Время ушельцев (СИ) - Филимонов Сергей протоиерей

Ночь кончалась!

Но, поглядывая на весело мерцающие огоньки, Митрандир то и дело хмурился.

— Ох, боюсь, не доведет нас до добра это освещение, — сказал он однажды. — Демаскирует оно нас, вот что плохо.

— Да ну, — махнул рукой Валандиль. — Перед кем демаскирует-то? Нет здесь никого, кроме нас. Я ж с того танка радиостанцию снял, все время эфир слушаю.

— Ну и?

— И ничего. Ни звука. Я ж говорю, никого тут нет.

— Надеюсь, хоть передатчик не включаешь? — озабоченно спросил Митрандир.

— Ну уж на это у меня ума хватает, — проворчал Валандиль. — А кстати! Если тебя это беспокоит, можно ведь вот что сделать. Вон видишь, на холме башня стоит силосная?

— Ну, вижу. А что? Она ж нам на фиг не нужна, скотины-то все равно нет.

— Правильно, — кивнул Валандиль. — Не нужна. А мы вот возьмем и повесим на нее колокол.

— Ого! — ахнул Митрандир. — А есть?

— Снимем с танка баллон со сжатым воздухом.

— Ну что ж, — хитро усмехнулся Митрандир, — инициатива наказуема исполнением.

Не день и не два потребовались для того, чтобы превратить большую силосную башню в наблюдательный пост. Труднее всего оказалось построить перекрытия между этажами — на это ушли почти все доски от сломанных заборов. Зато теперь, как только сумерки сменялись непроглядной тьмою, наверху глухо звенел колокол — не очень громко и не очень часто, только чтобы всем было слышно, что дозорный чутко бодрствует на своем посту.

Ингвэ предложил было на радостях построить вокруг деревни крепостную стену, но Митрандир воспротивился:

— Нам же в случае чего ее оборонять придется. А нас тут сколько? Вот то-то и оно, что и взвода не наберется. Нет уж, хватит с нас пока и одной башни. Если б еще пулемет на нее поставить…

— Был бы пулемет, — равнодушно пожал плечами Ингвэ.

— Что значит «был бы»? У меня есть, — гордо отозвался Митрандир. — Только патронов мало. На полчаса хорошей войны, не больше. Так что, поставить его на башню?

— Эх, если б туда еще пушку танковую затащить… — мечтательно произнес Ингвэ.

— А вот это, к сожалению, не получится, — совершенно серьезно ответил Митрандир. — Нет у нас для этого ни сил, ни техники. Даром что я этот танк чуть не по самую башню загнал. Кстати, в качестве неподвижной огневой точки его использовать можно, я с самого начала об этом думал. Я только хотел из танкового пулемета ручной сделать и на свой мотоцикл поставить. А, впрочем… эх! — Митрандир отчаянно махнул рукой, — пропадай моя телега совсем!

На следующий день его видели оживленно о чем-то беседующим с Валандилем. До непосвященных долетали лишь короткие обрывки разговора.

— А черт его знает, ты на «калаш» не смотри, этот должен быть здорово мощнее… а надо так, чтоб не ходил… нет, турельный нельзя… я ж тебе говорю, может понадобиться сменить позицию… — натренированный в армии голос Митрандира периодически долетал до слуха любопытствующих.

Еще через день Валандиль в косо надетой шапке постучался в окно к Митрандиру и с умоляющим видом показал ему три пальца. Митрандир в ответ тоже показал три пальца, правда, в несколько иной комбинации. Однако после отчаянной жестикуляции с обеих сторон Митрандир в конце концов согласно кивнул, и, одевшись, вышел на крыльцо. В руках у него была сумка, в которой побрякивало что-то металлическое.

Первый же дозорный, в тот день им был Азазелло, спустившись с башни, принес сносгшибательную весть: Валандиль в первом этаже устраивает мастерскую. Азазелло своими глазами видел обрубок толстого бревна с установленной на него самой настоящей наковальней. И, мало того, Валандиль говорит, что будет еще и горн…

Горн, правду сказать, был весьма примитивным: обыкновенная печка-буржуйка с приделанными к поддувалу мехами. Когда мастер брался за них, чугунные стенки начинали светиться угрюмым багровым светом.

— Хоп-па! — Валандиль клещами выхватывал из пылающих углей раскаленную почти добела деталь и, бросив ее на наковальню, взмахивал ручником — маленькой кузнечной кувалдой. Митрандир яростно бил большим молотом. Искры летели во все стороны, и Валандиль едва успевал поворачивать горячее железо.

