Генерал в Белом доме - Роберт Иванов

Французский парламент проголосовал против ратификации договора о создании ЕОС, но Франции все же пришлось капитулировать. «Атлантическая солидарность» опутала эту страну по рукам и ногам и грозила задушить ее в своих объятиях. В конечном итоге правительство Франции дало согласие на перевооружение Германии и ее допуск в Атлантическое сообщество. При активном участии Эйзенхауэра США и Англия одержали первую победу над своим союзником по НАТО.

Но возникал вопрос, что же дальше? Была очевидна полная бесперспективность и опасность попыток чисто военного и административного решения сложнейших политико-социальных, экономических, идеологических проблем, с которыми сталкивались Соединенные Штаты в Европе.

Эйзенхауэр отдавал себе отчет в том, что военная оккупация территории других стран не может продолжаться вечно без угрозы вызвать сложнейшие социально-политические коллизии. 28 февраля 1951 г. Эйзенхауэр подчеркивал в конфиденциальном письме: «Если в течение 10 лет все американские войска, находящиеся в Европе… не будут возвращены в США, это будет означать полный крах наших планов»[482].

«Эйзенхауэр считал, что американцы не должны превратиться «в современных римских легионеров, охраняющих с помощью своих легионов… наши границы. Единственное, что мы должны сделать, – это помочь народам Европы обрести уверенность и встать в военном плане на свои собственные ноги»[483].

Слова и дела отнюдь не всегда у него согласовывались. «Эйзенхауэр также несет ответственность за то, что американские войска не были выведены из Европы на протяжении тех 10 лет, которые были им определены для их пребывания там»[484].

Времена меняются. Став президентом США, Эйзенхауэр пересмотрел многие свои воззрения, в частности и по вопросу о выводе американских войск из Европы.

В отчете посольства СССР в США за 1954 г. отмечалось, что 16 апреля 1954 г. «Эйзенхауэр выступил с заявлением о намерении США держать свои войска в Европе до тех пор, пока «существует угроза Североатлантическому району»[485].

Важно отметить, что президент Рузвельт не был сторонником длительного, многолетнего присутствия американских вооруженных сил в Европе после окончания войны.

В Ялте Рузвельт говорил Черчиллю и Сталину, что он «не думает, что американские войска останутся в Европе более двух лет»[486].

Приглашение Эйзенхауэра на пост Главнокомандующего вооруженными силами НАТО – важный этап его политической карьеры. Эта деятельность способствовала укреплению позиций генерала во влиятельных кругах США. Главнокомандующий вооруженными силами НАТО! Это был высший эталон политической благонадежности. Американские политиканы были убеждены, что подобный пост легко откроет путь в Белый дом их политическому протеже.

Почти синхронно был опубликован «план Маршалла» и создано НАТО, в чем нашло свое проявление единство политики, экономики и военного фактора. В этом единстве проявился реализм американской внешней политики, которая подводила военную, экономическую, политическую, дипломатическую основу под американское руководство миром, заложенное в тяжелые годы войны. И, пожалуй, ни одна страна в мире, кроме Советского Союза, не сделала так много для реализации этого американского руководства миром. Я имею в виду, что именно СССР, его Вооруженные Силы, внесли решающий вклад в военный разгром Германии и Японии, без чего не могло быть и речи о реализации американских претензий на руководство миром.

Голый эгоизм в мировой политике редко когда дает быстрый и, главное, долговременный и устойчивый положительный результат. Американская политика в Европе, да и в мировом масштабе, оказалась эффективной потому, что она отвечала не только интересам Соединенных Штатов, но в принципе и всей мировой капиталистической системы. Если бы США не пошли на реализацию «плана Маршалла», на создание НАТО, то трудно сказать, каковы бы были социально-экономические и общественно-политические последствия хаоса, который возник в Западной Европе, по которой прошелся страшный каток Второй мировой войны.

Перспектива была для мировой капиталистической системы, в первую очередь для Западной Европы, тем более мрачная, что, несмотря на огромные людские и материальные потери, Советский Союз вышел из второй мировой войны настоящим триумфатором, страной, сыгравшей решающую роль в разгроме фашизма, в освобождении Европы от фашистского ига.

Советский Союз имел огромную армию, обладавшую бесценным опытом участия в победоносных военных операциях, оснащенную современной боевой техникой, страна успешно работала над созданием стратегического оружия.

Нельзя было сбрасывать со счетов и то, что к концу Второй мировой войны СССР вышел на исключительно важные в стратегическом отношении рубежи и на Западе, и на Востоке. С этих рубежей Советский Союз вполне мог побороться с Соединенными Штатами за влияние в мировом масштабе.

Вторая мировая война послужила мощным стимулом для развития национально-освободительного движения. В «третьем мире» влияние Советского Союза было очень велико, что вызывало немалое беспокойство в странах-метрополиях и в США.

Пока в Париже Эйзенхауэр занимался делами НАТО, в США кипели предвыборные страсти. Избирательная кампания 1952 г. обещала быть на редкость жаркой. Президент Трумэн не очень котировался на политической бирже в Вашингтоне. К началу избирательной кампании 1952 г. Трумэн был фактически политическим банкротом. Реконверсия, перевод экономики на мирные рельсы, но без разоружения, прошла довольно болезненно и оставила после себя глубокие шрамы экономического кризиса 1948—1949 гг. В Корее США вынуждены были взять на себя всю главную тяжесть войны, которая хотя и велась под голубым флагом ООН, но не становилась от этого более популярной в глазах простых американцев. Союзники США приняли только номинальное участие в этой военной акции.

Республиканцы вели развернутое наступление на демократов, объясняя все внутренние и внешнеполитические трудности США бездарным руководством Трумэна и общим курсом демократической партии.

Многие в США считали, что уже пробил час Эйзенхауэра. Для нового политического курса необходим был и новый лидер. И демократы, и республиканцы в равной мере имели все основания претендовать на Эйзенхауэра. Ведь разобраться в его партийной принадлежности было практически невозможно. Никогда в жизни он не голосовал и не высказывал публично ни симпатий, ни антипатий к какой-либо из двух партий, хотя его отец неизменно голосовал за кандидатов республиканской партии[487].