Город лестниц - Роберт Беннетт

– Там… в Солде… что-то есть. Что-то большое.

– И?

– И оно… убивает людей. Хватает с берега и утаскивает в воду.

Мулагеш массирует центр лба:

– Во имя всех морей, а…

– Даже на берег выползало и в дома лезло, – говорит полицейский. – И оно… здоровенное. Мы не знаем, что это, но эвакуируем все прибрежные кварталы. И посольство тоже.

– И это началось буквально недавно? – спрашивает Шара. – В течение нескольких последних часов?

Офицер кивает.

Шара и Сигруд молча переглядываются. Шара выразительно смотрит: «Со Склада вылезло?» Сигруд мрачно кивает: «Откуда ж еще?»

– Благодарю за то, что поставили нас в известность, офицер, – говорит Шара. Она протягивает руку, Сигруд бросает ей пальто. – Мы в кратчайшие сроки покинем здание. Где сейчас Незрев?

– Он на мосту через Солду, – отвечает полицейский. – Тварь выслеживает. Но почему вы…

– Отлично, – говорит Шара, вдеваясь в рукава пальто. – Мы будем счастливы составить ему компанию.

Перила моста через Солду невысоки и защитить от ветра не могут, поэтому все сгибаются в три погибели, прячась от ледяных порывов. Шара очень жалеет, что не замоталась в меха и не обулась в боты на толстой резиновой подошве. Мулагеш, как начала браниться, выходя из посольства, так и продолжает сыпать ругательствами, правда, теперь ее голос немного дрожит от холода. Капитан Незрев сидит, прислонившись спиной к перилам, и выслушивает доклады своих офицеров и их посыльных – те сидят в засаде среди домов и улиц на берегу реки. Только Сигруд не прячет лицо от ветра. Он стоит на коленях и внимательно смотрит на широкую ледяную ленту реки под мостом.

Шара осторожно высовывается из-за каменных перил. Солда с высоты моста напоминает гигантский пазл, который не успели сложить: во льду зияют огромные дыры – либо идеально круглые, либо в форме полумесяца. На западном берегу белеют два развороченных дома: фасады и стены обрушены, обломки известняка валяются в грязи, как куски творога.

– А это места… – показывает Шара, – где он напал?

– Да, – кивает Незрев. – Мы не видели, как это произошло. Сигнал тревоги поступил слишком поздно. И это просто чудо… – тут он осекается, понимая, что сказал лишнее, но Шара нетерпеливо взмахивает рукой: мол, не чинитесь, что уж там, – …это, мгм, очень и очень хорошо, что оно не бросилось на мост. Надеюсь, что, если тварь – что бы это ни было – полезет, мост выдержит. Это единственная переправа через Солду в радиусе четырех миль.

– Сколько людей погибло? – спрашивает Мулагеш.

– Пропали без вести и убиты в общей сложности двадцать семь человек, – сообщает Незрев. – Их сдернули с берега, утянули под лед или выдрали из собственных домов.

– Батюшки… – бормочет Шара. – Что же это… что же это может быть?..

Незрев колеблется некоторое время, потом говорит:

– Нам сказали, – медленно выговаривает он, – что это морское чудище, многолапое.

Шара некоторое время молча осмысляет сказанное. Незрев и его офицеры внимательно смотрят на нее, выжидая: как она воспримет известие?

– Оно похоже на дракона? – наконец спрашивает Шара.

Незрев вздыхает с облегчением: его восприняли всерьез – отлично.

– Нет. Это… ну на морское чудище, говорю, похоже. Только здоровенное.

Шара кивает и задумывается. «Морское чудище, многолапое». Что ж, к сожалению, это сильно сужает список подозреваемых.

– Ну так что, вы знаете, что это за зверюга, чтоб ей провалиться? – спрашивает Незрев.

Шара смотрит на берег: стена разрушенного дома вдруг падает и с шумом плюхается в реку.

– Есть у меня кое-какие соображения, – вздыхает она. – Ну… ну да ладно. Одним словом, я подозреваю, что это существо… в общем, здесь налицо нарушение СУ.

В первый раз она видит капитана Незрева в состоянии неиллюзорного шока.

– Вы хотите сказать, что это – божественное существо?

– Возможно. Не все божественные существа благи и праведны, – говорит Шара.

– И что же вы собираетесь делать? – интересуется один из незревских помощников. – Оштрафовать его?

Сигруд громко цокает языком.

Шара резко выпрямляется:

– Ты его видишь?

– Я вижу, – тут он наклоняет голову к плечу и щурится, – что-то.

Все осторожно высовывают голову над перилами. В нескольких сотнях футов к югу под толстым льдом плывет слабый желтый огонек.

– Там Михаил и Орност, – беспокоится Незрев. – Они сидят прямо за стеной, там, на берегу!

