Вихрь - Кристофер Банч

– Может быть, – предположил Эку, который сознательно решил играть роль адвоката, – это просто "кормушка" для лояльных подданных?

– Не исключено. Однако я не люблю опираться в своих рассуждениях на такие сомнительные предположения. Это мой недостаток, но я ничего не могу с собой поделать. А вот еще одна часть той же головоломки. Моя коллега – на самом деле это женщина, которую я пыталась научить ходить по дорогам логики, – получила интересное назначение. Она психолог-эксперт по рекрутированию солдат. Ей предложили разработать план кампании для Таанских миров.

– Что?!

– Да. Наш прежний враг сейчас находится в еще более тяжелом положении, чем Империя. Кстати, ничего не было сделано, чтобы оздоровить их экономику. Однако сейчас там вовсю идет набор добровольцев.

– Это неправильно, – заметил Эку, – но военные всегда пользуются нищетой народов, и их голос звучит особенно уверенно именно в мирах, где нечего есть.

– Верно. Однако, если помните. Император заявил в самом конце войны, что военная истерия, которую таанцы называли своей "культурой", должна быть уничтожена. Сегодня же имперские вербовщики солдат вопят на всех углах о том, что пришла пора таанским воинам подняться и возродить свой культ войны. Они, мол, должны доказать, что в их жилах течет кровь отважных предков – и не важно, что эти самые предки сражались за победу зла; теперь они должны выступить на защиту Империи. И так далее и тому подобное.

Обдумывая слова Рикор, Эку поднялся повыше, почти к потолку пещеры.

– С точки зрения существа, не имеющего никакого экономического опыта, очень выгодно попытаться выбраться из состояния депрессии, покупая невостребованное оружие, – сказал он. – Но никто не нанимает солдат или моряков. Просто потому, что они дорого стоят и от них масса неприятностей в мирное время. Самое обычное повышение благосостояния и борьба с голодом – гораздо более эффективные средства решения этой проблемы, если, конечно, хорошенько над этим подумать. Зачем нанимать солдат, – закончил свою мысль сэр Эку, – если нет врагов?

– Возможно, Императорвидитврагов, – тихо сказала Рикор. – Поразмыслите над природой королей. Подумайте о том, во что они превращаются.

– Но ведь Император вечен, – проговорил ужасно разволновавшийся Эку. – Раньше ничего подобного не происходило.

– Да, действительно. Что-то изменилось. Однако меня занимает совсем другое. – Рикор снова коснулась клавиатуры. – Каждое поколение, когда оно стареет, начинает с тоской вспоминать Армагеддон. А вот компьютеры никогда не впадают в маразм и не брюзжат.

– Я занялся прогнозами. Предсказаниями.

– Вернемся к этому позже, когда немного отдохнем, чтобы не возникло никаких ошибок. Сообщу вам только выводы, к которым я пришла: наша Империя, как и все Империи до нее, вступила на путь ужесточения режима, коррупции, разложения, ей грозит неминуемая гибель. Причиной гибели станет не какой-нибудь исторический процесс или внешний враг. А один-единственный человек – Вечный Император.

Именно к этому выводу пришел и сам сэр Эку.

– Насколько я понимаю, – проговорила Рикор после некоторого раздумья, – вы прилетели сюда не только затем, чтобы я подтвердила состояние вашего, рассудка. Вы слишком рациональное существо для того, чтобы проделать такое расстояние, подвергая столь серьезному риску свою жизнь и само существование собственного народа только для получения моральной поддержки.

– Да, – согласился сэр Эку.

И тут его посетила неожиданная мысль: вот он, опытный дипломат, консультант, эксперт, к чьим словам прислушивались многие правители, даже сам Вечный Император... А спрашивает совета у Рикор, будто снова превратился в желторотого птенца. Теперь он осознал, за что все так уважают Рикор.

– Вы хотите понять, – промолвила Рикор, – что мы должны сделать, чтобы предотвратить катастрофу.

– Да, – произнес сэр Эку.

– Не знаю. Я об этом много думала и буду думать еще. Пока у меня нет ответа. И все же хочу предложить вам поразмыслить над одной идеей, поскольку все, что я говорила до сих пор, весьма туманно и неопределенно. Что произошло бы, если бы Вечный Император не вернулся? Я имею в виду – не вернулся совсем.

– Хаос, – ответил Эку. – Мы все превратились бы в варваров.

– Согласна. Но ведь так случилось бы только по одной причине – из-за потери АМ-2, верно? Присутствие или отсутствие самого Императора – не столь важный фактор в возникновении хаоса или сохранении порядка.

