Загадки Азимова (Сборник рассказов) - Айзек Азимов

– Он был в панике, да. И, вероятно, ему не хватило хладнокровия, чтобы направиться в сторону Станции. Им владела только мысль о бегстве. И все же это не бессмыслица. Слишком все сходится. Каждая запись на листке имеет смысл, но все вместе ничего не значит.

– Где в таком случае смысл? – спросил Дейвенпорт.

– Вы видите, что в левой стороне листка семь отдельных записей или рисунков, в правой – два. Рассмотрим левую строну. Третья запись сверху похожа на знак равенства. Что еще напоминает вам знак равенства?

– Алгебраическое уравнение.

– Ну, это в общем смысле. А что-нибудь особое?

– Нет.

– Предположим, здесь изображены параллельные линии.

– Пятый постулат Эвклида? – наугад предположил Дейвенпорт.

– Хорошо! На Луне есть кратер Эвклид, это греческий математик.

Дейвенпорт кивнул.

– Я понимаю, к чему вы клоните. В таком случае F/А означает силу, деленную на ускорение, это определение массы, данное Ньютоном во втором законе движения…

– Да, и на Луне есть кратер Ньютон.

– Да, но подождите, нижний рисунок – это астрономический символ планеты Уран, а на Луне, насколько мне известно, нет кратера – и никакого другого объекта с таким названием.

– Вы правы. Но Уран был открыт Уильямом Гершелем (Herschel), и Н в этом символе – начальная буква его фамилии. Кстати, на Луне есть и кратер Гершель, точнее, даже три: второй назван в честь Керолайн Гершель, его сестры, и третий – в честь Джона Гершеля, его сына.

Дейвенпорт немного подумал и сказал:

– РС/2 – давление на половину скорости света. Я не знаком с таким уравнением.

– Попробуйте кратеры. Р – Птолемей, С – Коперник (Copernicus).

– А что значит половина? Середина расстояния между Птолемеем и Коперником?

– Я разочарован, Дейвенпорт, – сардонически сказал Эшли. – Я считал, что вы лучше знаете историю и астрономию. Птолемей разработал геоцентрическую картину Солнечной системы с Землей в центре, а Коперник – гелиоцентрическую, с Солнцем в центре. Один астроном предложил компромисс, среднее между системами Птолемея и Коперника…

– Тихо Браге! – воскликнул Дейвенпорт.

– Верно. Кратер Тихо – самая заметная деталь на поверхности Луны.

– Ну, хорошо. Попробуем остальное. С-С – обычный способ изображения химической связи, и мне кажется, есть кратер Бонд[7].

– Да, в честь американского астронома. Уильяма Кренча Бонда.

– Верхнее изображение, XY в квадрате. Гмм. XYY. Один икс и два игрека. Подождите! Альфонсо Х. Королевский астроном в средневековой Испании, прозванный Альфонсо Мудрый. Х Мудрый. ХYY. Кратер Альфонс.

– Очень хорошо. Как насчет SU?

– Тут я в тупике, шеф.

– Расскажу вам одну теорию. SU – это Советский Союз (Soviet Union), прежнее название Российского Района. Советский Союз первым сделал карту обратной стороны Луны, и, может, это кратер на той стороне. Например, Циолковский. Итак, символы на левой стороне можно истолковать как обозначающие кратеры: Альфонс, Тихо, Эвклид, Ньютон, Циолковский, Бонд, Гершель.

– А как же символы на правой стороне?

– Это тоже совершенно ясно. Разделенный на четыре четверти круг – астрономический символ Земли. Стрела, показывающая на Землю, означает направление вверх.

– Ага, – сказал Дейвенпорт, – Синус Медии, Срединный залив, над которым Земля всегда в зените. Это не кратер, поэтому он в правой стороне листка.

– Хорошо, – сказал Эшли, – все надписи имеют смысл, или мы считаем, что они имеют смысл. Поэтому есть неплохая вероятность, что это не ерунда, что тут нам стараются что-то сказать. Но что? Упоминаются семь кратеров и один некратер, ну и что? Очевидно, Аппарат может быть только в одном месте.

– Ну, – в раздумье сказал Дейвенпорт, – кратер нелегко обыскать. Даже если предположить, что Дженнингс прятался от солнечной радиации в тени, все равно нужно в каждом обыскать долгие мили. Предположим, стрелка к символу Земли вычеркивает ближайший кратер, с которого Земля ближе всего к зениту.

– Об этом уже подумали, старина. Остаются еще семь пунктов на всей территории Луны. Но который из семи?

Дейвенпорт хмурился. Пока он не придумал ничего, о чем не подумали до него.

– Нужно обыскать все, – резко сказал он.

Эшли коротко рассмеялся.

– Все прошедшие недели мы именно это и делали.

– И что вы нашли?

– Ничего. Ничего не нашли. Конечно, мы продолжаем поиски.

– Очевидно, один из символов истолкован неправильно.

– Очевидно!

– Вы сами сказали, что есть три кратера Гершель. Символ SU, если он означает Советский Союз и обратную сторону Луны, может соответствовать множеству кратеров на той стороне: Ломоносов, Жюль Верн, Жолио Кюри – любому из них. Кстати, символ Земли может означать Атлас, поскольку в мифах он держит на плечах Землю. А стрела может означать Прямую Стену.

– Об этом не нужно спорить, Дейвенпорт. Но даже если мы знаем правильную интерпретацию, как отличить ее от неправильных? Или от правильных интерпретаций не тех символов? Где-то здесь находится ключ, совершенно ясный, который сразу дает возможность отличить нужный символ от отвлекающих внимание. Мы этот символ не увидели, и нам нужен свежий ум. Что вы видите, Дейвенпорт?

– Могу вам кое-что сказать, – неохотно начал Дейвенпорт. Мы могли бы проконсультироваться… О, Боже! – Он привстал.

Эшли мгновенно насторожился.

– Что вы увидели?

Дейвенпорт чувствовал, как дрожат его руки. Он спросил:

– Скажите, а прошлое Дженнингса проверяли?

– Конечно.

– Где он учился?

– В Восточном университете.

Дейвенпорта охватила радость, но он сдержался. Этого недостаточно.

– Он прослушал курс экстратеррологии?

– Конечно. Это обычно для геологической специализации.

– Ну, хорошо, а знаете, кто читает экстратеррологию в Восточном университете?

Эшли щелкнул пальцами.

– Этот чудак. Как его? Уэнделл Эрт.

– Совершенно верно, этот чудак, который к тому же исключительно умный человек. Чудак, который в нескольких случаях консультировал Бюро, и всегда с прекрасными результатами. Чудак, к которому я хотел предложить обратиться, когда заметил, что как раз это и предлагает нам листок. Стрела указывает на символ Земли. Ребус, в котором написано «Идите к Эрту», придуманный человеком, который учился у Эрта и который его знает[8].

Эшли смотрел на листок.

– Клянусь Господом, это возможно. Но что может нам сказать Эрт такого, чего мы не видим сами?

Дейвенпорт с вежливым терпением ответил:

– Я предлагаю спросить его самого, сэр.