Рабыня моды - Ребекка Кэмпбелл

— Да, просто гениально.

Итак, дело не в проституции, а в наркотиках. Хуже это или лучше? Конечно, это всего лишь на волосок от… но, учитывая, что речь идет о героине, а не о щепотке марихуаны на курево, думаю, чаша весов склоняется в сторону худшего. Я жутко разозлилась, что Джонах втянул меня в это дело.

В конце концов, согнувшись под тяжестью семидесяти двух экономичных упаковок туалетной бумаги, вернулся Камил.

— Вики, вали отсюда, пойди еще немного отдохни. Уже полчаса прошло после твоего последнего перерыва, — резко произнесла я. Вики же была слишком ленива, чтобы проявить недовольство.

— Кэти, слова «вали отсюда» совсем не в твоем стиле. Что произошло?

— Что бы там ни было, Камил, наркотики или шлюхи, или и то и другое — я увольняюсь в любом случае.

— Кэти, Кэти, что тебе наговорили эти женщины? Тебя ввели в заблуждение. Ты не понимаешь.

— Одна из швей рассказала мне о проститутках, а Вики объяснила, что это лишь прикрытие для распространения наркотиков. Я не хочу иметь ничего общего ни с ними, ни с тобой, ни с чем вообще.

Я взяла пальто и сумку, а Камил протянул руку, чтобы остановить меня. И все мое унижение, вся горечь, боль и отчаяние от очередного провала выразились в одном точном ударе, попавшем точно в челюсть Камила. Он упал, как мешок с дерьмом, извините меня за это выражение. Но к несчастью, он свалился напротив двери и, пока я пыталась открыть ее, начал умолять меня:

— Кэти, позволь я тебе все объясню, расскажу о моих людях. Дело не в наркотиках и не в проститутках. Мы курды, нас ненавидят в Турции, Ираке и Иране. Нас преследуют американцы, против нас весь мир. И только Курдская рабочая партия защищает права курдов, а я работаю на благо партии, помогаю им: оружие, лекарства, средства связи. Я просто делаю вид, что связан с наркотиками и девочками. Пожалуйста, поверь, это правда. И именно на эти цели поступают и тратятся деньги. Мы борцы за свободу!

Последнее смелое заявление было произнесено уже не с таким вдохновением — Камил начал громко орать. Дело в том, что я по-прежнему пыталась открыть дверь, и она зажала какую-то мышцу на его тощем бедре. Я села и задумалась: была ли борьба за свободу еще менее благовидным занятием, чем сутенерство и наркотики? Да, в некоторой степени. А что, международный терроризм лучше? Думаю, нет. Я имела весьма слабое представление о положении курдов. Похоже, как и сказал Камил, в последнее время их немало поливали дерьмом. Мне хотелось поверить ему. Ведь это означало, что я смогу заняться реализацией своего плана с почти чистой совестью. Да и, в конце концов, что еще мне оставалось?

Глава 17

Чай в доме Айабов, яркий снегирь и праздник

— В воскресенье я встречаюсь с дядей Ширку. Думаю, он может помочь нам с финансированием.

Прошла еще одна неделя, и я разработала бизнес-план. По самым реалистичным прогнозам, мы сможем предложить образцы для продажи в розницу к концу января. Тогда у меня в запасе два месяца на то, чтобы создать коллекцию и подготовить образцы моделей. График напряженный, но вполне реальный. Я приняла решение забыть о Лондоне. Слишком много неприятных воспоминаний было связано с этим городом. Тем более что большинство оптовых покупателей «Пенни Мосс», а соответственно и мои связи, были сосредоточены на юге Англии, а также в нескольких северных представительствах: один магазин в Дублине, еще один в Корке и три или четыре в Европе.

Я обзвонила полдюжины знакомых закупщиков: это были лучшие мои контакты, и у нас установились хорошие отношения в основном на почве неприязни к Пенни. Практически до всех докатился неопределенный слух о том, что я «перешла в другое место», но вся правда не вышла за пределы зоны сплетен, ограниченной шоссе М-25. Я же поведала им большую часть правды: что последние два года в основном занималась дизайном коллекций для «Пенни Мосс», а сейчас начала сотрудничать с широко известным английским производителем. И все проявили огромное желание взглянуть на коллекцию, которая по качеству обещала быть не хуже, чем одежда от «Пенни Мосс», но на треть дешевле.

— Отлично, — ответила я, почти не слушая Камила.

— Есть одна маленькая проблема.

— М-м… какая именно? — Я думала о пуговицах. Хорошие пуговицы очень много значат, удивительно, как часто хороший костюм портят…

— Мой дядя Ширку — скверный человек. Ему очень нравится высмеивать меня, он считает, что классно шутит! И говорит обо мне всякие глупости.

— Что за глупости? — Мне стало интересно, но не очень.

— Он старый лживый козел, и в этом случае я не буду извиняться за сказанное. Говорит, что мне не нравятся женщины и поэтому я не женат в свои сорок два года. Утверждает, будто я люблю мальчиков.

— А это правда?

— Конечно, нет, ты что, сумасшедшая? Я настолько люблю женщин, что просто не могу жениться, слишком увлечен многочисленными связями. Как считаешь, Вик?

Вики, сосредоточенная на работе — изучении своего гороскопа, — подняла глаза и ответила:

— Да! — Она поймала мой взгляд и улыбнулась.

— Так вот, — продолжил Камил, — как уже сказал, у меня есть небольшая проблема. Дело в том, что мне удастся заткнуть этого жирного старика и получить от него деньги, если я приду с красивой первоклассной спутницей и представлю ее как свою девушку или даже невесту, что-то вроде этого. Я громко расхохоталась:

— Поняла, ты хочешь, чтобы я изображала твою девушку. Собираешься продемонстрировать дяде Ширку, будто ты не голубой, чтобы он дал нам денег на ткань?

— Да, именно так.

— А ты не можешь взять Вики?

— Вик, ты только не обижайся! Она не самый лучший вариант. Лучше, если пойдешь ты. И ты ведь сможешь объяснить, как увеличить рентабельность, и рассказать о новых магазинах, в общем, обо всем.

Идея Камила была настолько дикой, что у меня был единственный выход — забыть о здравом смысле. Кроме того, он назвал меня красивой и первоклассной, и теперь я перед ним в долгу.

— Хорошо, я сделаю это.

Позже, когда мы с Вики остались одни, я поинтересовалась, был ли у них с Камилом роман.

— Ну, — ответила она, — мы встречались несколько раз, и мне нравилось. Я хотела тогда опробовать новый внутриматочный контрацептив, но он ничего не предпринял за долгое время. А когда все-таки пригласил меня на кофе, то постоянно интересовался, нравится ли мне, ну ты понимаешь, сзади. Я сказала, что нет, и попросила сменить тему. На этом все и закончилось.

Итак, в следующее воскресенье днем я ехала на красно-коричневом «ягуаре» Камила в район Вуд-Грин на встречу с легендарным и ужасным Ширку. Предполагалось мероприятие, которое Камил благоговейно называл «большой чай». Камил нервничал и, казалось, не столько следил за дорогой, сколько репетировал некоторые фразы. Мне удалось уловить обрывки: «…недорогие вещи приносят маленькую прибыль, это полный вздор», «выйти на международный рынок», «летать бизнес-классом», «четверо, может быть, пятеро детей».