В объятиях графа - Элизабет Хойт

– Я очень сожалею, дорогая. – Матушка Рен театрально заламывала руки в тот вечер, глядя, как Анна собирает вещи. – Но ты знаешь, как открытые кареты заставляют скручиваться мой живот. Только одной мысли в самом деле почти достаточно, чтобы…

Анна быстро подняла на нее взгляд. Лицо ее свекрови приобрело заметный зеленоватый оттенок.

Она подвела пожилую женщину к креслу и осторожно усадила ее:

– Садись и дыши. Тебе принести воды? – Анна попыталась открыть единственное окно в комнате, но его заклинило.

Матушка Рен прижала платок ко рту и закрыла глаза.

– Я буду в порядке через минуту.

Анна налила немного воды из кувшина и сунула стакан ей в руку. Пожилая женщина отхлебнула воды, и румянец начал возвращаться к ее щекам.

– Как плохо, что Корэл уехала так неожиданно. – Матушка Рен весь день повторяла эти сантименты с небольшими вариациями.

Анна прочистила горло.

Фэнни подняла их сегодня утром, после того как нашла записку на кухне. В записке Корэл просто благодарила их за заботу. Анна побежала наверх, чтобы посмотреть в комнате, где спала Корэл, но она была пуста, а постель – заправлена. Там она обнаружила другую записку, приколотую к подушке. Корэл просила, чтобы Перл позволили остаться еще на некоторое время, и прилагала золотые монеты, которые упали на пол, когда Анна открыла записку.

Анна попыталась отдать деньги Перл, но та покачала головой и попятилась назад.

– Нет, мэм. Эти деньги для вас и миссис Рен. Вы оказались лучшими друзьями, которые когда-либо были у нас с Корэл.

– Но они понадобятся вам.

– Вам и миссис Рен они тоже нужны. Кроме того, я получила должность и скоро начну работать. – Она зарделась. – Это на холме, в Эбби.

Анна вздохнула:

– Я надеюсь, с Корэл все в порядке. Ее синяки только начали пропадать. Перл даже не знает, куда она уехала, знает только, что обратно в Лондон.

Матушка Рен прижала руку ко лбу:

– Если бы она только подождала, она могла бы сопровождать тебя в Лондон.

– Возможно, Перл не будет возражать отложить свою работу в Эбби и сначала съездит со мной. – Анна открыла ящик комода и искала пару чулок, которые были бы без дыр.

– Я склонна думать, что Перл захочет остаться здесь. – Ее свекровь осторожно поставила стакан на пол рядом с креслом. – Она, кажется, познакомилась с джентльменом в Эбби.

– В самом деле? – Анна улыбнулась, держа в руках охапку чулок. – Кто это, как ты думаешь? Один из лакеев?

– Я не знаю. Позавчера она спросила меня о доме и о том, кто работал там. А затем пробормотала что-то насчет пчел.

– В Эбби есть пчеловод? – Анна нахмурила лоб в задумчивости, прежде чем покачать головой и свернуть пару чулок и положить их в сумку.

– Я о нем не знаю. – Матушка Рен пожала плечами. – В любом случае я рада, что лорд Свартингэм решил взять тебя с собой в Лондон. Он такой приятный мужчина. И он проявляет интерес к тебе, дорогая. Возможно, там он задаст тебе важный вопрос.

Анна вздрогнула:

– Он уже просил меня выйти за него замуж.

Матушка Рен подскочила и издала визг, приличествующий девочке в четыре раза моложе ее.

– И я сказала ему «нет», – закончила Анна.

– «Нет»? – Ее свекровь выглядела ошеломленной.

– «Нет». – Она аккуратно сложила сорочку и положила ее в сумку.

– Проклятый Питер! – Пожилая женщина топнула ногой.

– Матушка!

– Прости, дорогая, но ты знаешь так же хорошо, как и я, что ты не отказала бы этому замечательному человеку, если бы не мой сын.

– Я не…

– Теперь бесполезно оправдывать его. – Матушка Рен казалась действительно безжалостной. – Милостивый Господь знает, я любила Питера. Он был моим единственным сыном, таким замечательным маленьким мальчиком. Но то, что он сделал с тобой в браке, просто непростительно. Мой дорогой муж, будь он жив в то время, применил бы к Питеру лошадиный кнут.

Анна почувствовала, как слезы защипали ей глаза.

– Я не думала, что ты знаешь.

– Я не знала. – Матушка Рен снова шумно села. – Не знала до его болезни. Его лихорадило, и он начал бредить однажды ночью, когда я сидела с ним. Ты тогда уже ушла спать.

Анна посмотрела на свои руки, чтобы скрыть слезы, застилавшие ей глаза.

– Он был так расстроен, когда выяснил, что у меня не может быть детей. Я так сожалею об этом.

– Я тоже сожалею. Сожалею, что у вас не было совместных детей.

Анна вытерла лицо и услышала, как зашуршали юбки матушки Рен, когда та подошла к ней. Полные теплые руки обняли ее.

– Но у него была ты. Ты знаешь, какой счастливой я чувствовала себя, когда Питер женился на тебе?

– О, матушка…

– Ты стала моей дочерью, которой у меня никогда не было, – прошептала матушка Рен. – Ты заботилась обо мне все эти годы, Во многом ты стала мне ближе, чем Питер.

По какой-то причине это заставило Анну плакать сильнее. Матушка Рен держала ее, легонько качая из стороны в сторону. Анна издавала громкие, напряженные всхлипы, которые вырывались из ее груди и болезненно отдавались в голове. Было так горько, что эта часть ее жизни оказалась открытой, когда она так долго скрывала ее от света. Она считала неверность Питера своим тайным позором, который должна пережить, страдая в одиночку. Тем не менее все это время матушка Рен знала и, более того, не обвиняла ее. Ее слова прозвучали как отпущение грехов. Наконец рыдания Анны замедлились и стихли, ее глаза по-прежнему были закрыты. Она чувствовала себя такой усталой, ее руки стали такими тяжелыми и вялыми, что она едва могла поднять их.

Пожилая женщина помогла ей лечь и расправила поверх нее одеяло.

– Просто отдохни.

Прохладная и мягкая рука матушки Рен осторожно убрала волосы с ее лба, и она услышала, как та прошептала:

– Пожалуйста, будь счастлива, дорогая.

Анна лежала как во сне и слушала удаляющийся стук каблуков пожилой женщины, когда та спускалась вниз, по лестнице. Даже со своей головной болью она чувствовала покой.

– Едете в Лондон? – Голос Фелисити возвысился настолько, что чуть не превратился в карканье.

Две леди, идущие мимо дома Ренов, посмотрели на нее. Она повернулась к ним спиной.

Пожилая миссис Рен странно посмотрела на нее:

– Да, как раз сегодня утром вместе с графом. Лорд Свартингэм сказал, что не может обойтись без нее на заседании клуба. Я не могу вспомнить сейчас, как они называются: «Эгейцы» или что-то в этом роде. Изумительно, что находят эти великосветские джентльмены, чтобы занять себя, не правда ли?

Фелисити едва сумела соорудить улыбку на своем лице, слушая болтовню пожилой женщины, хотя ей хотелось завопить от нетерпения.

– Да, но когда Анна вернется?

– О, я не думаю, что завтра или послезавтра. – Лоб миссис Рен наморщился от размышления. – Возможно, через неделю? Но точно в течение двух недель.