Огонек подо льдом замирает. Затем до них доносится тихий скрип и скрежет. Шара удивленно наблюдает за тем, как на льду появляется широкий круг, словно бы кто-то аккуратно выпиливает его под водой.

– Виктор, – командует Незрев одному из своих офицеров, – беги туда и скажи им, чтобы быстро уходили. Немедленно!

Офицер вскакивает и убегает со всех ног.

Круг льда медленно уходит в воду и исчезает из полыньи. Экая сообразительная тварь, мелькает в голове у Шары. Желтый огонек выплывает на середину дыры. Незрев разражается цветистыми ругательствами. Что-то маленькое и тоненькое высовывается из полыньи и крутится в воздухе, словно бы принюхиваясь. А потом вылезают еще отростки – или щупальца? – и цепляются за край льда.

И тут желтый огонек уходит глубже под воду. «Он готовится, – понимает Шара, – к прыжку!»

Тварь вылетает из воды, вышибая ливень ледяных осколков, с такой мощью, что даже на мосту их окатывает мелкой моросью.

Незрев и полицейские в ужасе орут, Мулагеш охает и прикрывает рот ладонью, Шара и Сигруд, привыкшие к виду чудищ и чудовищ, молча смотрят и наблюдают.

Это не медуза, и не кальмар, и не креветка, а противоестественная помесь всех троих футов тридцати в длину – испускающее слабый свет существо с длинным, покрытым черным панцирем туловом и – возможно – головой, с шевелящимся и дрыгающимся скопищем щупалец вместо морды. Щупальца достаточно длинны, чтобы дотянуться до берега, они вздымаются в воздух подобно копьям наступающей фаланги.

Две тени вскакивают и припускают вдоль реки. До моста доносятся истошные крики ужаса. Один бежит слишком медленно – к нему устремляется щупальце, и человек волчком вертится на месте.

– Во имя всех богов, нет! – шепчет Незрев.

И тут подбегает другой офицер, с горящим факелом и бросает его в наползающие щупальца. Тварь мешкает, и двое полицейских успевают отбежать на безопасное расстояние.

Тварь выползает на берег и верещит на них. Голос ее странным образом напоминает птичий. Щупальца обыскивают почву, выворачивают камни и швыряют их в убегающих полицейских – впрочем, ни один не попадает в цель, большая часть обрушивается на крышу и стены домика, которому не повезло оказаться поблизости. Тварь дважды испускает свой странный крик и уползает обратно под лед. И медленно уплывает вниз по течению.

– Боги мои, – бормочет Незрев. – Боги мои боги. Что это было?

Шара кивает – ее подозрения подтвердились.

– Похоже, я знаю.

Она протирает очки краем шарфа. «Во тьме обиталище его» – припоминает она. «И он проглотит недостойных, и пожрет их».

– Я полагаю, капитан Незрев, что мы только что видели легендарного Урава.

Ответом ей становится абсолютное молчание.

– Урав? – наконец вскидывается какой-то офицер. – Урав Наказывающий?

Незрев яростно пихает его: мол, ты что, не видишь, с кем разговариваешь?

– Не смотрите так, капитан, – говорит Шара. – Вы совершенно спокойно можете признать, что знаете о таком существе. Даже если это и противоречит Светским Установлениям. У нас есть… смягчающие обстоятельства.

– Я думал, Урав – это что-то из сказок… – неохотно признается один из офицеров.

– О нет, – качает головой Шара. – Колкан частенько поручал свою работу фамильярам и божественным существам. Урав был ужаснейшим из всех, самым опасным – и, похоже, самым любимым из его созданий.

Она смотрит, как вращается подо льдом желтый глаз: видимо, оглядывает берег, высматривая грешников. «А для Урава, – вспоминает Шара, – кто не грешен?»

– Существо из глубин, в чьем брюхе души грешников корчатся под его взглядом.

– А какого хрена он объявился в моем городе и убивает невинных людей? – взвивается Незрев.

– В данный момент не могу с уверенностью ничего сказать, – быстро говорит Шара, сознавая, что лжет.

Она прекрасно помнит, как читала в библиотеке Галадеша: после внезапного исчезновения Колкана Урав, оставшийся без присмотра хозяина, впал в безумие. Жугову пришлось изловить его, заманив в кувшин вина, настоянного на человеческом грехе. Там Урава и запечатали.

«А если это правда, – думает Шара, – то есть только одно место, куда этот кувшин мог попасть…»

И снова проклинает себя за неуклюжесть: ну как она могла споткнуться о растяжку? Кто знает, что еще вырвалось со Склада и теперь свободно гуляет по миру?

– А что мы можем поделать с такой тварью, чтоб ей провалиться? – мрачно спрашивает Мулагеш.