Великий де Голль. «Франция – это я!» - Марина Арзаканян

31 мая 1961 года в Париж с официальным визитом приехал новый президент США Джон Кеннеди. Де Голлю понравился этот молодой и энергичный человек. Генерал был очарован красотой и элегантностью его жены Жаклин. Американскую чету принимали в Елисейском дворце и даже в Версале. Казалось, все складывалось как нельзя лучше. Однако переговоры президентов показали, что разногласия между США и Францией остались прежними.

Де Голль и Кеннеди беседовали семь раз. Разговор шел о роли НАТО в европейских делах, возможности применения атомного оружия. Генерал надеялся, что новый президент Соединенных Штатов примет, в отличие от Эйзенхауэра, его аргументы по поводу изменения статуса Франции в НАТО. Но Кеннеди не изменил позиции США. Собеседники пришли к согласию лишь по германской проблеме. Де Голль подтвердил, что поддержит любое решение американцев по данному вопросу. Правда, пока западные страны решали, что следует предпринять, в августе 1961 года Берлин разделила стена.

В Елисейском дворце

Сразу после своего вступления в должность в январе 1959 года де Голль переехал в президентский Елисейский дворец. Ему он не нравился. Генерал считал, что его история не имеет ничего общего с величием Франции. Это двухэтажное здание было построено в начале XVIII века в период регентства Филиппа Орлеанского. Одно время им владела мадам Помпадур. В самом конце века дворец приобрел маршал Мюрат и подарил его Наполеону. Тот отдал дом в распоряжение своей первой жены Жозефины. В 1813–1814 годах в Елисейском дворце полгода жил царь Александр I, прибывший в Париж вслед за победоносной русской армией. Для Бонапарта здание стало последним парижским жилищем. После поражения под Ватерлоо он нашел в нем пристанище на несколько дней. В Серебряном салоне на первом этаже император подписал свое отречение от престола. В период Второй империи во дворце жил Наполеон III, а начиная с Третьей республики дом стал резиденцией президентов Франции. Самая пикантная история, связанная с Елисейским дворцом, произошла в 1899 году, когда президент республики Феликс Фор пригласил к себе любовницу Маргариту Штайнхель и умер в ее объятиях. Это вызвало грандиозный скандал.

Де Голль подумывал о том, чтобы перенести резиденцию в другое место. Он говорил и о дворце Инвалидов, и о Венсенском замке, и о некоторых других зданиях, но в конце концов решил не менять традиции и обосновался в Елисейском дворце. Однако президент неоднократно заявлял о том, что не любит его. Ален Пейрефит услышал однажды следующее: «У меня вызывает антипатию этот дворец. Он полон неприятных фантомов, начиная от Помпадур и заканчивая мадам Штайнхель»{500}.

Для своего рабочего кабинета де Голль выбрал Золотой салон в центральной части второго этажа. Он показался ему самым удобным, так как его окружало несколько небольших комнат. В них расположились генеральный секретарь Елисейского дворца, технические секретари и адъютанты. У де Голля никогда не было собственной квартиры в Париже, поэтому дворец стал и его домом. Он обустроил личные апартаменты также на втором этаже. От рабочего кабинета их отделяла только так называемая банная комната императрицы Евгении, жены Наполеона III. Окна личных покоев де Голля выходили на небольшой парк Елисейского дворца. Президенту и его жене нравилось смотреть на этот кусочек зелени в центре шумного города, посередине которого по небольшому озерку плавали утки и лебеди.

В каждодневной работе генералу помогали специальные службы Елисейского дворца. В них входило всего 45 человек. Главным помощником де Голля и центральной фигурой служб являлся генеральный секретарь Елисейского дворца. Он был связующим звеном между президентом и правительством, держал под контролем все события французской политики, по несколько раз в день встречался с генералом, неизменно присутствовал на заседаниях, проходивших во дворце. Под непосредственным началом генерального секретаря работали советники де Голля: по конституционным, административным и юридическим вопросам, по внешней политике, по вопросам экономики и финансов, по социальной политике и национальному образованию, по делам бывшей колониальной империи. Второе крупное ведомство при президенте возглавлял его личный секретарь или адъютант. Он занимался проблемами национальной обороны, связями с прессой, организовывал официальные визиты и персональные встречи президента, ведал протоколом.

Рабочий кабинет де Голля – Золотой салон – был декорирован и обставлен в стиле ампир. Стены обиты палисандровым деревом с богатой позолоченной лепниной. Большой письменный стол, за которым сидел президент, мастер вырезал из красного дерева и подбил металлом и сафьяном. В кабинете стояли также диван, три кресла и шесть стульев, большой круглый стол и два маленьких на витых ножках. В глаза посетителям обязательно бросался огромный деревянный глобус, подаренный генералу его сторонниками. На полу лежал ковер ручной работы. А на панно вдоль камина и на плафоне потолка между двумя массивными позолоченными люстрами «резвились» полуобнаженные грации и нимфы. Такое «общество» ничуть не мешало президенту сосредоточенно работать.

Распорядок дня де Голля всегда был четким и строгим. Он вставал обычно в семь тридцать и после легкого завтрака более часа отводил чтению утренней прессы. В девять тридцать генерал уже находился в рабочем кабинете. Он изучал важные государственные досье, дипломатические депеши, документацию по предстоящим в ближайшее время заседаниям, сведения о желающих его увидеть людях.

После обеда, в три часа дня президент читал крупнейшую ежедневную газету «Монд». Затем два дня в неделю де Голль дополнительно просматривал государственные досье и писал собственные речи и послания. С документами генерал всегда работал очень тщательно. Он внимательно читал их от начала до конца, делая заметки на полях. Иногда они были суровыми, а чаще всего – веселыми. Дело доходило даже до того, что президент исправлял в них орфографические ошибки и правильно расставлял запятые. В остальные три рабочих дня недели де Голль после обеда занимался выдачей верительных грамот.

По средам с утра в Елисейском дворце под председательством президента проходило заседание совета министров. Оно начиналось в десять и заканчивалось к часу дня. Де Голль приходил неизменно вовремя, здоровался с каждым министром за руку, затем все рассаживались за большим овальным столом. Каждый член кабинета выступал с докладом. Генерал считал эти заседания очень важным делом. Однако некоторые воспринимали происходящее менее серьезно. Молодой министр экономики и финансов Валери Жискар д’Эстен описал это действо с юмором: «Во время докладов члены правительства сосредоточивались только на собственных проблемах. В то же время остальные присутствующие обменивались записками, решая текущие дела. Записки попадали от отправителя к адресату, переходя из рук в руки, как на старинной почте, и огибая непреодолимое препятствие – место президента республики. Когда же на пути записки оказывался премьер-министр, для соблюдения приличий записка передавалась за его спиной». Особую, беспросветную тоску всегда вызывал доклад министра иностранных дел о международном положении. Тогда «поток записок нарастал до такой степени, что министров даже приходилось в осторожной форме призывать к порядку: генерал ограничивался лишь тем, что хмурил брови». И далее Жискар д’Эстен обрисовывает следующую картину: «Де Голль, величественный, исполненный сознания долга, вслушивается в нескончаемый доклад, а с двух сторон от него спят глубоким сном государственные министры Андре Мальро и Луи Жакино, у Мальро лицо подергивается нервным тиком, а у Жакино выражает почти что блаженство»{501}.