Башня ласточки - Анджей Сапковский

Кагыр ненадолго замолчал.

– Эмгыр дал мне возможность реабилитироваться. Я мог отказаться, но это означало бы абсолютную, окончательную, до конца жизни немилость. Но все же отказаться я мог, если б хотел. Но я не отказался. Потому что, видишь ли, Геральт… Я не мог о ней забыть.

Не стану тебя обманывать. Я ее беспрерывно видел в снах. И не только худенькую девочку, какой она была у реки, когда я ее раздел и обмывал. Я видел ее… И продолжаю видеть как женщину, прекрасную, все понимающую, будоражащую… С такими подробностями, как пунцовая роза, вытатуированная в паху…

– О чем ты?

– Не знаю. Сам не знаю… Но так было и так продолжается. Я ее по-прежнему вижу в снах, точно так же, как в снах видел ее тогда… Именно поэтому я согласился ехать на Танедд. Поэтому позже хотел присоединиться к вам. Я… Я хочу ее еще раз… увидеть. Хочу еще раз коснуться ее волос, заглянуть ей в глаза… Хочу на нее смотреть. Убей меня, твоя воля. Но я не буду больше прикидываться. Я думаю… Я думаю, что я ее люблю. Прошу тебя, пожалуйста, не смейся.

– Мне вовсе не до смеха.

– Именно поэтому я еду с вами. Понимаешь?

– Она нужна тебе для себя или для твоего императора?

– Я реалист, – прошептал Кагыр.

– Ведь меня она не захочет. А как супругу императора я мог бы ее хоть иногда видеть.

– Как реалисту, – фыркнул Геральт, – тебе следовало бы понять, что для начала ее надо отыскать и спасти. Предположим, твои сны не лгут и Цири действительно еще жива.

– Я знаю это. А когда мы ее найдем, что тогда?

– Посмотрим. Посмотрим, Кагыр.

– Не лукавь, Геральт. Будь честным. Ведь ты не позволишь мне ее забрать.

Ведьмак не ответил. Кагыр вопроса не повторил.

– До этого времени мы можем оставаться друзьями? – спросил он холодно.

– Можем, Кагыр. Еще раз прости меня. Не знаю, какой бес в меня вселился. По правде говоря, я никогда всерьез не подозревал тебя в измене или двуличии.

– Я – не предатель. Я тебе никогда не изменю и не предам, ведьмак.

Они ехали по глубокому ущелью, проторенному среди гор быстрой и уже широкой рекой Сансретур. Ехали на восток, к границе княжества Туссент. Над ними вздымалась Гора Дьявола, Горгона. Чтобы взглянуть на ее вершину, приходилось задирать голову. Но они не задирали.

Вначале они почуяли дым, спустя минуту увидели костер, а на нем вертела, на которых запекались выпотрошенные форели. Увидели сидящего у костра одинокого человека.

Еще совсем недавно Геральт высмеял бы, безжалостно высмеял и счел полнейшим идиотом любого, кто осмелился бы утверждать, будто он, ведьмак, так обрадуется, увидев вампира.

– Так, – спокойно сказал Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой, – поправляя вертела. – Так! Гляньте-ка, что кот-то принес.

Глава 7

СТУЧАК, он же кнакер, гоблинай, полтердук, шеенос, рубезааль, скарбоник, либо пустельник, – есть разновидность кобольда, коего все же размером, ростом и силою значительно превосходит. Обычно С. носят бородищи преогромадные, кои кобольды носить не обвыкли. Обитает С. в штольнях, шахтах, развалинах, пропастях, темных ямах разновеликих, внутри скал, во всяческих гротах, пещерах и каменных пустовинах. Там, где он обретается, наверняка в земле богатства сокрыты, каковые: золото самородное, руды, меловина, соль либо каменное масло, сиречь нефть. Потому ж С. зачастую в выработках встретить можно, особливо покинутых, но и в действующих любит он показываться. Злостный шкодник, проклятие и истинная кара Господня для подземных рудокопов, коих распоясавшийся С. водит за нос, постукиванием по камню манит и пугает, ходки заваливает, горняцкое имущество и всяческий скот крадет и портит, да и частенько из-за угла в лоб палкою дать может.

Однако же подкупить его можно, дабы не безобразничал сверх меры, положивши где-нить на ходке темном либо в шахте хлеб с маслом, сырок козий, кусок копченой вепрятины. Но лучше всего шклянку первача, ибо на таковой С. до чрезвычайности лаком и падок.

– Они в безопасности, – заверил вампир, подхлестывая мула Драакуля. – Все трое, Мильва, Лютик и, разумеется, Ангулема, которая своевременно добралась до нас в долине Сансретур и обо всем поведала, не жалея весьма красочных слов. Я никогда не мог понять, почему у вас, людей, большинство ругательств и обидных выражений связаны с эротической сферой? Ведь секс сам по себе прекрасен и ассоциируется с прекрасным, радостным, приятным. Как можно название полового органа применять в качестве вульгарного синонима…

– Придерживайся темы, Регис, – прервал Геральт.

– Конечно, конечно, прости. Предупрежденные Ангулемой о надвигающихся бандитах, мы незамедлительно пересекли рубеж Туссента. Правда, Мильва не была в восторге, пыталась вернуться и идти вам обоим на выручку. Однако я сумел ее отговорить. А Лютик – о, диво! – вместо того чтобы радоваться предоставившемуся убежищу, каковое дают границы княжества, был явно готов в любую минуту сбежать. Чего он так боится в Туссенте, ты, случайно, не знаешь?

– Не знаю, но догадываюсь, – кисло ответил Геральт. – Потому что это далеко не первый город, где наш друг нашкодничал. Теперь-то он малость остепенился, поскольку пребывает в приличном обществе, но в юности для него не было ничего святого. Я бы сказал, что при виде него чувствовать себя в безопасности могли разве что ежи да те женщины, которым удавалось влезть на самую макушку высокого дерева. А мужья женщин частенько обижались на трубадура неведомо почему. В Туссенте наверняка проживает чей-нибудь муж, которому лицезрение Лютика может оживить воспоминания… Но к сути дела это отношения не имеет. Вернемся к конкретным вопросам. Как там с преследователями? Надеюсь, что…

– Не думаю, – усмехнулся Регис, – чтобы они перешли за нами в Туссент. Граница кишмя кишит странствующими рыцарями, которые скучают невероятно и только и ждут оказии с кем-нибудь сразиться. Кроме того, мы вместе с группой встреченных на границе пилигримов сразу же попали в священную рощу Мырквид. А место это нагоняет страх. Даже пилигримы и больные, которые из самых дальних краев направляются в Мырквид на излечение, останавливаются в поселке неподалеку от края леса, не смея заходить вглубь. Ибо ходят слухи, будто тот, кто отважится пройти к священным дубам, окончит жизнь на медленном огне в Ивовой Бабе.

Геральт глубоко вздохнул.

– Неужели…

– Конечно. – Вампир снова не дал ему докончить. – В роще Мырквид проживают друиды. Те, которые раньше обитали в Ангрене, в Каэд Дху, потом перебрались к озеру Мондуирн и, наконец, в Мырквид в Туссенте. Нам было предназначено попасть к ним. Не помню, говорил ли я, что это нам предназначено?