Паутина прошлого - Дмитрий Корсак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Расчет на то, что охранник подскажет, где находятся пленники (должен же он заметить на территории посторонних!), не оправдался. Значит, придется прочесывать батареи и погреба друг за другом, только это занятие не для ночного времени. Там, помнится, и днем-то шею свернуть недолго, а уж ночью в темноте и подавно. Или все-таки попробовать?
Артем обошел площадку перед отелем и направился обратно, но другим путем. Обошел пороховые погреба, впереди показался угол батареи, и тут в темноте блеснул луч света, словно кто-то обшаривал форт с фонариком.
– Это ты назначил мне встречу? – спросил женский голос, звеня то ли от страха, то ли от волнения.
Луч фонарика ударил Артему прямо в лицо.
– Нет, я… – Он попытался заслонить глаза рукавом.
– Что ты здесь делаешь? Ты сторож?
– А вы что здесь делаете? И хватит уже светить в глаза.
– Почему мне знакомо твое лицо? Я тебя знаю? – продолжала задавать вопросы незнакомка.
– Понятия не имею, – проворчал Артем, – я вас вообще в темноте не вижу.
Луч фонарика отвернул в сторону, и Артем увидел силуэт – высокая, стройная, с короткой стрижкой, но лица не разглядеть. Судя по голосу, старше его.
А расспросы продолжались:
– Ты тут ориентируешься? Где находится батарея «Шведе»?
– Вы ее прошли, нужно было от входа взять вправо.
Женщина беспомощно оглянулась.
– Ладно, пойдемте, провожу. – И добавил про себя: «Неспроста она тут бродит, может, и мне туда надо».
Если бы не Артем, Арина бы точно не нашла незаметную дверь, ведущую в коридор батареи. И даже если бы нашла, вряд ли бы осмелилась войти в узкий и темный тоннель с углублениями – это знать надо, что он заканчивается огромным казематом, похожим на просторный бронированный зал с пятью овальными окнами в глубоких полукруглых нишах.
Внутри их уже ждали. Из темноты раздался мужской голос, показавшийся Артему совсем юным:
– Наконец-то! Здравствуйте, Арина. И Звездочет тут. Ну, раз все в сборе, начнем.
Рассмотреть обладателя голоса не получилось – в помещении царил полумрак. В неярком свете нескольких свечей Артем смог увидеть лишь мужскую фигуру в маске и низко надвинутом на лоб капюшоне объемной толстовки. Еще пять силуэтов смутно угадывались в темноте, через равные промежутки сидели в ряд на пятках в центре каземата спиной к амбразурам. Удивительное совпадение – батарея тоже была рассчитана на пять орудий. Лица людей казались неразличимыми, но кто, кроме пленников, это мог быть? Получается, похититель решил устроить суд? И почему их пять, когда еще недавно было четверо? Транслируется ли сейчас изображение в Интернет – еще один вопрос. Артем обвел взглядом помещение и заметил красный глазок видеокамеры, направленный на пленников. Значит, спектакль будет разыгран не только для двух зрителей.
– Как тебя зовут? – спросила Арина похитителя.
– Называйте меня Ватсон.
– Почему Ватсон? – поинтересовался Артем.
– Потому что он был помощником великого сыщика. А когда сыщик не мог или не хотел заниматься расследованием, Ватсон занимал его место и действовал самостоятельно. Возможно, не так эффективно, как хотелось бы, но что ему еще оставалось?
– То есть ты считаешь, что девять лет назад Холмс не справился? Или самоустранился?
– Он не довел расследование до конца, хотя и обещал. Приходится мне делать его работу.
– Почему сейчас? – Наверное, Арина рассчитывала, что Ватсон заговорит об Олеге, но он сказал совсем другое:
– Не мог раньше.
Интересно почему?
– Когда ты брался за расследование, ты писал, что твоя цель найти убийцу. Значит, не знал, кто он, но почему-то был уверен, что это не Олег.
Капюшон повернулся к Артему.
– Это вопрос? Я и девять лет назад знал, что Олег не мог убить Лену, только доказательств не было. А простая уверенность, не подкрепленная фактами, для правосудия ничего не значит.
– Откуда такая убежденность? – спросила Арина.
– Однажды Лена сказала, что если ей предстоит выбрать всего лишь одного человека, на которого можно положиться, то им станет Олег. Помните, в третьем классе, во время экскурсии на этот форт, Олега заперли в потерне, и он просидел в темноте до самого утра? Конечно, помните, особенно вы, Арина. К нему потом долго приставали, требуя назвать тех, кто его запер, но он молчал. Знаете, почему? Это ведь она его заперла. Ей тогда не хватило духу признаться. Она всю ночь тогда проревела, а потом пошла к нему просить прощения. И он простил. Она всегда говорила, что он никогда не сделает ей ничего плохого.
– Откуда ты все это знаешь?
– От нее. Рассказала где-то за полгода до убийства… Впрочем, мы отвлеклись. Время идет, а мы еще даже не начали.
Его голос изменился. Теплота и мягкость ушли, теперь он звучал резче, увереннее.
– Итак, сегодня мы должны изобличить убийцу, доказать его вину и вынести вердикт. Начнем, пожалуй, со свидетеля – Лжеца.
Послышались шаги, и Ватсон, нагнувшись, зажег стоявшую перед крайним силуэтом «пятерки» свечу. Теперь Артем смог рассмотреть пленника. Его комбинезон в пламени свечи казался багровым, цвета застывшей крови – интересно, так было задумано или само получилось? Обрюзгшее лицо с давно небритыми щеками, крючковатым носом и маленькими бегающими глазками не вызывало симпатий.
– Этот… человеком назвать его не могу, дал показания, что видел Олега с Леной, когда она была жива. Соврал, конечно.
Лжец не проронил ни слова, он так и сидел с низко опущенной головой, его молчание нарушил Ватсон:
– Он не признался, но этого и не требуется, потому что у нас есть признание Негодяйки – именно она его ложь выдала за правду.
Свеча загорелась уже перед вторым узником – плотной женщиной лет сорока, в которой Артем узнал следователя Юбереву. Она совсем не выглядела испуганной.
Артем заметил, что пленникам не только связали руки и ноги, веревка тянулась от одного человека к другому. Скованные одной цепью, связанные… Нет, не одной целью – одним преступлением.
Темный силуэт Ватсона остановился за спиной Юберевой, вновь зазвучал его голос.
– Она отлично понимала, что за тип перед ней, и тем не менее его показания оказались в деле. Рядом с ней стоило бы посадить адвоката и судью, но я не ставил перед собой цели наказать всех причастных, я искал убийцу. Арина, я передам вам ее признание, можете делать с ним все, что посчитаете нужным.
– Признание, сделанное под давлением, ни один суд не примет во внимание, – голос следователя звучал уверенно, она не боялась похитителя.
– Ты права. – Арина опустилась на квадратное основание бронированной опоры, чтобы оказаться вровень с пленниками, и теперь, не отрываясь, смотрела в глаза Юберевой. – Да, ты можешь уйти от ответственности, но ты будешь бояться всю оставшуюся жизнь. Я пока не знаю, что сделаю с твоим признанием. Может, и ничего, а может, отдам его журналистам – эти стервятники с удовольствием сожрут тебя, как в свое время сожрали Олега. Как думаешь, отразятся на деле об опеке статьи о том, что ты сломала жизнь невиновному мальчишке, отправив его в тюрьму, где он и умер?
В словах Арины звучало столько ненависти, что Артем испугался за нее. Хотя Арина находилась в нескольких метрах от него, он почти физически ощутил, что ее колотит
