Уцелевшие - Мэрион Брэдли

— Прежде всего надо убраться из этого адски холодного мира, — сказал киргон, и Дэйн, чуть ли не изжарившийся заживо под солнцем Бельсара, уставился на незнакомца в изумлении. — А уж после пусть делом займутся дипломаты.

«У него что-то на уме, — подумал землянин. — Слишком быстро уступил. Надеюсь, Драваш не думает, что тот так просто сдается».

Джода, не сводивший потрясенных глаз с киргона, потянул Райэнну за рукав и что-то зашептал. Дэйн прислушался.

— Почему благородный господин вообще разговаривает с этим копьеметателем? — В его голосе звучало отвращение и ненависть. Мальчик, разумеется, не мог понять смысла переговоров, не имея диска. — Он… он и есть настоящий Звездный Демон! Посмотри на его кожу… глаза… волосы…

Райэнна негромко ответила спокойным тоном, и Дэйн вспомнил, что у киргона тоже имеется диск, и он может слышать, что она говорит.

— Их народ живет на очень жаркой планете, вращающейся вокруг бело-голубой звезды. С такой кожей, как у меня или у тебя, они мгновенно обгорели бы до костей. Поэтому у них другая кожа, вот и все. Цвет кожи у него меняется, адаптируясь к освещению, — темнеет в тени, чтобы вбирать тепло, и светлеет на свету, отражая лучи. Всего-навсего.

— Он злодей, — убежденно сказал Джода. — Он собирался поубивать нас всех, находясь в засаде! Зачем Драваш вообще с ним ведет переговоры?

— Потому что он обладает необходимой нам информацией, — спокойно ответила Райэнна.

Киргон уже понял, что у Джоды нет диска-переводчика, и наблюдал за ним своими кажущимися слепыми глазами.

— Этот парень — абориген? Теперь я вижу, что вы прихватили неплохой сувенир, который впоследствии можно выгодно продать.

— Он не раб, — спокойно сказала Райэнна.

— О, женщина? — Киргон сверкнул глазами на Райэнну. — Так он, стало быть, твоя игрушка?

— Мы отвлекаемся. — Голос Драваша был исполнен спокойной властности. Дэйн вновь вспомнил о том норвежском шкипере, с которым ему давным-давно приходилось выходить в море. Тот тоже почти никогда не повышал голоса, но уж если повышал, например, чтобы сказать: «А ну, подтяни трос!» — то его было слышно и в шестибалльный шторм. — Расскажи нам, кто же уничтожил вашу базу?

Впервые из речи киргона исчезла насмешка, и он помедлил с ответом. Наконец незнакомец сказал:

— Не знаю. До этого мне не приходилось встречаться с таким явлением. Я не могу сказать, откуда они появились, и вообще ничего не могу сказать о них, кроме того, что они… такие же ящеры, как ты… только больше. И бледные… — При этих словах киргона Дэйн напрягся. — Я не долго наблюдал за ними. Может быть, поэтому я и остался в живых.

В голосе его слышался настоящий страх.

— Мы как раз только что закончили усмирять рабов, рассортировали их, решая, кого продать в другие миры, кого оставить работать здесь. Мы разгромили пару деревень и загоняли с приятелем пленников, когда раздался сигнал тревоги. Я бросился назад… но здесь уже было… — он поднял руку, замерцавшую на солнце, — как сейчас. Орудия взорваны, и не только те большие, у ворот, но и ручное оружие тоже. Я успел отшвырнуть свое до того, как оно взорвалось, и остался жив.

— Белые ящеры были… были повсюду, — продолжил он, запинаясь. — Я думаю, они обладают каким-то дезинтеграционным лучом, поскольку один или двое из наших исчезли прямо у меня на глазах, не оставив ни следа. Капитан и один или двое наших успели укрыться в корабле. Я видел, как поднялось защитное поле, и убежал; я был уверен, что капитан сейчас поднимет корабль и начнет бомбить наших врагов. Но корабль так и не поднялся. Он по-прежнему оставался на месте. И никогда не поднимется. Некоторые из наших укрылись на холмах, и за ними охотились аборигены. Еще долго в этом месте шныряли и ящеры, и аборигены в голубых туниках. Затем все стихло, и ночью нам удалось пробраться к кораблю. Но в нем никого не оказалось. Ни тел, ничего. Все… словно исчезли.

«Как на базе Содружества», — подумал Дэйн.

— Затем вдруг кто-то закричал… Я обернулся и увидел одного из них! Я не понял, откуда он взялся и как прошел сквозь защитное поле. Но он уже был внутри, и… и мы побежали, все наши… Одиннадцать человек спрятались в корабле. Но я выскочил оттуда. И остался жив. С тех пор я три раза туда возвращался, заходил в корабль и включал сигнал опасности. Каждый раз я, возвращаясь, находил его выключенным. Один раз мне даже удалось выйти на связь и начать передавать сообщение, но меня прервали прямо посередине. Я быстренько убрался оттуда. И с тех пор держусь подальше. Я и мой друг остались одни.

— Твой друг? — спросил Драваш. — Где же он?

Киргон блеснул глазами на солнце и поднял руку.

— Вон там. В джунглях на холме.

Солнце уже стояло низко, светя прямо ему в глаза. Дэйну же пришлось прикрыть глаза ладонью, чтобы посмотреть в том направлении.

— Неужели тусклый свет этой звезды чересчур ярок для тебя? — спросил киргон, и землянин вновь услышал насмешку в его голосе. — Вот уж не думал, что разумное существо может переживать из-за таких пустяков. Весьма сожалею!

«И теперь, — мрачно подумал Дэйн, — он знает еще об одной нашей слабости. Но если Бельсар для него тусклый, как же светит его родное солнце?»

— Ты собираешься оставить своего друга здесь? — решительно спросил Драваш. — Зови его сюда, чтобы я мог его видеть! Я не особенно доверяю тебе и уж совсем не расположен доверять тому, кто прячется, да еще неизвестно с каким оружием!

— Что ж, очень хорошо. — Волосы киргона заблестели, когда он повернулся и позвал: — Вихрь! Прелесть моя! Ко мне!

У Марша, только сейчас сообразившего, что же за друг у киргона, похолодела спина.

С деревьев с криками ужаса начали взлетать птицы. Но обгоняя их, со скоростью ветра мчался монстр — охотник за рабами.

Они не успели еще толком испугаться, как зверь оказался среди них, прыгая вокруг хозяина, как щенок, но щенок размером с жеребца! Киргон громко рассмеялся и ласково похлопал зверя по огромным челюстям.

— Да, мой красавчик, да, мое сокровище! — Огромная голова вывернулась, чтобы посмотреть на остальных, а киргон расхохотался, отчего по его лицу прошла разноцветная волна. — Да, Вихрь, да, мое сокровище, они со мной, так что будь осторожен и не сделай им больно. Они нам пригодятся, ненадолго. — Пустые сияющие глаза оглядели собравшихся, убеждаясь, что до них дошел смысл сказанного. Он вновь рассмеялся и погладил гибкое тело.

«Смотри-ка, он любит этого зверя! И зверь любит его», — изумленно подумал Дэйн.

— Вот это и есть мой друг, — сказал киргон. — Мой единственный друг. И он полностью повинуется мне. Хочешь, он поцелует тебя, швефедж?