душевных, и чисто физических, теперь вот ещё и морально-этические переживания проснулись… Весёлая компания у меня внутри собралась, ничего не скажешь. Просто шашлык, нежность и лопата!

— Пока ещё люблю, но это уже не имеет значения, — признала я, не удержавшись от кривой улыбочки. — Если тебе так проще, считай меня не оправдавшей твоего доверия.

— Хор-р-р-рошо… — сжав кулаки, раскатисто произнёс брюнет тихо и, вдруг, почти зарычал: — Неужели какой-то убийца тебе дороже меня?! Дороже нас?! Важнее благословения богов и судьбы?!

— Нет, — честно и ровно, уже не опасаясь заплакать и кинуться ему на шею.

Слёзы в ожидании своего часа застыли под ложечкой сверкающей льдом глыбой. Навязчивое желание согласиться с каждым словом Эйлара, лишь бы в его глазах плескалась любовь и восхищение, отступило под напором осознания: он действительно не понимает.

— По большому счёту, горбун мне противен, — призналась срывающимся шёпотом. — Будь моя воля, ни дня бы не провела вблизи этого рассадника паразитов.

— Так в чём дело?! Если тебе так страшно, я не буду настаивать. — Пошёл на попятную Эйлар. — Хотя не думал, что мне досталась такая трусишка.

Когда мужчина, явно превозмогая себя, подошёл и нежно обнял, я уткнулась лбом в его плечо и бесшумно вдохнула запах бронзового сильного тела. Прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

Нежность и восторг, отливающий золотом, заполняли меня. Кончики пальцев покалывало, и губы почти болели от желания прижаться к горячей коже и почувствовать её солоноватый привкус. Но горечь плескалась в сердце и я отодвинулась.

— Дело не в страхе, и уже не имеет значения, будешь ты настаивать или нет. Отнять чужую жизнь…

Как ты себе это представляешь? Столкнуть в пропасть, едва калека повернётся ко мне спиной?! Или я должна размозжить копытом его голову?!

— Успокойся, — отрезал воин, но в его глазах я не увидела ни отвращения, ни протеста. Разве только досаду. — Я уже сказал, что не буду испытывать твою храбрость. Ты слишком дорога мне и…

— Нет. Я нужна тебе, но это совсем другая песня, — улыбнулась, чувствуя, как внутри каждое упавшее слово отдаётся тоской. — Я прослежу, чтобы Алехандро не причинил тебе вреда. Может, в этом и должна состоять моя помощь?

— Нет! Мы должны быть вместе, чтобы пробудить наследницу и…

— Богиня сказала? — вспомнился огромный зелёный глаз и моё спасение от гибели в русле горной речки. — Я постараюсь нагнать тебя. Уж с божественной-то помощью как-нибудь справлюсь.

— Пресветлая не может так прямо влиять на…

— Может, — ухмыльнулась я, припомнив фей-убийц, — ещё как может. Но в любом случае, она здесь не единственная заинтересованная сторона с магическими способностями.

Неожиданно небо разразилось громовым ворчанием. Словно мало неприятностей было, ещё и гроза… А вонючка в яме! Как бы не захлебнулся, если будет дождь. Только как помочь, если я здесь, а там моя спящая тушка перекрывает единственный выход из норы?!

— Ты знаешь больше, чем говоришь, — подозрительно и гневно выпалил Эйлар и в одну секунду лишил меня способности двигаться, прижав к себе. — Кто эта заинтересованная сторона?

Я попыталась вырваться, но мои потуги мужчина попросту проигнорировал. Правильн: хлипкая женщина и тренированный воин! Какое, к чёрту, сопротивление!

— Отпусти меня, пожалуйста, — попросила, отчаявшись освободиться из пугающе непоколебимых рук.

— Нет, малышка, — жёстко отозвался Эйлар, словно окатив ледяной водой. — Даже не мечтай. Как ни тороплюсь, придётся мне задержаться и найти тебя во плоти.

— Не нужно! — Угрожающий тон и предвкушение в глазах не оставляли сомнений: зомбика в этом случае ждёт очень тёплый приём. — Я сама найду тебя завтра. Слышишь?

— А говорила, не собираешься за мной бегать, — ядовито усмехнулся брюнет и склонился, почти коснувшись губами губ. Сердце колотилось в груди пойманной птичкой. — Не хочу тебя утруждать. Вы где-то близко, а оставлять врага за спиной непредусмотрительно. Во второй раз я такой небрежности не допущу.

Сочетание горячего желания, золотистого восхищения, холодного ужаса, тоски и отчаянного неприятия происходящего сводили с ума. Почти непреодолимо хотелось поцеловать Эйлара, чтобы смягчить его гнев и увидеть, как разгорается страсть в его холодных сейчас глазах. Позволить ему всё, что он только пожелает.

Но одновременно с этим мысль о подчинении была отвратительна, а нарисованная перспектива ужасна. Невыносимое сочетание!

Как я могу любить такого человека?! И всё же люблю. Только это не меняет ничего. Смотреть, как Эйлар убивает вонючку?! Знать, что не смогла предотвратить этого? Вспоминать сиплое ‘Манюня’, когда буду отдаваться красавцу-мужчине или окончательно позабыть о горбуне в объятиях жгучего брюнета?! Ещё неизвестно, что хуже…

— Никуда ты от меня не денешься, девочка. Я об этом позабочусь. Мы выполним волю богини и будем любить друг друга снова и снова. — насмешливо, но слишком непререкаемо, чтобы обещание отозвалось теплом, уверил Эйлар. — Мне слишком нравятся и твоё упрямство, и жалкие попытки возражать мне и то, как приоткрываются твои губки, когда ты задыхаешься от страсти в моих руках…

Жёсткий, но такой умелый и желанный поцелуй накрыл меня с головой. Захлёбываясь слезами осознания и любовью к этому жестокому, но безумно желанному мужчине, я плавилась от силы, напора и уверенности Эйлара.

Я ничего не могла противопоставить его мощи и решимости. Даже сердце предавало, объятое золотистым восторгом… Тело ослабело, жадно впитывая острую необходимость и неизбежность ласки.

Прервать прикосновение было страшно и почти физически больно… Ничего настолько яркого, пронзительного и нежного, как чувство принадлежности любимому быть не может. И гордость, обида, принципы — всё теряется на фоне желания быть рядом с ним всегда, но…