Ришелье - Роберт Кнехт

Все же Сильон признавал, что в общественных и частных делах этические нормы весьма различны.

Для министра невозможно, — доказывал он, — быть ограниченным условными нормами морали, защищая интересы страны. Но если кто и мог управлять справедливо, то, по мнению Сильона, это был именно Ришелье: его ум и нравственные качества настолько совершенны, что даже его чувства дворянина и стремление к славе подотчетны разуму и добродетели. Во внешнеполитических делах, доказывал Сильон, обман совершенно необходим для того, чтобы противодействовать своекорыстным действиям монархов. Но он был совершенно уверен в том, что в руках Ришелье внешняя политика будет использоваться лишь для достижения справедливых и законных целей. Кардинал успешно служил и церкви и государству в одно и то же время: он сокрушил гугенотов и вместе с тем успешно противостоял влиянию ультрамонтанов в королевстве.

Из всех теоретических работ, опубликованных в поддержку Ришелье после «Дня одураченных», наиболее важной была работа Кардена ле Брета «De la Souverainete du Roy» (1632 г.). Ле Брет был юристом, служившим государственным советником в течение всего срока министерства Ришелье. Он привлекался кардиналом к различным миссиям внутри страны и за ее пределами и был одним из судей, приговоривших маршала Марийяка к смертной казни. «De la Souverainete du Roy» находился на прямой линии развития от Бодена[80], который впервые развил концепцию суверенитета, до теоретиков абсолютизма времен Людовика XIV. Ле Брет начинал рассуждать с посылки о том, что король сам получает всю полноту публичной власти в королевстве непосредственно и навечно от Бога и подотчетен только ему. Ни один чиновник не располагает властью сам по себе; он является лишь орудием в руках короля, действующим от его имени. Даже парламент не имеет своей собственной юрисдикции, а пользуется лишь делегированной ему властью. Все законодательство — дело рук короля, который «один является сувереном в своем королевстве, а суверенитет так же неделим, как точка в геометрии». Но ле Брет не одобрял деспотического правления: он утверждал, что абсолютный монарх пользуется властью с умеренностью. На практике это требует тесного взаимодействия между различными частями правительства. Так, сотрудничество короля с провинциальными и Генеральными штатами, вероятно, будет выгодно всем заинтересованным сторонам. Своя польза есть и в том процессе, когда парламенты высказывают твой протест по поводу новых законодательных актов. Что же касается налогообложения, то ле Брет доказывал, что король никогда не должен брать имущества своих подданных для своих собственных нужд, но лишь для общественного блага.

Ле Брет рассматривал возможность, когда власть попадет в руки тирана. По его мнению, повеления короля, противоречащие божественному закону, не подлежат исполнению, но явно неправедный несправедливый акт, целью которого является благо страны, не должен вызывать сопротивления против действия. Это правило в равной степени относилось и к превентивной войне. Авторитарные основы теории ле Брета наиболее отчетливо выражены в его отношении к lese-majeste, которое Черч назвал «вехой» в истории этого понятия». Ле Брет перечислил три типа оскорбления величества: клевета, направленная против государя, покушения на его жизнь и заговор против государства. То, что он должен был сказать о клевете, представляет особый интерес из-за той важности и значимости, которую придавал ей Ришелье. Клевета уподоблялась ле Бретом святотатству, и примеры, которые он приводил, показывали, что практически любая критика государя или проводимой им политики, независимо от того, серьезная это критика или просто насмешка, расценивалась как оскорбление величества. Суровое наказание, предусмотренное за все оскорбления королевской власти, по мнению ле Брета, находились в полном соответствии с высшим законом, ибо государь, осуществляя такие наказания, лишь исполняет то, что велит ему божественный долг.

Завершающий период государственной деятельности Ришелье был отмечен резкими переменами, происшедшими в рядах его критиков и защитников. Главным критиком кардинала среди памфлетистов был Матье де Морг. 3 июня 1635 года он был заочно приговорен к смертной казни в Париже. Его обвинили в заговоре против государства и покушении на жизнь кардинала. На самом деле он всего лишь критиковал в печати политику Франции. В своем «Catholicon francois» Морг осуждал Ришелье за использование религии для достижения политических целей: «Вы используете религию так же, как показывал ваш наставник Макиавелли, делали это жители Древнего Рима, придавая ей определенную форму, постоянно изменяя ее тем или иным образом, применяя ее постольку, поскольку это способствовало выполнению их замыслов. Ваша голова столь же готова носить тюрбан, сколь и красную шляпу[81] при условии, что янычары[82] и паши сочтут вас достаточно честным, чтобы избрать своим императором».

Это сочинение вызвало ответ со стороны Сирмона, озаглавленный «Advis du francois fidelle aux malcontents nouvellement retires de la Cour». Он обвинил представителей высшей знати, отправившихся в изгнание, в том, что они поставили свои личные интересы выше интересов государства, и убеждал их подчиниться Людовику XIII и согласиться с политикой Ришелье, одобренной самим королем. За этим последовала другая филиппика де Морга. Его «Derniers advis a la France par un bon Chrestien et fidele citoyen» (1636 г.) открывался яростной атакой на внешнюю политику Ришелье: «Его гнев привел в нашу страну готов, его безумие призвало поляков, казаков, кроатов и венгров во Францию и дало нам столько врагов, войн и беспорядков, сколько у Франции не было с начала ее существования». Решение, которое предлагал де Морг, состояло в свержении тирана: «Все добрые французы, раскройте глаза, чтобы увидеть, в каком жалком положении вы сейчас находитесь, подумайте хорошенько, чтобы понять, какое великое разорение нам угрожает. Не позволяйте слабому человеку, немощному телом и разумом, тиранически господствовать над телами и душами такого множества разумных людей и обращаться с собой как с галерными рабами отступнику монаху (отцу Жозефу), его главному советнику. Отбросьте прочь два ужасных орудия».

Самый громкий спор середины 30-х годов, касавшийся внешней политики Ришелье, был разрешен трактатом Янсениуса «Mars Gallicus» (1635 г.). Этот трактат основывал свои доводы на непреходящем значении религиозных ценностей. В предисловии к своему трактату Янсениус заявил, что все истинные католики оплакивают политику Франции, направленную на войну против поборников католицизма в союзе с еретиками. Он не принимал в расчет аргументы в защиту высшего суверенитета и престижа Людовика XIII среди европейских правителей. Он исследовал и отверг доводы, обычно приводимые французами для оправдания их союза с еретическими державами. Голландцы и шведы, полагал Янсениус, стремятся распространить еретичество, нанеся вред испанцам. Помогая им, французы повинуются своим королям, но подвергают опасности свои души. Тот аргумент, что французский король не может совершить ничего предосудительного, дурного, не производил никакого впечатления на Янсениуса. Французская политика, заявил он, противна незыблемым христианским принципам и потому ей следует противостоять.