Неотразимая герцогиня - Бертрис Смолл

Герцог и лорд Морган вернулись с церемонии открытия парламента только к концу дня. Аллегра велела подать чай в маленькую Зеленую гостиную. Маркер поставил на стол большой серебряный поднос и учтиво отступил. Аллегра разлила душистый индийский чай в чашки севрского фарфора, пока лакеи расставляли хлеб, масло и крошечные пирожные с фруктами и сахарной глазурью.

— Было интересно? — осведомилась она.

— В парламенте есть маленькая галерея для посетителей, так что если ты и твои подруги захотят сами все посмотреть, могу это устроить. Да, это бывает довольно интересно, в зависимости от того, о чем ведутся дебаты, но в основном там царит смертельная скука. Сегодня на открытие парламента приехал сам король, и зрелище было весьма красочным. Обычно же заседания проходят довольно уныло, — рассказывал лорд. — Виги сейчас не у дел, они потеряли всякое влияние, поэтому с каждым днем становятся все большими радикалами. От них только и слышишь одно: реформы, реформы, реформы. И поскольку многие выдающиеся виги к тому же люди богатые, можешь быть уверена, что они не понесут урона.

— Но в Англии так много нищеты, особенно здесь, в городе. Я сама видела, — вздохнула Аллегра.

— Думаю, что правительство позаботится о бедных только в самом крайнем случае, если его совсем припрут к стенке, — сухо заметил отец.

— А как насчет тори? — поинтересовалась Аллегра.

— Они более консервативны, — пояснил герцог. — Со времени образования партии в конце прошлого века они поддерживали Стюартов. И противились всяким попыткам ограничить в правах католиков. Когда был свергнут король Яков II и трон заняла его дочь Мария со своим мужем-голландцем Вильгельмом Оранским, тори стояли за якобитов, но после кончины королевы Анны не стали противиться восшествию на престол Ганноверской династии. Однако виги поставили им в вину прежние якобитские симпатии. Тори были почти изгнаны из правительства первыми двумя Георгами. Однако нынешний премьер-министр Питт-младший сумел воспользоваться ситуацией и изменить существующее положение.

— Но как? — удивилась Аллегра.

— Дорогая, — усмехнулся герцог, потрепав жену по щеке, — стоит ли забивать свою хорошенькую головку таким скучным предметом, как политика?

Наблюдая за дочерью, лорд Морган едва сдержал улыбку, когда та гордо выпрямилась, раздраженно поджала губы и метнула неприязненный взгляд на мужа.

— Куинтон, — негромко, но твердо начала она хорошо поставленным голосом, — если ты не ответишь на мой вопрос, я отвешу тебе оплеуху. Поверь, я не стала бы спрашивать из пустого любопытства. Надеюсь, ты достаточно хорошо меня узнал, чтобы не путать с теми безголовыми созданиями, которые щебечут всякий вздор, кокетливо хлопают ресницами в ответ на каждое сказанное слово и при малейшем стуке готовы лишиться чувств.

Несколько растерявшийся герцог к концу речи жены достаточно оправился, чтобы понять свою ошибку.

— Мистер Питт сделал много добра для Англии. Ему удалось поставить Ост-Индскую компанию под контроль правительства, что значительно увеличило доходы страны. Он попытался уладить проблемы в Канадской колонии, населенной, как тебе известно, англичанами и французами. Разделил страну на Нижнюю Канаду, где проживают в основном французы, и Верхнюю, английскую. Снизил торговые пошлины, что, вне всякого сомнения, благоприятно сказалось на предприятиях твоего отца.

Основал фонд, куда идет часть средств от правительственных налогов, и использует его для выплаты некоторых государственных долгов. Питт-младший намеревался подготовить парламентскую реформу, но отложил ее из-за происходящего во Франции.

Из-за этого он также отсрочил подписание Хабеас корпус акта.

Ты, разумеется, не знаешь, что это такое, Аллегра?

— Это конституционный акт, гарантирующий процессуальные права граждан. Он устанавливает правила ареста и привлечения обвиняемого к суду. Кажется, впервые он был принят в XVII веке. С тех пор в него вносились изменения, но основополагающие пункты оставались неприкосновенными. Раньше он применялся только в области уголовного права, но теперь речь идет и о гражданских исках. Во время якобитских восстаний действие акта приостанавливалось. Вы именно этот закон имели в виду, мой супруг и повелитель? — медоточиво пропела Аллегра;

— Неужели вы позволили ей изучать право, Септимиус? — воскликнул пораженный герцог, но, тут же рассмеявшись, добавил:

— Какие еще сюрпризы у вас в запасе, любовь моя?

— Но, сэр, так нечестно и испортит всю прелесть неожиданности, — задорно ответила Аллегра.

Леди Беллингем, приехавшая на чай, пришла в восторг при виде племянницы и молодой графини Астон.

— Как, Кэролайн, ты в городе и до сих пор не навестила меня? — попеняла она.

— Но мы только что приехали, тетя, — поспешно ответила леди Уолворт.

— Где вы остановились? Наверное, Уолворт снял вам дом?

Ведь у вас нет своего? — допрашивала тетка.

— Адриан и Маркус Бэйнбридж арендовали особняк графа Пикфорда. Сирена беременна и не может путешествовать, так что этой зимой городское жилье им ни к чему.

— Превосходный адрес! Самый престижный, — одобрила леди Беллингем. — Итак, чем же ваша троица собирается заняться в столице?

— Прежде всего осмотреть город, — объявила Аллегра. — Посетить Воксхолл, куда порядочная дебютантка не может сунуть носу из страха запятнать свою репутацию.

— Постарайтесь не погубить свою репутацию сейчас, девочки, — резко бросила леди Беллингем. — Брак — не ширма, прикрывающая все грехи! Надеюсь, вы не собираетесь идти по стопам герцогини Девонширской? Поверьте, все эти возмутительные сплетни о ней — чистая правда. Она в долгах по самые свои хорошенькие ушки. Каждую ночь проигрывает тысячи за карточным столом. Какой ужас!

— Я, во всяком случае, не играю, — запротестовала Аллегра. — Отведайте лососины, леди Беллингем.

— Лососины? О, дорогая, это моя любимая рыба! — обрадовалась леди Беллингем и положила на тарелку крошечный прямоугольник намасленного хлеба с таким же малюсеньким кусочком розовой лососины. — Восхитительно! Но такую старую лису, как я, не проведешь! Какие проделки вы задумали?

— Мы в самом деле решили осмотреть достопримечательности, — поклялась леди Уолворт. — Поскольку Аллегра и Куинтон не играют в карты, а Уолворт и Бэйнбридж не могут себе позволить высокие ставки, поедем в оперу, театр и в маскарад.

— Весьма мудро, девочки, ибо азартные игры благодаря Принни и его дружкам становятся настоящим бедствием. За одну ночь ставятся на кон и проигрываются целые состояния.

Сколько жизней разрушено! Пусть Принни с приятелями издеваются над королем, но он хороший человек и являет пример доброго христианина! Я бы вообще не приехала в Лондон, но Беллингем должен бывать в парламенте. Он просто обожает политику, и, кроме того, мистер Питт так умен!