Меня зовут господин Мацумото! том 2 (СИ) - Ш. Дмитрий

— Да, — решила узнать, чего я хочу, прежде чем принимать решение.

— Будьте добры, предупредите его о том, что я пришёл.

Шимура-сан точно знала, что у меня не назначено. Вопросов к её боссу, вроде как, я не должен иметь. Наша работа не пересекается. Более того, у меня не должно хватать храбрости, чтобы беспричинно заявиться к самому господину Тацуми. Поскольку она недаром считалась очень умной женщиной, умеющей не только видеть, но и анализировать, бросив быстрый взгляд на замерших в ожидании представления людей, не исключая помощниц, решила довериться интуиции. Она без лишних слов и промедления выполнила мою просьбу. Ей самой было интересно, что на это ответит Мцаудара-сан. Оправдаются ли и её ожидания, или нет. Если нет, в следующий раз меня ждёт совсем другой приём. Также некоторую роль в столь благожелательном отношении ко мне сыграли наши тренировки. Воинское братство оно такое, неявное, но крепкое. Пусть не по форме, но по духу.

— Мацумото-сан? — через селектор я услышал голос Тацуми. — Понял. Пригласи его. И, будь добра, отложи совещание на час. Меня ни для кого нет. Ещё принеси чашку чаю, с имбирём и сушеными финиками. Узнай у Мацумото-сана, что он любит, и ему тоже этого захвати.

— Хорошо, Тацуми-сама, — почтительно ответила секретарь, мысленно отметив, что ради встречи со мной генеральный директор без раздумья отложил довольно важное совещание.

Соответственно, мой статус в её глазах вырос ещё сильнее. Вопросов, с чем связано такое отношение, она задавать не стала. Вместо этого поинтересовалась, что изволит пить важный гость? Чай? Кофе? Минеральную воду? Чашу вина? Белое, красное? Вино какой страны он предпочитает в это время дня? Последнее сказано было не дословно, но хорошо передавало смысл. Мне даже предложили выбрать сорт кубинских сигар.

— Не искушайте меня, госпожа секретарь Лучезарного. То есть, Мацудары-сана, — попросил в шутливо-ироничной форме. — Я пытаюсь бросить курить. У меня всё с собой.

Достал и показал ей леденец на палочке.

— Кстати, я ведь вам подарок принёс. Чуть не забыл. Купил на станции метро, пока сюда ехал.

От таких кощунственных слов по приёмной прокатился едва слышимый вздох то ли ужаса, то ли восторга. Все думали, что мне сейчас укажут если не на дверь, то на коврик у двери, однако, на мгновение замершая, госпожа Шимура изобразила молчаливую заинтересованность, прося её удивить. Вынув из рюкзака обычную, недорогую коробку шоколадных конфет, не упакованную в полиэтиленовую плёнку, протянул ей.

На секунду растерявшаяся женщина, ожидавшая чего угодно, но не такой банальщины, как и полагалось, вежливо поблагодарив, приняла подарок. Не принять, означало нанести мне прилюдное оскорбление. Скорее всего, она намеревалась отложить его в сторону, чтобы потом убрать в стол, а вечером выкинуть в мусорку.

— Загляните в неё, — с многозначительной, заговорщической улыбкой попросил женщину.

Без особых ожиданий приоткрыв крышку, вместо конфет Шимура-сан увидела книгу дамского романа, в мягкой обложке, из тех, что обычно читают в метро. Её написала довольно популярная у женской аудитории писательница. Насколько я знаю, этот роман только что вышел и пользовался большим спросом. Отзывы читательниц под электронной версией были весьма неплохи. Видимо, не только я их просматривал. В глазах секретарши отразилось узнавание. Как многого, оказывается, мы не знаем об окружающих нас людях. В чём сами же и виноваты. Потому что редко обращаем внимание не на их внешность или характер, а на то, какие они в повседневной жизни, за пределами всепоглощающей работы.

Закрыв крышку, положив коробку конфет на стол, мне ещё раз благодарно кивнули, с удовольствием принимая подношение, что не укрылось от внимательных зрителей. Судя по сделавшим неправильные выводы и круглые глаза сотрудникам корпорации, теперь шоколад Шимуре-сан дарить будут чаще, вызывая у неё стойкое отвращение к сладкому и лицемерам.

— Проходите, Мацумото-сан. Вас ждут.

— Благодарю вас, — столь же вежливо ответил, придерживаясь рамок этикета.

Не переходя определённых границ, чтобы не ставить её в неловкое положение. Но вот посмотреть на изумлённую публику, оказавшуюся за бортом понимания, что здесь происходит, я не отказал себе в удовольствие. Сколько раз присутствовал при таких сценах, только с другой стороны.

