Пленники надежды - Мэри Джонстон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А я сказал: "Сейчас я дам тебе уйти, но когда-нибудь я тебя убью". И теперь этот день настал.
Выругавшись, Таракан опустил дубинку, но Лэндлесс отклонился, и удар пришелся мимо. И прежде, чем душегуб успел снова поднять руку, Лэндлесс сжал ее стальной хваткой, и выродок, увидав свою смерть, начал молить о пощаде.
— Вспомни Роберта Годвина, — молвил Лэндлесс и пронзил его насквозь.
Шпага была более действенным оружием, чем приклад мушкета, и Годфри удерживал врагов на расстоянии, в отчаянии оглядываясь по сторонам. Теперь в комнате было уже столько же мертвых, сколько и живых. Пол был усеян трупами, и живые, спотыкаясь о них, падали и погибали, не успев встать. Три четверти этих мертвых тел принадлежали бунтовщикам, но и среди обороняющихся имелись тяжелые потери. Из тридцати мужчин, которые начинали защищать дом, осталось всего двенадцать, и несколько из оставшихся были ранены. У полковника шла кровь из раны на голове, помощник надсмотрщика получил пулю в руку, а сэр Чарльз все еще лежал у ног Лэндлесса.
Новая остервенелая атака оттеснила полковника вместе с большей частью защитников дома в дальний угол, и он с ужасом увидел, что женщины остались почти беззащитными. Вместе с Вудсоном, Хэвишемом, Ре-гулусом и юным Уиттингтоном он почти пробился обратно к ним, когда новый приток рабов и белых неволь-никовв, которые до сих пор были заняты разграблением дома, снова отбросил его защитников прочь.
Теперь нападающие одурели от хозяйских вин и наступали на полковника и его отряд с пьяными криками, размахивая либо примитивным оружием, либо серебряными подносами и кружками, добытыми ими из сундука со столовым серебром. Шум прорезал пронзительный голос Луиса Себастьяна:
— Добейте их скорее, ребята! Я чую приход утра! — со смехом и обрывком испанской песни он бросился к Лэндлессу с ножом, но тот ранил его в руку, и нож отлетел прочь.
— Черт бы тебя подрал! — крикнул мулат, отскочив подальше от смертоносного клинка и зажимая рану в руке, из которой текла кровь. — Матерь Божья! Я еще доберусь до тебя! — С этими словами он кинулся к своему ножу и подобрал его. Лэндлесс стоял настороженный, держа шпагу наготове, и вокруг него и бесчувственного сэра Чарльза, лежащего у его ног, образовалось пустое пространство, в которое мало кто осмеливался зайти, поскольку все в комнате уже успели убедиться в том, насколько грозен этот клинок. — Оставьте его на потом, когда мы разделаемся с остальными, — сквозь зубы процедил Луис Себастьян. — Тогда он у нас пожалеет, что вообще появился на свет.
Лэндлесс почувствовал, как кто-то дотронулся до его руки, быстро обернулся и увидел Патрицию, стоящую рядом с ним.
— Назад! — крикнул он. — Вернитесь назад!
— Они там вот-вот перебьют их всех, — спокойно молвила она. — Мой отец погиб. Я видела, как он упал.
— Нет, сударыня, он всего лишь споткнулся о мертвеца. Видите, Вудсон сейчас отгонит их от него. Ради Бога, вернитесь за баррикаду.
Она покачала головой.
— Он убит. Скоро будут убиты они все, мой кузен и все остальные. Мой отец не может мне помочь, мой кузен тоже. Это дьяволы захватят меня живой, а ножа у меня нет. Пожалуйста, убейте меня.
— О, Боже!
— Скорее! — так же тихо и спокойно сказала она. — Они идут сюда, сейчас они будут здесь. Убейте меня!
В ответ Лэндлесс крикнул так громко, что его услышали и обороняющиеся, и нападающие:
— Бейтесь изо всех сил, ибо помощь близка! Слышите ржание лошадей?
— Клянусь Богом, так оно и есть! — вскричал полковник, вдруг встав на ноги. — Держитесь, ребята! Энтони Нэш добрался до Роузмида и привел помощь!
— Он говорит о священнике, этом псе! — в ярости завопил мулат. — Значит, он был здесь? Выходит, они послали за подмогой, и Матерь Божья, она уже тут!
— Они скачут во весь опор, — ответил Трейл. — И набросятся на нас до того, как мы доберемся до лодок.
Мулат посмотрел на своего приятеля, с которым он бежал из Вест-Индии, со зловещей улыбкой.
— Да, — пробормотал он себе под нос, — к лодкам нам не успеть, так что на сей раз Луис Себастьян не подастся в пираты. Он присоединится к рикахекрианам, чьи каноэ находятся рядом, в протоке, впадающей в Паманки. Они быстры, и в Голубых горах безопасно. Но сперва надо доделать кое-что.
Он издал необычный пронзительный свист, и к нему тотчас подбежало с полдюжины индейцев. Он показал сначала на тело Серого Волка, затем на Лэндлесса, и дикари тут же с воплями кинулись к тому, на кого указал мулат. Лэндлесс пронзил шпагой сердце первого индейца, затем второго. Сэр Чарльз застонал, шевельнулся и с трудом поднялся на колени. Третий индеец занес над ним нож, но Лэндлесс бросился между дикарем и еще не пришедшим в себя и совершенно беспомощным придворным, ударил снизу по руке и вонзил шпагу в смуглую грудь. Но тут мулат схватил с пола обломок весла, обрушил эту дубину на голову Лэндлесса, и тот, успев лишь услышать раздавшийся в этот миг истошный женский крик, замертво рухнул на пол.
Придя в себя, Годфри обнаружил, что в гостиной по-прежнему полно мужчин, что вокруг все так же слышится гул голосов, но теперь то были взволнованные голоса друзей — сервентов с соседних плантаций, мелких плантаторов, арендаторов, полковников Ладвелла и Фицхью, главного землемера и доктора Энтони Нэша. Он увидел, что полковник Верни тяжело дышит, с головы его капает кровь, но на лице его было написано ликование, когда он сжал руки доктора Нэша. Он увидел, как сэр Чарльз Кэрью с улыбкою предлагает полковнику Лад-веллу угоститься табаком из своей табакерки, увидел, как женщины, истерически плача и смеясь, выходят из своего угла, увидел Бетти Кэррингтон в объятиях своего отца и мистрис Летицию, которой капитан Лэрамор помогал перебраться через груду мертвых тел. Индейцы, негры, мулаты и белые мерзавцы ушли.
— Этим сволочам удалось сбежать, — сказал подошедший к Лэндлессу Дик Уиттингтон. — За пару минут до того, как сюда прискакала подмога. Но Вудсон отправился в погоню за рабами и уголовниками вместе с отрядом людей Кэррингтона. Думаю, он их поймает, и их вздернут, так что они сдохнут так, как и должны умирать все пираты. А индейцы смогут уйти — теперь они, наверное, уже почти добрались до Паманки.
Лэндлесс, шатаясь, встал на ноги и дотронулся до свой головы, из которой текла кровь.
— Женщины целы? — спросил он.
— Да, целы, кроме бедняжки Эннис, —
