Короли пепла - Ричард Нелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Время утратило всякий смысл до тех пор, пока ладонь Аруна не коснулась плоского камня под нормальным углом. Затем он оперся обеими руками о верх и залез обратно в безопасный горизонтальный мир, где каждое движение не сулило вероятность смерти. Подтянувшись вверх всем телом, перемахнул через крепостной вал, не глядя назад. Не снимая шипов, спустился на цыпочках по безлюдному выступу и лестнице, через двор к следующей стене.
Во внешнем дворе сидело еще больше повстанцев-дозорных, напряженных и настороженных, с оружием в руках или под рукой. Арун сдержал ругательство.
Прокрасться вдоль вала и спрятаться в тенях было бы довольно просто, но кто знал, как далеко проникли повстанцы? А если они контролируют и другие ворота, то ему, возможно, придется взбираться и там.
Но у него не было выбора. Единственный путь вел вперед, к семье Алаку – и всем богатствам, которыми та могла щедро одарить своих верных защитников. С минуту Арун ждал и наблюдал, не появятся ли патрули. Он ничего не увидел, но вскоре услышал крики и шум драки с площади. На миг он не придал им значения, предположив какую-нибудь стычку с мирняком. А затем услышал крик, порожденный глубоко во тьме – знакомый голос, навсегда запертый в безднах разума Аруна. Безумец, осуждающий весь мир.
Он прокрался обратно к стенному ходу позади и выглянул из-за выступа, на мгновение увидев только смутные силуэты стражников и зданий.
Затем в ночи, как зажженный факел, вспыхнул огонь, и на площадь, облаченный в полированное серебро, вышел человек. Освещенный языками пламени, он принялся метать в повстанцев что-то вроде копий.
Арун осознал, что улица усеяна мертвыми и умирающими. Они напоминали куски мяса на шампурах на большом, квадратном сервировочном подносе. Может, десяток, а может, и больше. Люди убегали от одинокой фигуры, крича «Демон, демон!», к внутренним воротам и своим товарищам. Некоторые пытались скрыться в городе.
Рока – ибо это, вне всяких сомнений, был он – без спешки направился к открытому входу, теперь очищенному от повстанцев. Перешагивая через раненых и мертвых, он прошел мимо сине-зеленых Ног Странника, идеальной травы, кустов и деревьев к первому двору.
– Я служу королю Пью, – прорычал он резким и глубоким голосом новой, более многочисленной группе мужчин впереди. Он вытянул пустой металлический кулак, воздух наполнило пламя, и внезапно в его руке возник меч. – Бегите, – сказал он, – и уцелеете.
Ночь замерла, и Арун моргал, не веря в то, что видит – не веря даже своим собственным глазам и, пожалуй, своему разуму. Семьдесят, а то и восемьдесят человек стояли против одного, и этот один угрожал им смертью.
Казалось, на миг возникла вероятность, что они развернутся и убегут, словно их обуял тот же страх, что и Аруна, и гладиаторов, и зрителей боев. Но эти повстанцы выстояли.
Они переглянулись и стряхнули оцепенение, выстраиваясь в небрежные угловатые шеренги, а их собратья-бегуны спрятались далеко позади.
Рока рычал, топал ногами и бряцал мечом о свой щит, как будто довольный их решением.
– Тогда идите сюда и умрите. Кто первый?
Уж точно не беглецы. Эти мотали головами и пятились, меж тем как остальные двинулись вперед, сжимая трясущимися руками оружие, все ближе и ближе.
Увлеченный происходящим, Арун знал, что, должно быть, смотрит на безумную смерть Роки – что в единственно возможном исходе полсотни мятежников Трунга повалят гиганта на землю. И все же он почему-то в это не верил. Даже наблюдая, как они сокращают дистанцию, а великан все стоит, он был не в силах поверить.
Несколько бегунов сзади вскрикнули и, по-видимому, упали.
Глаза Аруна метались туда-сюда, пытаясь разглядеть, в то время как повстанцы в тревоге кричали.
С неба дождем посыпались черные стрелы; тем временем из ближайших ворот и бастионов, а также из потайных дверей и коридоров по сигналу рога выбегали новые люди. Это была Королевская гвардия – в серебряно-синих шелках Алаку и железной броне, они с дикими криками неслись в атаку по двору, топча листья и клумбы, занеся над собой мечи и рогатины.
Арун по-прежнему не двигался, даже когда повстанцы обернулись и запаниковали, а Рока бросился в атаку, как будто предвидел такой поворот или, возможно, ему было плевать.
Лишь осознание того, что где-то наверняка прячутся ассасины Трунга и что Кикай может быть в опасности, заставило мышцы Аруна среагировать. Он развернулся к внутреннему двору, силясь прогнать из мыслей безумие, свидетелем которого стал, и провел рукой по своим многочисленным ножам.
* * *
«Захватчики» разделились пополам, и Рока атаковал. Многие просто пытались пробежать мимо него, спасаясь от гвардейцев Фарахи. Рока разрубал хрупкие копья и клинки, зачастую одним и тем же ударом калеча их владельцев.
Другие попытались дать отпор, колотя Року по доспеху. Один удар копьем пришелся аккурат в звенья кольчуги у него под мышкой, и грудь пронзило болью.
Он с хрустом врезал краем своего щита в нос копейщика, затем переместился с открытого пространства, чтобы встать спиной к стене. Он знал: с таким численным перевесом всё, что им нужно сделать – это сообща схватить его и повалить на землю.
Но они были в замешательстве и панике. Необычность Роки, темень и засада ввергли этих людей в смертельный капкан. Им еще не приходилось видеть таких прочных доспехов и такого острого металла. Они тыкали в Року своими копьями, потому что это казалось безопаснее и проще, но даже обливаясь потом от жары и тяжести, он убивал всякого, кто дерзал.
В двух слоях брони было душно даже при относительной ночной прохладе. Он чувствовал себя поросенком, запекаемым в земле, и надеялся, что драка скоро закончится и он сможет отправить все это снаряжение обратно в свою Рощу. Если вообще сможет.
Но пока что была только битва – славная и сладкая битва для Букаяга, который одолевал врагов и забрызгивал их кровью равнодушные камни. Он кричал и смеялся и показывал этим людям свирепую цену невежества, жестокость силы, направленной против слабых.
Наконец он отошел от стены, переступив через кольцо трупов, и, тяжело дыша сквозь раздутые ноздри, приблизился к солдатам короля. Они таращились друг на друга, пока с их клинков капала кровь общих врагов, а несколько человек добивали умирающих.
– Ваш город в огне. Будете стоять в сторонке или предадите этих изменников и душегубов мечу?
Мужчины впились в него глазами и, возможно, в любую другую ночь испугались бы, но сейчас их