В кабинете, нисколько не изменившимся с моего прошлого посещения, находился лишь один человек — Мацудара Тацуми. Приглашающе указав на кресло, он пару минут выжидал, с задумчивым видом внимательно меня рассматривая, прежде чем приступил к беседе. В этот раз обошлось без любезностей и заигрываний, но с чётко придерживаемой линией вежливого отношения к собеседнику. Этим Мацудара показывал, что не собирается гнуть передо мной спину, заискивать, впрочем, как и относиться ко мне с пренебрежением или вызовом. Напротив, это был своеобразный знак доверия и расположения, вроде согласия на честный разговор без галстуков.

Тацуми-сана интересовало, как много я знаю? Что имею на руках? Что за это хочу? Кто ещё посвящён в тайну? На все вопросы я отвечал обстоятельно, с достоинством, но при этом не полностью, ограничившись лишь тем, что мне было выгодно. Я перед ним не отчитываться явился, не вымаливать прощение и не добиваться благосклонности, что дал понять практически открытым текстом. Данный формат переговоров был несколько непривычен для Мацудары, но он быстро к нему подстроился.

Историю я подал так, будто «случайно» вышел на китайских шпионов, о которых глава корпорации уже должен был разузнать, с которыми сумел найти общий язык. Банально выкупил у них секрет из патриотических чувств, благодарности к корпорации и дружбе с Аямэ, о чём упомянул отдельно. Ах да, ещё из уважения лично к Тацуми-сану. Когда меня спросили о сумме, которую я заплатил, не смущаясь, назвал довольно внушительную цифру. Глава корпорации со своего телефона, напрямую перевёл мне запрошенную цену моего молчания, и даже накинул сверху солидный бонус. Похоже, наше понимание внушительных цифр всё ещё разнится. Примерно, как небо и земля. К тому же я не до конца осознавал истинную ценность технологии. Даже хорошо, что от неё избавился, обезопасив себя. За такой приз меня, несмотря на все таланты, точно где-нибудь по-тихому бы закопали. Ни китайцы, ни разведка тоже не понимали, за чем они, собственно, охотятся. Вряд ли в полной мере это понимал и их заказчик. Легко строить предположения, не имея фактов.

Обратной стороной медали являлось то, что ради разработки этой технологии, которая ещё не доведена до ума и находилась на последней стадии, Мацудара пришлось переступить через некоторые моральные выборы и юридические законы. Мораль и прибыль, чаще всего, в бизнесе лежат на разных чашах весов, а не на одной. Чтобы получить больше прибыли, соответственно, нужно уменьшить вес морали. Всё просто и логично.

Никуда не спеша, просмотрев принесённые мною бумаги, Мацудара ответил откровенностью на откровенность. Он сказал, что часть информации он видит впервые, некоторые выводы не соответствуют указанным в полученным им отчётах, а значит, хитрый профессор либо намеренно водил его за нос, либо работает на кого-то ещё. Возможно, собирался подсунуть неполную технологию, или даже пустышку. С этим Тацуми-сан пообещал разбираться сам, несколько позже. Судя по посуровевшему взгляду и огрубевшему голосу, профессору можно только посочувствовать. Впрочем, этим я заниматься не буду. Не люблю тех, кто служит сразу нескольким господам, обманывая и тех и других. Как показывает практика, ничем хорошим это не заканчивается.

На вопрос не получал ли я от шпионов ещё чего-нибудь, не колеблясь, соврал.

— Нет, Мацудара-сан.

Про ампулы я буду молчать даже в церкви на исповеди. Они мне ещё пригодятся, когда-нибудь. Но лучше, если бы не пригодились. Жаль с пистолетом пришлось попрощаться. С ним я чувствовал себя намного увереннее и спокойнее, будто нашёл то, что давно потерял и о чём уже успел позабыть. Словно я стал намного более целым, чем ранее. Странное и волнительное ощущение. В будущем, скорее всего, займусь коллекционированием оружия. Пускать такие вещи в ход не планирую, но вот наслаждаться их видом, весом, запахом, изяществом и функциональностью, ещё как буду. Особое внимание уделю холодному оружию и самурайским доспехам. Вот где настоящая эстетика. Эх, мечты-мечты. В детстве я собирал коллекции игрушек из гатяпонов и дурацкие наклейки, ни на что другое не хватало ни денег, ни фантазии. Теперь же поставил перед собой новую цель, основываясь на тяге к опасным и смертоносным игрушкам. Как говорится, каждому своё.