Становление - Ева Шафран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я принёс тебе еды, тут должно хватить на три дня, — вздохнул Рен, шмыгнув носом, и протянул ей свёрток.
— Ты мой герой, — улыбнулась Лана, — подкармливаешь меня.
— Ты ведь так и не научилась нормально ловить рыбу, — с упрёком сказал Рен. — А если бы осталась со мной, то я бы это делал для тебя.
— Рен…
— У меня есть для тебя подарок, — мальчик отвернул полу плаща и аккуратно потянул из внутреннего кармана небольшой белый цветок на толстом зелёном стебле.
— Какая красота! — Лана протянула руки и погладила бархатный бутончик. Несколько белых широких лепестков перемежались с такими же, но лавандового цвета. Сердцевина была ярко розовой. — Мне очень нравится!
— Это цветок лейтерии, — пояснил Рен, снова всхлипнул и поморщился. — Его можно засушить, и он останется таким же бархатным и красивым. Я хочу, чтобы он был у тебя как напоминание обо мне.
— Я обязательно его сохраню и никогда не забуду тебя. Спасибо тебе за всё, мал… Рен, — девушка бережно положила цветок на свой плащ и протянула мальчику руку для пожатия. — Но нам пора прощаться.
Рен посмотрел на её ладонь, затем перевёл печальные хризолитовые глаза на её лицо, всхлипнул и бросился к ней, чтобы обнять. Маленькие, но сильные ручки обхватили шею девушки.
— Прощай, Элли с Небес, я никогда не забуду тебя, — прошептал сквозь слёзы мальчонка.
— Прощай, Рен, мой спаситель и защитник в этом времени, — улыбалась Лана, ощущая, как ком подкатывает к горлу.
«Да что же это такое? Даже в лесу возле врат мне нет покоя. Почему я обязательно должна с кем-то подружиться и пережить боль расставания?» — думала девушка, ощущая, что рано или поздно её душевные силы подойдут к концу и она просто сойдёт с ума от всех этих событий в своей жизни.
Отпустив её шею, Рен шагнул назад, закутался в плащ. По немного пухлым щёчкам текли струйки слёз.
— Эй, ну ты чего, — пыталась подбодрить его Лана, улыбаясь ему во все зубы. — Я ведь не умираю, а просто ухожу домой. Мужчины ведь не плачут.
— Плачут, когда их сердце болит, — выдал очередную мудрость мальчонка.
Глаза Ланы полезли на лоб:
— И откуда ты такой умный взялся?
— Папа сказал так однажды, когда мы хоронили его коня, — всхлипнул мальчик, всё же делая попытки успокоиться.
— Твой папа очень мудрый человек. Он тебя хорошо воспитывает. И ты тоже вырастешь очень мудрым и добрым.
— Жаль, что тебя не будет рядом, Элли с Небес, — шмыгнул носом Рен, затем посмотрел на кусты. — Мне пора идти. Прощай.
— Прощай.
Лана наблюдала, как мальчик скрывается в кустах, затем наступила тишина.
«И правда крадущийся», — пыталась подбодрить себя шутками и весёлыми воспоминаниями, но душа начинала саднить, словно в ней снова что-то оборвалось и кровоточило.
Из-за двулуния всё вокруг утопало в тёмно-изумрудной зелени. Лес ночью и лес днём были совершенно разными мирами. Лана стояла перед золотой поверхностью врат, она переливалась и призывающе подрагивала. Девушка обернулась назад, окинув лес прощальным взглядом, закинула на спину вещевой мешок, бережно вложила в нагрудный карман цветок Рена и закрыла глаза.
«Сейчас просто обязано всё получиться. Творец нашего мира, пошли мне свою помощь, на что ещё мне рассчитывать?» — думала Лана, как можно детальнее воскрешая в памяти события той ночи, когда она первый раз шагнула во врата. Вспомнила всё, даже свои мысли и ощущения. Удерживая это состояние, шагнула вперёд. Сквозь закрытые глаза проникли знакомые золотые всполохи.
Глава 22
Порыв горячего ветра подхватил светлые волосы девушки, собранные в высокий хвост. Лана зажмурилась от песка, летевшего ей в глаза, и закашлялась.
«Боже Творец Всемогущий, что за…? Где я?» — после перехода мысли еле ворочались, сознание словно застыло, так обычно действовала сила врат, Лана недовольно сморщилась.
Прикрыв глаза ладонью, огляделась. Она стояла на знакомой каменной площадке возле потухшей арки. А вокруг не было ничего.
— Мамочки… — Лана сглотнула ком стремительно нарастающего страха.
Во все стороны насколько хватало глаз простиралась безжизненная потрескавшаяся пустыня. Девушка ошарашено оглядывалась, пытаясь осознать, куда её забросило. Вдалеке виднелись воронки смерчей, некоторые рассасывались и хаотично разлетались в стороны пыльными облаками. Лана прижалась спиной к столбу арки. Дышать было тяжело, по спине градом бежал пот, воздух был сухим, а горячий ветер сбивал с ног.
Подняла голову наверх — небо было невероятным. Страшным. Клубы пыли, песка и дыма перемешались в диком водовороте, гонимом сильным свистящим ветром. Лана снова прикрыла ладонью глаза.
«Что мне теперь делать?! Что это за время? Как мне дождаться открытия врат? Я здесь умру!» — панически бились мысли, готовые разорвать черепную коробку изнутри.
Лана сбросила вещевой мешок на засыпанный песком камень и без сил рухнула на колени, прижалась спиной к нагретому камню арки и закрыла лицо руками. Глаза покалывало от попавшего в них песка, потёкшие слёзы казались прохладными и дарили облегчение, вымывая острые песчинки. Лана зарыдала, обхватив себя за колени. Она понимала, что теперь конец, одно дело попасть во время, где ты сможешь жить в лесу, а другое — попасть в горящий ад.
«Надо было мне остаться в Эльсиноре, — думала девушка, морщась от горечи. — Если бы я знала, что уже не смогу вернуться в своё время… Прости меня, Валкар».
Девушка потеряла счёт времени, спина и ноги начали затекать. Вокруг звучал целый оркестр звуков: свист ветра, вой смерчей, шорох песка, какой-то отдалённый грохот, словно где-то был камнепад. Промокнула слёзы и подняла к небу лицо — ветер продолжал яростно гнать клубы дыма и пыли. Затем земля содрогнулась, девушка подскочила на ноги, схватившись руками за часть арки, взмолилась про себя, чтобы врата открылись снова. По земле шла вибрация, отдавая в ноги, по спине Ланы побежали холодные мурашки, не смотря на невероятную жару.
«Если мне суждено здесь умереть, то уже нет смысла паниковать и бояться», — обречённо подумала Лана, горько усмехнулась и опустилась обратно на каменную площадку, снова привалившись спиной к арке. Посмотрела вперёд на сталкивающиеся песчаные смерчи, тёмные сухие трещины в земле и хотела уже было закрыть глаза, как в последний момент ухватила что-то новое. И это что-то двигалось к ней. Двести метров, сто метров.
Лана прищурилась и, поняв, кто перед ней, широко распахнула глаза. Болезненная горечь в груди двинулась, уступив место кусочку тепла и надежды.
— Ты… — девушка поднялась навстречу. — Я тебя помню.
Сотканная из плотного тумана фигура приблизилась к каменной лестнице и медленно взошла
