Энн из Зелёных Крыш - Люси Мод Монтгомери
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марилла смотрела на Энн с нежностью, которую скрывала при ярком свете, но нежный полумрак располагал к открытости. Марилла не научилась той любви, которая сквозит в словах и взглядах, но эту хрупкую, сероглазую девочку она, несмотря на свою сдержанность, любила глубоко и сильно. Она боялась быть слишком мягкой и снисходительной, испытывая беспокойное чувство, что совершает грех, сосредоточив свою любовь на одном человека, и, как бы в наказание за это, вела себя строже и требовательнее, чем следовало. Энн даже не догадывалась, как сильно Марилла ее любит. Иногда она с тоской думала, что Марилле трудно угодить – слишком мало в ней сочувствия и понимания. Но тут же одергивала себя, вспомнив, скольким обязана этой женщине.
– Энн, – неожиданно заговорила Марилла, – сегодня днем, когда вы с Дианой гуляли, заходила мисс Стейси.
Энн вздрогнула и со вздохом покинула свой волшебный мир.
– Мисс Стейси? Какая жалость, что я ее не застала. Почему вы не позвали меня, Марилла? Мы с Дианой были неподалеку – в Зачарованном Лесу. Как сейчас там хорошо! Все небольшие растения – папоротники, атласные листья и дерен – погрузились в сон, словно кто-то укрыл их до весны одеялом из листьев. Думаю, это маленькая серая фея в радужной шали тихо подкралась к ним прошлой лунной ночью и совершила это чудо. Диана не хочет об этом говорить. Она никак не может забыть ту взбучку, что дала ей мама, когда услышала о призраках в Зачарованном Лесу. Это нанесло большой удар воображению Дианы. Просто подавило его. Кстати, миссис Линд говорит, что Миртл Белл находится в подавленном состоянии. Я спросила у Руби Джиллис, что случилось с Миртл, и та сказала, что, по ее мнению, Миртл страдает от того, что ее бросил молодой человек. В голове у Руби Джиллис одни молодые люди, и чем старше она становится, тем это заметнее. В молодых людях нет ничего плохого, но все хорошо в меру. Мы с Дианой всерьез подумываем, не дать ли нам друг другу обещание никогда не выходить замуж, остаться старыми девами и жить вместе. Диана еще не приняла окончательного решения – в ее мозгу зародилась новая идея: не будет ли благороднее – выйти замуж за необузданного, законченного негодяя и перевоспитать его? Мы с Дианой теперь подолгу говорим о серьезных вещах. Чувствуется, что мы очень повзрослели, и нам не пристало говорить на детские темы. Ведь нам почти четырнадцать, Марилла, а это много. Мисс Стейси в прошлую среду собрала всех девочек нашего возраста, и мы у ручья говорили о серьезных вещах. Она сказала, что нельзя недооценивать значение привычек и идеалов, которые складываются в подростковом возрасте, потому что к двадцати годам наши характеры уже сформированы и фундамент заложен на долгие годы. И если он шаткий, на нем не построишь ничего стоящего. По дороге домой мы с Дианой обсуждали этот вопрос и отнеслись к нему очень серьезно. Мы решили, что постараемся быть благоразумными, будем укреплять в себе достойные привычки, приобретать как можно больше полезных знаний, чтобы к двадцати годам наши характеры сформировались твердыми и благородными. Даже не верится, что нам когда-то будет двадцать. Страшно подумать, какими взрослыми мы будем. А зачем заходила мисс Стейси?
– Я как раз хочу рассказать, если ты дашь мне такую возможность. Разговор шел о тебе.
– Обо мне? – Вид у Энн был испуганный. Она вдруг покраснела и воскликнула: – Я понимаю, о чем она говорила! Марилла, я собиралась сама об этом рассказать, но забыла. Честное слово. Мисс Стейси поймала меня на том, что вчера я на уроке истории Канады читала роман «Бен-Гур». Мне его дала Джейн Эндрюс. Я читала в обеденное время, и когда уроки возобновились, как раз дошла до состязания колесниц. Мне не терпелось узнать, чем все закончится, хотя я не сомневалась, что Бен-Гур победит. Если б он не победил, это было бы несправедливо. Я положила раскрытый учебник истории на парту, а роман пристроила на колени. Все выглядело так, будто я ушла с головой в историю, а на самом деле я наслаждалась чтением романа. Сюжет так меня захватил, что я не заметила, как подошла мисс Стейси. А когда подняла голову, она стояла рядом и укоризненно смотрела на меня. Как же мне было стыдно, Марилла, – особенно, когда я услышала хихиканье Джози Пай. Мисс Стейси ничего мне не сказала, но книгу забрала. На перемене она подозвала меня, чтобы поговорить. Я поступила плохо по двум причинам, сказала она. Во-первых, потратила время, отведенное на уроки, а во-вторых, обманывала учителя, делая вид, что поглощена историей, а на самом деле читала развлекательный роман. Поверьте, Марилла, я до этого времени не осознавала, что кого-то обманываю. Я была ошеломлена. Горько плача, я умоляла мисс Стейси простить меня, обещая, что такое никогда не повторится. Я была готова понести наказание – не заглядывать в «Бен-Гура» целую неделю и даже не знать, чем закончилось состязание колесниц. Но мисс Стейси сказала, что она этого не требует и полностью прощает меня. Поэтому удивительно, что она пришла жаловаться.
– Мисс Стейси даже не упомянула об этом случае. Тебя просто мучают угрызения совести. Конечно, незачем носить в школу развлекательную литературу. Ты вообще читаешь слишком много романов. Когда я была в твоем возрасте, мне даже смотреть в их сторону не разрешали.
– Разве можно «Бен-Гура» причислить к развлекательной литературе? Это религиозное сочинение, – запротестовала Энн. – Конечно, для воскресного дня это не подходящее чтение – слишком уж яркие эмоции оно вызывает, но я читаю книгу только по будням. А теперь буду читать только те романы, которые мисс Стейси или миссис Аллен сочтут подходящими для девочки тринадцати с половиной лет. Мисс Стейси пообещала за этим следить. Однажды она застала меня за чтением романа под названием «Ужасная тайна заколдованной комнаты». Его мне дала Руби Джиллис. От него у меня сердце бешено стучало, и мурашки по коже бегали. Кровь застывала в жилах. Но мисс Стейси сказала, что это глупая и даже вредная книга, и попросила больше не брать в руки подобное чтиво. Я ей это пообещала, но как мучительно было возвращать книгу, так и не узнав, чем все закончилось. Но любовь к мисс Стейси перевесила, и я сдержала слово. Это поразительно, Марилла, ведь, чтобы
