Под защитой камня - Джин Ауэл

Его язык лишь на мгновение задержался возле пупка; им обоим не хотелось быть излишне медлительными. Когда он отбросил мех, она с опаской подумала о его родственниках, спавших в соседних помещениях. Отвыкнув жить в доме с другими людьми, она сейчас испытывала легкое смущение. Джондалар, видимо, ничего подобного не испытывал.

Тревога улетучилась из ее головы, когда она почувствовала, как он целует ее бедра, раздвигает ее ноги, лаская нежные складочки ее женского естества. Медленно, с наслаждением он ласкал языком ее лоно, нащупывая отвердевший бугорок.

Ее стоны стали громче. Вспышки Радости, словно молнии, пробивали ее тело, когда он посасывал и массировал языком ее сокровенные места. Он не знал, что она уже настолько готова. Возбуждение передалось ей быстрее, чем он ожидал. Почти неожиданно она достигла пика Радости, испытывая всепоглощающее желание полного слияния.

Эйла нащупала его восставшее копье и помогла ему найти вход в свое лоно. Он погрузился в ее глубины. Джондалар еще пытался сдерживаться, но она была больше не в силах ждать и побуждала его к полному погружению. С самозабвенной страстью он погружался в нее вновь и вновь, и наконец, они полностью слились воедино, чувствуя, как волны Радости вздымаются и захлестывают их вновь, вновь и вновь.

Джондалар в изнеможении накрыл ее своим телом, она, как всегда, наслаждалась ощущением его тяжести, но он вспомнил, что она беременна, и с тревогой подумал, что ей тяжело держать его. Она испытала легкое разочарование, когда он быстро приподнялся и лег рядом.

Прильнув к ней, он опять подумал о том, что, возможно, она права. Может быть, действительно в моменты их слияния зарождается в ней новая жизнь? Ведь она так упорно настаивает, что носит именно его ребенка. Возможно, Великая Мать предназначила удивительный Дар Радости также для того, чтобы в женщинах зарождалась новая жизнь? Может, для этого она и создала мужчин, чтобы они способствовали зарождению новой жизни в женском теле? Ему хотелось, чтобы Эйла оказалась права, он хотел, чтобы так оно и было на самом деле, но как же убедиться в этом?

Немного погодя Эйла встала. Из дорожного мешка она достала деревянную миску и налила туда немного воды из бурдюка. Волк, удалившийся в выбранный им уголок, понял, что ритуал Радости завершен, и приветствовал ее своим обычным осторожным подходом. Она улыбнулась ему и сделала одобрительный жест; потом, подойдя к ночной корзине, Эйла подмылась, как в юности научила ее Иза. "Я знаю, Иза, как ты сомневалась, что мне когда-нибудь понадобятся твои наставления, — подумала она, — но ты поступила правильно, научив меня этому очистительному ритуалу".

Джондалар уже засыпал, когда она вернулась в постель. Сейчас он слишком устал, чтобы вставать, но Эйла решила, что завтра надо будет хорошенько проветрить и почистить их спальные скатки. Раз уж они поживут какое-то время в этом доме, то можно будет даже выстирать их. Неззи показала ей, как это делается, но это долгое и кропотливое занятие.

Эйла легла на свою половину, и Джондалар притулился к ней сбоку. Они уютно лежали рядом, точно две ложки в ряд, и он, приобняв ее, погрузился в сон, однако ей пока не удавалось заснуть, несмотря на удобство и приятную усталость. Сегодня она проспала больше обычного и теперь лежала без сна, вновь задумавшись о Клане и Других… Воспоминания о ее жизни в Клане и встречах с разными племенами Других продолжали всплывать в ее голове, и она невольно начала сравнивать их.

Оба вида людей пользовались одинаковыми подручными материалами, но применяли их по-разному. Оба вида охотились на животных, оба собирали растительную пищу, использовали шкуры, кости, травы и камни для изготовления одежды, жилищ, бытовых вещей, оружия, но отличия заключались в другом.

Возможно, самым заметным было то, что в Клане в отличие от племени Джондалара было не принято украшать дома и другую домашнюю утварь рисунками и резьбой с изображениями животных и различных символов. Она не знала, как объяснить свое ощущение, но внутренне понимала, что у людей Клана такое украшательство находится в зачаточном состоянии. К примеру, красная охра, используемая ими во время похорон, придавала цвет телу. Их интересовали необычные природные материалы, собираемые для амулетов. Они делали ритуальные тотемные разрезы и наносили на тело особые красочные знаки. Но первобытные люди Клана не создали никакого наследия, у них не было преемственности в передаче искусства.

Такое искусство создал только вид людей, к которому принадлежала Эйла; только люди, похожие на Мамутои, Зеландонии и на остальные племена Других, которых они встречали во время Путешествия. Эйла подумала, украшало ли то неведомое племя, в котором она родилась, свои вещи и дома, и решила, что украшало. Такой вид людей появился позже, и они разделили с людьми Клана этот холодный и суровый древний мир. И вот те, кого Клан называл Другими, наблюдая, как живут, дышат и двигаются обитатели животного мира, первыми попытались воспроизвести его в живописных и резных изображениях. В этом-то и заключалось основополагающее отличие.

Создание произведений искусства, живописных изображений животных или осознанной раскраски, стало выражением способности к абстрактному мышлению — способности постичь сущность объекта и изобразить его с помощью символа для замены реального объекта. Символ объекта имеет также и другие формы: звуковую, словесную. Мозг, придумавший понятие искусства, развивался и полностью проявил свои способности в создании другой крайне важной абстракции: языка. И именно этот мозг, способный создать синтез абстрактного искусства и абстрактного языка, сможет в будущем изобрести совокупную символическую форму, по сути своей — памятные слова: письменность.

На следующее утро в отличие от предыдущего Эйла проснулась очень рано. Все угольки в очаге и светильники давно погасли, но высоко над головой, над темными стенами дома Мартоны уже заметны были очертания известнякового навеса в слабых, отраженных рассветных лучах, первых световых вестниках, возвещавших о скором восходе солнца. В доме еще стояла полная тишина, но Эйла тихо вылезла из-под мехового покрывала и прошла по еще сумрачному жилищу к ночной корзине. Едва она встала с лежанки, Волк сразу же вскинул голову, радостно тявкнул и последовал за ней.

Она чувствовала легкое недомогание, но тошноты почти не было, и ей захотелось что-нибудь пожевать, чтобы успокоить тянущее ощущение в животе. Зайдя в кухню, она развела небольшой костер, взяла пару кусков вчерашнего бизоньего мяса с костяной тарелки и несколько мягких овощей, оставшихся на дне суповой корзины. Так и не осознав толком, полегчало ей или нет, Эйла решила приготовить для себя успокаивающий желудочный настой. Она не знала, кто вчера настаивал для нее чай, но сомневалась, что этим занимался Джондалар, и подумала, что надо бы приготовить также один из его любимых утренних напитков.