Кое-что по секрету - Люси Даймонд

– Почему мачеха всегда плохая? – спросил Фергюс вчера вечером. Мы взяли в библиотеке книгу сказок и в последнее время часто ее читаем. И он прав. Мачеха в сказках всегда пугающая, мстительная, а то и вовсе готова на убийство. Бойтесь мачехи с ее отравленным яблоком и волшебным зеркалом! А еще она отправит вас в лесную глушь с лесником, чтобы тот убил вас!

– Это очень хороший вопрос, – ответил я. Вы по себе знаете, что именно так отвечает каждый родитель, пытаясь выиграть время и найти достойный ответ. А потом я застрял. Почему… Иногда в реальной жизни мачехи оказываются героинями, которые спешат прийти на помощь и все наладить, разве нет? Если вы спросите меня, то, по-моему, бояться надо матерей.

Тут вы начнете возмущаться и думать: простите, я мать, и я ни в коем случае не собираюсь никого убивать или пугать. Но я думаю только об одной матери. О биологической матери Фергюса. Да, читатели, она вернулась. Под грохот грома и звуки музыки из фильма ужасов, возможно, со своим волшебным зеркалом, она вернулась в нашу жизнь. Счастливое воссоединение? Не совсем. Оказывается, как и многие сказочные злодейки, она твердо намерена все изменить к худшему.

– Ну, что скажешь? – нетерпеливо спросил Крэйг.

Глядя на экран его ноутбука, Фрэнки моргнула. Она прочла только половину страницы и не была уверена, что хочет читать дальше, догадываясь, что худшее впереди.

– Это же шутка, верно? – слабым голосом спросила она. «Это должно было быть шуткой», – подумала она, ища подтверждение своим мыслям в выражении лица Крэйга. Обычно его колонка представляла собой теплые и забавные наблюдения из семейной жизни, от которых у читателей поднималось настроение. Мстительные и ядовитые нападки никогда не были свойственны его статьям.

Но Крэйг как будто удивился ее вопросу.

– Э-э… Нет, – ответил он. – Это не шутка.

– Но ты не можешь… Ты же не хочешь, чтобы это напечатали. – Фрэнки было неловко, она боялась, что именно таковы намерения Крэйга. – То есть… Это все равно, что демонстрировать свое грязное белье на публике. Ты так не считаешь?

– Именно это я и делаю, – сказал Крэйг с явным удовольствием.

– Учитывая тот факт, что Джулия уже выразила свое отрицательное отношение к тому, что ты ведешь эту колонку…

– Тогда моя колонка – ясная и определенная фига тому, чего она хочет, – ответил Крэйг. – Да. Так и было задумано.

Фрэнки вздохнула.

– Крэйг, я думаю, нет нужды так остро на это реагировать, – начала она, но тут в комнату влетел Фергюс, державший в каждой руке по пластмассовому динозавру. Он схватил рукавицу-прихватку с батареи, обернул ее вокруг шеи, словно шарф, и тут же убежал. Было утро понедельника, их первого дня без детского сада. До сентября им некуда будет водить Фергюса. Через пятнадцать минут он неминуемо заявил бы, что ему скучно и нечем заняться. Так что за это время Фрэнки нужно было убедить Крэйга отказаться от откровенно враждебной позиции.

– Я не думаю, что Вики это понравится, – добавила она, упомянув имя его редактора в качестве поддержки. – Да и читателям тоже. Пожалуйста, Крэйг. Напиши что-нибудь милое. Не используй свою колонку как средство для разжигания вражды.

Ее телефон зазвонил как раз в тот момент, когда в комнату снова вбежал Фергюс, все еще с прихваткой на шее, театрально шлепнулся на пол и объявил:

– Мне скучно.

– Папа с тобой поиграет, – сказала ему Фрэнки. Она увидела на экране имя своего агента и почувствовала укол вины за то, что не работает. – Привет, Констанция, – поздоровалась Фрэнки, выходя из комнаты, пока ее никто не успел остановить. Если Констанция звонила, чтобы узнать, как продвигаются наброски драконов, то Фрэнки придется солгать. А потом сидеть за ними всю ночь, чтобы наверстать. – Как твои дела? Как прошли выходные?

– У меня все в полном порядке, дорогая, – ответила Констанция. Она, пожалуй, была самой гламурной персоной из тех, кого доводилось встречать Фрэнки. У нее были очень коротко подстриженные серебристо-седые волосы. Ей нравилось кутаться в бархатную пашмину цвета драгоценных камней и носить броские колье. Тех, кто по какой-то причине не обратил внимания на ее вкус в одежде, не мог не привлечь ее громкий хрустальный голос и привычку говорить то, что она думала, не заботясь, хотят люди это услышать или нет. – Послушай, я тебе звоню, потому что в пятницу у меня был очень странный звонок, – продолжала Констанция в своем обычном театральном стиле. – Возможно, какая-то сумасшедшая, мы достаточно часто с ними сталкиваемся, но я подумала, что все-таки тебе расскажу.

– Давай, – сказала Фрэнки, входя в их с Крэйгом спальню и закрывая дверь. Начало было интригующим. Однажды мужчина очень просил ее нарисовать его голым («Типа, со вкусом!» – сказал он, как будто это что-то меняло). А еще одна женщина хотела, чтобы Фрэнки нарисовала ее собаку, помесь шотландской овчарки с борзой, и в довершение всего выяснилось, что это не живая собака, а чучело с совершенно жуткими стеклянными глазами, которые как будто следили за ней. – Я готова. Говори.

– Как я уже сказала, – начала Констанция, – возможно, к этому стоит отнестись критически. Или вообще об этом не думать. Но я чувствую себя обязанной передать тебе сообщение, так как женщина говорила очень искренне. Ее зовут – так, сейчас – Пола Брент, она назвалась дочерью Гарри Мортимера. И сказала, что она… – Констанция хохотнула. – В общем, дорогая, эта девушка настаивала на том, что она твоя сестра.

– О боже… – У Фрэнки по всему телу побежали мурашки. Дочь Гарри Мортимера. Моя сестра.

– Я знаю. Ты не беспокойся, я ей сказала: у Фрэнки нет никакой сестры, но…

– Нет, подожди, Констанция. Дело в том, что у меня есть сестра, – сказала Фрэнки, взяв себя в руки. – Судя по всему, она у меня действительно есть.

– В самом деле? – Редкий случай, ее словоохотливая агент потеряла дар речи. – О боже! Но ты сказала «судя по всему», и это значит…

– Я только недавно об этом узнала. Это был сюрприз, – сухо объяснила Фрэнки. – Но она позвонила… О, я так рада это слышать. Она оставила номер телефона или другой контакт?

– Да, она оставила телефон, я его записала. Какое счастье, что я его сразу не выбросила! – воскликнула Констанция. – Честно говоря, я именно это и хотела сделать, потому что подумала, это какой-то глупый розыгрыш… Куда я его положила? Ага, вот он. У тебя есть ручка?

– Да, – ответила Фрэнки, хватая с туалетного столика карандаш для подводки век