О чем кричат Вороны - Лера Сид

— Какой ужас, — выдохнула девушка, вновь ощущая, что пальцы становятся ледяными.

Закрыв вкладку со страницей Симоны, Алиса успела зацепиться взглядом за цифру резко возросшего количества подписчиков и больно укусила себя за губу. Раньше она думала, что зависть — это не про неё, но теперь, ощущая горечь и стыд за то, что желала человеку смерти, была вынуждена признать обратное. Да, Вика задела её чувства. Да, по мнению Алисы, она была груба и жестока. Да, Симона была самовлюблённой и эгоистичной. Да, она имела более активную и преданную аудиторию. Да, Алиса была зла и мысленно желала ей самого худшего. Но Симона не заслуживала смерти.

Пелена слёз мешала рассмотреть их последнюю переписку, но она помнила её, словно это произошло не три месяца назад, а буквально только что.

«Я всё понимаю, тебе тоже хочется быть популярной. Но, если думаешь, что я буду постоянно помогать — ты ошибаешься. С меня хватит. Давай дальше сама».

Задыхаясь от колючих, пусть и правдивых слов, Алиса почувствовала, как горячие слёзы покатились по щекам. Сейчас она осознавала, что восприняла слова Симоны слишком остро, но тогда боль отвержения ножом полоснула ей по сердцу. Шрам всё ещё ныл при каждом упоминании, однако девушка почувствовала, как возрастает в ней презрение к себе. Ей изначально не следовало очаровываться человеком, возлагая на их общение слишком большие надежды. Но неопытность и желание одобрения не способствовали этому.

Алису разрывали на части противоречия. Несмотря на рану, которую оставила ей Вика, на мрачные мысли, в которых желала ей смерти, стыд и безответные чувства только усиливали ненависть девушки. Как к самой себе, так и к Симоне.

Алиса не могла ничего сделать с этими чувствами. Они расползались по венам с каждым биением сердца, вспрыскивали яд в тело, утаскивали все светлое, что в ней было, в самые темные, неизведанные уголки её души. Она выдыхала их вместе с отравленным дыханием без способности ощутить в легких свежий, чистый воздух. Его было много вокруг. Достаточно сделать непроизвольное движение, приподнять грудь и расслабиться, но Алиса не могла.

Она, в оцепенении, с раскрытыми в панике глазами, смотрела вглубь себя и ощущала нестерпимую резкую боль во всём теле. Дрожь колючими искрами расползалась от живота во все стороны. Алиса, пытаясь сделать вдох, сидела с широко открытым ртом и застывшими на веках слезами. Но в эту страшную минуту длинной в бесконечность она забыла как дышать. Судорога свела горло, сдавила легкие, выпуская весь оставшихся в них воздух. И больше не пропуская его обратно. Вены на шее надулись и запульсировали, реагируя на впрыснутый яд ненависти. Сердце замедлило свой ход, сжалось и болезненно закололо, стучась в обтянутые тонкой кожей рёбра.

Алиса запрокинула голову. Град слез обрушился на неё, непрерывный, холодный, болезненный, полный обиды и страха, горечи и одиночества, полный долгожданного освобождения. Она судорожно и глубоко вздохнула, изогнувшись в спине, и воздух хлынул в легкие, наполняя отравленное ненавистью тело жизнью.

— Это я… — прохрипела Алиса. — Из нас двоих именно я должна была умереть. Я заслужила гореть в аду, если убила Вику. За то, что ненавидела её. И ничего не сделала… Я не смогла спасти её… Хотя могла… Я тоже убийца.

Девушка громко застонала и спрятала мокрое от слёз лицо в ладонях. Переживания разрывали её изнутри. Совсем недавно ощущая эмоциональный подъем, теперь она была на самом дне холодного мрачного колодца, из которого не видела возможности выбраться. Гладкая склизкая поверхность оставляла мокрые кровавые следы на пальцах Алисы, когда та пыталась найти хоть одну причину, за которую можно зацепиться и вскарабкаться обратно. Содрогаясь от рыданий, девушка завыла от боли, отчаяния и презрения к самой себе, перекрикивая голос поющей куплет солистки.

Когда музыка в наушниках затихла, слишком громкий звук, оповещающий о пришедшем сообщении на секунду оглушил Алису. Она отняла руки от лица и посмотрела на страницу с перепиской. В голове возникла глупая мысль, что это могла быть Вика. Но она тут же отогнала её. Однако на всякий случай убедившись и не заметив новых сообщений, девушка утёрла слёзы рукавом и ещё раз окинула взглядом вкладки браузера.

Алиса открыла нужную страницу и глаза её расширились в удивлении. На электронную почту, о существовании которой совершенно никто не знал, кроме неё самой, пришло письмо с пустым обратным адресом.

Глава 18

I

— Ничем не могу помочь, — сказал дежурный и отвернулся.

— Совсем никого?

— Я же сказал, все оперы заняты. Ничем не могу помочь, — раздражённо повторил мужчина и покосился на Белого, который умоляюще на него смотрел.

Молодой следователь отошёл от дежурного и вздохнул. С одной стороны, Белый понимал, что его теории и попытки ухватиться за соломинку воспринимаются окружающими как сражения с ветряными мельницами, но ничего не мог с собой поделать. Интуиция подсказывала, что он на верном пути. «Опять усложняешь», — сказал Невзоров, когда Белый рассказал ему о своих предположениях насчёт лесника.

Возможно, он и правда боролся с ветряными мельницами. И ходил по тонкому льду. Но желание справедливости было сильнее здравого смысла. Белый был готов поклясться, что чувствует связь между смертями Зриловой, Мчеславской, Симоновой и Цмыкала. Сны Алисы подтверждали его догадки. Но ни его интуиции, ни снов девушки, ни даже логических предположений не будет достаточно для суда. Нужны были реальные улики, настоящая информация, и Белый начал их искать.

Его предложение устроить слежку за лесником, который обнаружил тело Андрея Цмыкала, было встречено в штыки. Оперуполномоченные избегали молодого следователя, а Рудской грозил снятием с Александра Белого погон.

И потому он собирался узнать всё самостоятельно. Антон сообщил адрес и имя лесника — его звали Григорий и он действительно проживал в хижине на опушке леса за городом.

Белый сел за руль и завёл машину. В нём крепла уверенность, что он на правильном пути. Этот жуткий человек подходил под описание Алисы: чёрная куртка, жёсткий взгляд и уверенность в том, что делает. Григорий оставил о себе пугающее впечатление.

Александр Белый припарковал автомобиль у мотеля на выезде из города и дальше пошёл пешком. Почва была ещё влажной после ночного дождя, она хлюпала под ногами и липла к подошве. Молодой следователь дошёл до ведущей в лес тропинки и остановился, переводя дыхание.

Он достал телефон из кармана куртки и открыл скриншот карты с