– Да, – осторожно произнес сэр Эку, – с этим я согласен.

– Благодарю вас. А теперь скажите мне, разве не правда то, что у каждого народа и у каждой культуры были свои темные, тяжелые времена? Иногда они продолжались достаточно долго.

Тело сэра Эку покачнулось – он согласно кивнул.

– Но рано или поздно народы всегда побеждали свои проблемы и находили выход, верно?

– Не могу сказать, чтобы это происходило всегда, – промолвил сэр Эку. – Кое-какие народы наверняка превратились в варваров, и мы просто не смогли узнать об их существовании. Или у них возникла полная анархия, которая в конечном результате привела к самоуничтожению данного народа.

– Ну, хорошо, забираю свое "всегда", – продолжала Рикор. – По большому счету мои слова верны. И разве не правда то, что после варварства всегда следует период возрождения?

– Да. Вы вселяете в меня надежду, хата я и не очень верю в то, что ваши выводы можно отнести к Империи. Она слишком велика, могущественна, и ей очень много лет.

– А если убрать из нашего уравнения АМ-2?

– Но ведь Император – единственное существо, которому известно, где находится необработанная АМ-2 или как ее синтезировать.

– Сэр Эку, – мягко пожурила Рикор, – вы слишком хорошо образованы и умны, чтобы считать, будто на свете существует всего один изобретатель, способный подарить миру какое-то определенное изобретение. Или один художник, способный рисовать картины. Или один философ, который в состоянии придумать социальную систему.

– И снова вы радуете меня, – проговорил сэр Эку. – Однако я все равно не могу поверить, что какой-нибудь ученый или даже группа ученых в состоянии разрешить проблему АМ-2. Насколько мне известно, Тайный Совет потратил на это немало сил.

– Тайный Совет представлял собой – и опять я вынуждена употребить очень сильные с семантической точки зрения слова – Тайный Совет представлял собой зло. Менее напряженное слово было бы слишком личностным. Так что я употреблю именно это – зло. Зло, как противоположность добра, по определению есть близорукость, соблюдение собственных интересов, лень и бесчестность. Поэтому поиски Тайного Совета были с самого начала обречены на провал.

– Рикор, как вы можете оставаться оптимисткой, имея столь обширный жизненный опыт? – удивленно спросил Эку. – Лично мне приходилось не один раз видеть победу зла над добром. В конечном счете, добро побеждает далеко не всегда.

– Килгур сказал бы на своем примитивном диалекте, который он считает понятным языком, что чистая душа дарит человеку чистое тело. Вот так-то. Ну а теперь, – вздохнула Рикор, вылезая из воды на скалистый выступ и устраиваясь в гравикресле, – не возражаете, если мы с вами переберемся на верхние этажи, где вас ждет еда и еще немного моей смеси? Пока не стоит впадать в панику. Даже энтропия продвигается вперед очень медленными осторожными шагами.

Эку летел над гравикреслом Рикор, поднимаясь наверх, в самое сердце скалы, и продолжал обдумывать все, о чем они только что разговаривали. Оба совершенно спокойно приняли тот факт, что Императора необходимо убрать или, по крайней мере, обезвредить. Если не считать проблемы АМ-2, следующий вопрос заключался в том, кто покончит с этим всемогущим ублюдком.

В сознании сэра Эку снова промелькнуло имя.

Тот, кто хотел, чтобы все люди могли летать.

Стэн.

Глава 33

Эхо взрыва, от которого погибли имперские солдаты, еще не стихло, а Искра уже начал предпринимать шаги для консолидации и расширения своей власти. Приказ Императора, не допускавший в созвездие Алтай журналистов, сыграл ему на руку. Средства массовой информации, надрываясь, поносили безымянных предателей, которые унизили созвездие Алтай, трусливо напав из-за угла на миролюбивые вооруженные силы Императора. Искра объявил военное положение. Назначил комендантский час, который начинался за час до захода солнца и заканчивался через час после восхода. Запретил демонстрации, публичные протесты и забастовки. Искра также намекал на "другие меры", о которых будет "сообщено" в надлежащее время. Он заканчивал свои речи холодным обращением ко всем гражданам, призывая их поискать в своих душах и душах соседей, нет ли там измены.

После многих поколений жестоких репрессий жители Джохи знали, что произойдет дальше. Кое-кто распорол матрасы и вскрыл тайники, чтобы достать припрятанные на черный день деньги. Другие же составляли списки врагов, с которыми они собирались посчитаться. Однако большинство сидело по своим домам, со страхом ожидая, когда в их двери застучат кованые сапоги и приклады винтовок.