Ах-ха-ха! Кто посмел бы теперь сказать, что Митрандир — инвалид? Молот так и порхал в его сильных руках, то взлетая вверх, то обрушиваясь на раскаленное железо.

— Легче! Легче! Ты что, с цепи сорвался? — кричал Валандиль, ставя на ребро сплющенную могучим ударом деталь.

Несколько раз с непривычки Митрандир промахивался, и это было намного опаснее, чем казалось: тяжелая кувалда, отскочив от полированной стальной наковальни, летела назад с силой бронебойного снаряда. Однажды она чуть не попала Митрандиру в лоб — его спасла только мгновенная реакция бывшего десантника… Но, по счастью, все обошлось.

Спустя несколько дней станок под пулемет был готов.

— Ну вот и все, — облегченно вздохнул Митрандир, затягивая последнюю гайку. — Теперь только привести к нормальному бою, и без артиллерии нас уже не возьмешь.

— Гм… — с сомнением произнес стоявший тут же на башне Хугин. — А то ли мы делаем?

— В смысле? — несколько недоуменно спросил Валандиль.

— Ну, если ты хочешь четкую формулировку… — Хугин задумался на мгновение, — не есть ли это начало возрождения машинной цивилизации на новом витке истории?

— Нет. Не есть, — твердо ответил Валандиль. — Мы не создаем здесь промышленность, мы лишь используем то, что от нее осталось. Чтобы защитить себя, и не более. Патронов-то нам все равно достать неоткуда. А без них пулемет бесполезен. А кузница пригодится. Топоры теперь будем делать, мечи…

— И орала, — шутливо прибавил Митрандир. — А самое главное, знаете что? Угадайте-ка, что мы сейчас сделали из этой башни? А?

Он выдержал эффектную паузу и громко произнес:

— Это будет первая и самая старшая башня настоящего эльфийского замка!

Любители играть в индейцев

Давно уже кончился январь, и пролетела в прошлое половина февраля. Но счет этот не был принят среди колонистов. По общему молчаливому согласию говорили о пятьдесят восьмом дне Катастрофы.

Небеса были по-прежнему пепельно-серы, но, несмотря на это, морозы были жестокими. Без особой надобности колонисты из домов не высовывались. Только Валандиль в первом этаже башни мерно бил кузнечным молотом по железу, да еще Торонгиль постоянно бегал в лес за смолой.

Он-то и принес новость, из-за которой Валандиль метнулся вверх и из-за всех сил, не обращая внимания на протесты дозорного, ударил в набат.

Собирая смолу, Торонгиль наткнулся на следы людей!

— А это точно не наши следы? — недоверчиво спросил Ингвэ, выслушав все подробности. — Мало ли кто из нас мог пойти в лес! Ты вон ходишь постоянно. Галадриэль тоже недавно ходила хвою собирать, говорила, от цинги. И это только те, кого я видел.

— Нет. Это точно не наши, — возразил Торонгиль. — Во-первых, у нас у всех сапоги и башмаки. Подошва у всех рифленая. А это были следы от чего-то другого. Типа мокасин. У нас такой обуви ни у кого нет. И тем более это не Галадриэль, размер очень большой.

— Так, — мрачно произнес Ингвэ, — значит, это чужие. И наверняка они уже знают, что мы здесь.

— Наверняка, — согласился Митрандир. — Если они только не глухие и не слепые. Я даже уверен, что сейчас на том берегу кто-то сидит на дереве и нас пересчитывает. Знал бы, на каком — дал бы пару очередей, да патронов мало.

— Отставить! — приказал Ингвэ. — Огонь без крайней необходимости не открывать!

И после небольшой паузы добавил:

— Мы же не знаем, кто это такие. Если враги, то да. А если это такие же ушельцы, как мы? Если они тоже ушли жить в лес и не вернулись? Тогда как?

— А почему они тогда не показываются? — спросил Азазелло.

— Боятся, вот почему, — ответил Ингвэ. — Не знают, кто мы такие, и боятся. Но…

— Государь! — тревожно крикнул Валандиль с башни. — Из леса вышли четверо. Идут в нашу сторону.

— Расстояние? — крикнул Митрандир, и, не дожидаясь ответа, помчался по хлипкой деревянной лестнице наверх.