Двуглавый. Книга первая - Михаил Иванович Казьмин

Ну что, условия тут оказались намного лучше, чем были у похитителей, всяко лучше, чем у подполковника Елисеева в батальоне и в чём-то даже получше, чем на квартире в доме госпожи Волобуевой. Комнат дворянину Елисееву отвели не две, а целых три — маленькую спальню, комнату для гимнастики с набором гантелей разного веса, перекладиной и кольцами, и комнату побольше, предназначенную исполнять, в зависимости от конкретных потребностей жильца в то или иное время, роль кабинета, столовой или гостиной. К этому прибавим прихожую, ватерклозет и ванную — очень даже неплохо. Не обошлось, увы, и без целых двух недостатков. Во-первых, сводчатые потолки, под побелкой которых легко угадывалась кирпичная кладка, создавали впечатление среднее между тюрьмой и казармой, во-вторых, небольшие окна давали нормальное освещение только утром и днём, уже ранним вечером приходилось включать электрический свет. Кормёжку с доставкой по месту пребывания тёзке обещали по норме Кремлёвского полка, так что гимнастические снаряды смотрелись никак не лишними, иначе на гвардейских харчах можно было бы тупо растолстеть, в воскресные и праздничные дни дозволялись алкогольные напитки — по предварительному заказу и в ограниченных количествах. Тёзка мог заказывать любые книги с получением через два-три часа, хороший набор письменных принадлежностей имелся, газеты в любом желаемом ассортименте приносили, в зависимости от времени их выхода, утром либо вечером. Для прогулок тёзке выдали пропуск, дававший право ходить по территории Кремля, не по всей, впрочем, но объяснять, где гулять можно, а где нельзя, Карл Фёдорович не стал, просто сказав, что куда не положено, тёзку и так не пустят. Но вот покидать сам Кремль тёзке запрещалось, как и выходить на прогулку после полуночи и до восьми утра. Что ж, в общем и целом очень даже неплохо. Вещи тёзкины доставили сюда вместе с самим жильцом, и оставив дворянина Елисеева устроиться и отдохнуть, коллежский асессор предельно мягко напомнил, что в случае несанкционированной телепортации условия содержания беглеца при обратном его водворении изменятся не в лучшую сторону. Разумеется, тёзка тут же заверил Денневитца в полном понимании сложившихся обстоятельств и столь же полном отсутствии желания нарушать установленный порядок проживания. Душой при этом тёзка вовсе не кривил, искренне надеясь, что вопрос о его беспрепятственной учёбе в университете решится в самом скором времени и устраивающим его образом. Ну и гордость работала — как же, в Кремле теперь живёт, не абы где. Не скажу, что и меня та самая гордость прямо переполняла, но пожить в Кремле — в той своей жизни я о таком и мечтать-то не мог.

— Узнаёте, Виктор Михайлович? — уже на третий день кремлёвского квартирования Денневитц показал дворянину Елисееву несколько фотографий, на которых тёзка увидел комнату, в которой жил у похитителей, кабинет Александра Ивановича и апартаменты Анечки.

Мы с тёзкой порадовались было оперативности, с которой работает дворцовая полиция, но долгой наша радость не стала — Карл Фёдорович с явным недовольством сообщил, что взять удалось далеко не всех. Злоумышленники, по словам дворцового сыщика, оказали неожиданно ожесточённое сопротивление, и потеряв убитыми четверых солдат Кремлёвского полка и двоих чинов дворцовой полиции, не считая многочисленных раненых, силы законности и порядка вынуждены были вести огонь на поражение, поэтому немалая часть персонала городка досталась правоохранителям в виде мёртвых тел, да некоторым ещё и удалось в этой суматохе бежать. Так что теперь тёзке предстояла процедура официального опознания.

Опознание проходило в Комендантской башне, куда доставили и живых, и мёртвых. Среди живых дворянин Елисеев опознал руководившего его похищением Владимира Дмитриевича, того чрезмерно ухоженного Сергея Петровича, что часто ассистировал Александру Ивановичу на занятиях, и служанку Ульяну. Среди мёртвых — обоих мордоворотов-охранников, служанку-охранницу Дашу и, увы, Анну Фокину. Какого-то шока, слава Богу, с тёзкой не случилось, хотя, конечно, проняло товарища крепко. Пусть и привык он уже считать отношения с Анечкой перевёрнутой страницей своей жизни, но сама-то эта страница никуда не делась, как и память о ней. А теперь вот только память и осталась… Что ж, оставалось только мысленно поблагодарить Анну Сергеевну за своевременную смену флага, иначе бы сейчас дворянину Елисееву пришлось совсем нехорошо, а я вынужден был бы как-то его из этого вытаскивать.

Аню, как рассказал Денневитц, та самая Даша и застрелила из пистолета, прежде чем погибла сама. Прогадала, получается, госпожа Фокина с переходом на сторону похитителей, не уберегло её предательство от самого страшного…

Впрочем, кое-что смотрелось очень неприятно даже на таком печальном фоне. Смог скрыться Александр Иванович, и вот это напрягало и нас с тёзкой, и Денневитца, и Воронкова, который так и продолжал участвовать в деле — Денневитц оформил ему прикомандирование к дворцовой полиции.

Что же касается самого места, где держали дворянина Елисеева и госпожу Фокину, то всё оказалось не так просто. Как его вычислили, ни Карл Фёдорович, ни Дмитрий Антонович рассказать тёзке не пожелали, но кое-чем интересным всё же поделились. По бумагам там находилась «Экспедиция автомобильных перевозок и складского хранения Субботина и Павлова», причём Субботиным оказался как раз тот самый Владимир Дмитриевич, а сестра Павлова была замужем за неким Александром Ивановичем Шпаковским, по странному стечению обстоятельств, заведовавшему некой второй лабораторией в Михайловском институте. А что, очень даже неплохо придумано — коммерческое предприятие никакого отношения к Михайловскому институту не имеет, как и нет прямого родства одного из владельцев с не самым последним человеком в названном институте. Что ж, кое-какие вопросы эти сведения закрывали, но оставались и такие, ответы на которые пока что не просматривались.

— Интересно, как они так быстро смогли найти это место? — задался тёзка вопросом, переварив полученные знания.

— Наверняка уже и раньше знали, — ответил я. — Или прямо не знали, но в их поле зрения эта шарашкина контора попадала. Ну, я так думаю, — на всякий случай я оставил себе оправдание, если вдруг окажусь тут неправым. — Меня, честно говоря, больше другие вопросики интересуют…

— И какие же? — тёзке тоже стало интересно.

— Ну прежде всего, с чего бы они вдруг отстреливаться стали, — вопрос этот и вправду меня очень занимал. — Как-то это не особо логично…

— Почему? — не понял тёзка. — Они же преступники, вот и отстреливались. Как раз логично.

— Логично было бы сбежать или сдаться в расчёте на то, что прикормленные людишки из жандармерии, полиции или откуда ещё помогут им отмазаться, — возразил я. — Ты же сам видел — готовилось там что-то из ряда вон, денег в