Дыхание страсти - Розанна Битнер

Шелли кивнул.

— Как только мне станет что-то известно, я сообщу вам. Но ни с кем не делитесь своим беспокойством о судьбе этой девушки.

Клей посмотрел ему в глаза. Он хотел бы высказать этому человеку все, что думает о его бессердечности, но сдерживался, зная, что капитану известны лишь одни факты. С его точки зрения, Нина — конокрадка, попавшая в руки правосудия. Туда ей и дорога.

— Спасибо вам за заботу о моей… репутации. Как обстоят дела с экспедицией? С верблюдами все в порядке?

— Насколько мне известно, все идет замечательно. Они теперь уже в Аризоне. Если вы забудете эту мисс Хуарес, то закончите службу в армии с репутацией человека, который справился с бандой Майка Биллингса. Делайте то, что советует вам Вебстер, и выздоравливайте. Надеюсь, скоро вы уже будете в состоянии стоять на ногах и отдавать честь командирам.

Клей изобразил на лице подобие улыбки.

— Так точно, сэр.

Шелли ушел, а Клей почувствовал, как комок подступает к горлу. Нина! Что с ней происходит? Пыталась ли она действительно использовать его, как утверждает капитан. Ему не хотелось верить в это, но легче было бы свыкнуться с мыслью о том, что она находится в тюрьме или повешена, если бы она была порочной женщиной, как стараются его убедить некоторые люди. Но он не мог поверить в это. Когда Кинкейд предлагал ей ехать с ним, она отказалась.

Повесят ли ее? Впервые после Дженни ему повстречалась необыкновенная женщина, с которой он хотел бы прожить всю жизнь, и вот теперь ее у него отнимают. Нет, он не мог забыть этих прекрасных глаз, этих темных, искренних, невинных глаз.

Клей стал ворочаться в постели, и острая боль в груди напомнила ему о том, что как бы они ни любили друг друга, в настоящий момент он не в силах что-либо предпринять. А когда он поправится и сможет поехать к Нине, будет уже слишком поздно.

Нина предстала перед судьей, мучаясь от того, что ей не дали даже как следует вымыться. Она смогла только ополоснуть лицо, тогда как ей необходимо было принять ванну. Нужно было и переодеться, но по дороге сюда с ней обращались, как с собакой. Ее всячески унижали. На протяжении всего пути, когда они проезжали через маленькие городки, люди пялились на нее, показывая пальцами. Многие из этих зевак сами были мексиканцами.

Несколько раз солдаты-возницы останавливали фургон и дубинками избивали заключенных, количество которых к тому времени, когда они прибыли в Санта-Фе, увеличилось до пяти человек, ибо эти люди считали, что Нина — падшая женщина, если оказалась вместе с ними, и не может им отказывать. Двух заключенных пришлось даже связать, чтобы они оставили девушку в покое.

На протяжении всего пути нещадно палило солнце. Пыль и жара преследовали их. Нина постоянно находилась на виду у других людей, а справлять естественные надобности ей приходилось за камнем или кустом. Воду заключенным давали лишь два раза в день, как и еду, которая в основном состояла из сухарей и вяленого мяса. Ее волосы растрепались, голова чесалась от грязи, одежда покрылась пылью. Те два дня, что Нина провела в тюрьме Санта-Фе в ожидании суда, были самыми ужасными днями в ее жизни. Она находилась в открытой камере, отделенной от мужской половины лишь решеткой. Преступники постоянно смотрели на нее, отпуская всякие гадкие шуточки, что страшно угнетало девушку. По крайней мере, ей хоть раз разрешалось ходить в уборную, но всякий раз в сопровождении охранника, который ждал у дверей.

Те преступники, которые ехали с Ниной в фургоне, уже были осуждены. Двоих повесили за конокрадство, одного казнили за убийство, а остальных приговорили к нескольким годам заключения за ограбление банка. Они дожидались отправки в тюрьму, находящуюся в одном из восточных фортов, название которого Нина не запомнила.

Сошлют ли ее на окраину страны, населенной ее врагами? Проведет ли она годы в тюремной камере, наподобие той, в которой находилась эти последние два дня, или ей придется жить в более ужасных условиях? А может быть, ее повесят? Ужасные мысли преследовали девушку, когда она стояла перед судьей-американцем и, как Нина уже успела убедиться, весьма предубежденным человеком. Он уже приговорил двух мексиканцев к повешению только за то, что те украли корову у белых поселенцев. Она понимала, что он старался уверить самого себя и других белых людей, которые захватили мексиканские земли, что все мексиканцы — негодяи. Все представители власти соглашались с судьей и были злы на мексиканцев, а шериф приказал своим помощникам увеличить число охранников возле камер, предполагая, что возможны беспорядки, вне зависимости от того, что решит суд в отношении Нины. Люди, находящиеся по разные стороны решетки, все еще воевали друг с другом.

Нина с высоко поднятой головой смотрела прямо в глаза судье, сознавая, что ни в чем уже не сможет его переубедить. Судя по выражению его лица, было ясно, что он уже принял решение на ее счет. Она смотрела на его лысеющую голову, склонившуюся над бумагами, которые он получил от капитана Шелли. Почему-то она подумала о том, что этот человек не похож на судью. На нем был темный, поношенный и пыльный костюм, придававший ему неопрятный вид. Нина слышала, как судья договаривался с одним из помощников о встрече в ближайшем салуне, как только он осудит этих «негодяев». Он зачитывал приговор голосом, лишенным всяких эмоций, как будто злился на то, что его отвлекают подобными пустяками, и не трудился особенно изучать дела обвиняемых.

Судья поднял на девушку свои черные глаза, враждебно оглядывая ее с ног до головы, и Нине стало нехорошо, потому что этот человек напомнил ей тех людей, которые убили ее родителей.

— Вы Нина Хуарес?

— Да.

«Только не заплачь, — говорила она себе. — Он хочет, чтобы ты молила его о снисхождении и плакала. Но ты должна быть гордой».

— Вас называть сеньора Хуарес или сеньорита?

— Я не замужем, — ответила она спокойно.

Судья сердито поднял брови.

— Не замужем? Но вы же состояли в банде конокрадов. Вы спали с одним из бандитов или со всеми сразу?

Нина едва не вздрогнула. Ей показалось, что кто-то нанес ей грубый удар. Этот человек во что бы то ни стало хотел унизить ее, опозорить.

— Я ни с кем не спала, — ответила она твердо. — Мой брат вступил в банду, а я всегда там, где мой брат. Вот почему я оказалась с бандитами.

Судья фыркнул и опять занялся бумагами. Нина чувствовала, что на нее смотрят заседатели и люди, пришедшие в суд из любопытства. Все они — американцы. Она знала, что они думают о ней после этих слов судьи.

— Можете говорить, что хотите, но такая красивая, горячая мексиканка, находящаяся в компании бандитов, по моему мнению, — падшая женщина, — сказал судья, как бы подтверждая мысли присутствующих. — Кроме того, вы общались с людьми, которые были конокрадами и убийцами, и вы знали это.