Черный маг - Михаил Михеев

Скарамуш наблюдал за мной с легкой усмешкой – создавалось впечатление, что моя маленькая хитрость для него оказалась вполне ожидаемой. Плохо, если меня научились просчитывать – это в любом случае плохо.

Я думал, что мы пойдем к водопаду, но Скарамуш не стал даже пытаться увести меня с этого места. Вместо этого он сделал небрежный, скорее, на публику в моем лице пасс рукой, и над нами сомкнулся мерцающий купол. Я привычно уже просмотрел заклинание, прежде чем уложить его на полочку своей памяти. Скарамуш это, очевидно, заметил, во всяком случае, он удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Ну и хорошо, тем более что я все равно не знаю, откуда у меня такие способности.

– Для чего это?

– А чтобы нас не слышали те, кому это не положено, – отозвался Скарамуш и вдруг патетично завыл: – Отвечай, смертный!..

– Так, стоп. А по-нормальному никак не получается? – прервал я его пламенную речь, в зародыше убив так и не спетую песню. – А то уши у меня, знаешь ли, не казенные.

– Вроде положено так. – Мне показалось, что Скарамуш смутился. Хотя нет, это ухмылка такая, просто грим мешает понимать мимику.

– Ну, положено – так ешь…

Скарамуш несколько секунд переваривал сказанное мной, потом рассмеялся:

– Однако же, ты смел, смертный.

– Да задолбал уже со своим смертным. Все мы когда-нибудь умрем, знаешь ли.

– Но я…

– И ты. Если верить нашим ученым, вся вселенная когда-нибудь умрет, и никто их пока не опроверг, заметь. Поэтому давай уж без лишних понтов, сделаем дело – и все. Что Артасу потребовалось-то? И, кстати, выпить хочешь? У меня осталось немного, – я тряхнул флягой, в которой призывно булькнули остатки наливки.

– А, давай, – махнул рукой Скарамуш.

В общем, настойку мы приговорили в два счета, после чего вернулись к разговору. Оказывается, Артаса интересовало, почему я отошел от первоначального плана и до сих пор не взял Зерно Хаоса. Ну, я объяснил свою позицию по первому, а также ситуацию с поддельным Зерном, которая сбила меня с панталыку. Скарамуш пожал плечами, его эти тонкости моей душевной организации не особенно волновали, однако он сказал, что передаст начальству… Короче, вменяемый мужик оказался и собеседник интересный. Знал, во всяком случае, много, хотя чему удивляться? Бог все-таки, со всеми вытекающими плюсами и минусами.

Его, кстати, как я понял, очень напрягал его нынешний статус. Он у Артаса числился главным боевиком, крутым до невозможности и вдобавок психованным. Пугало для несознательных адептов, в общем. И как ни крути, отказаться он от этой роли уже не мог – к Артасу был привязан намертво. Может, еще и поэтому так легко пошел на контакт – просто устал, ведь боги тоже устают.

Единственный напряг произошел, когда я понял, где раньше видел его глаза. Запоминающиеся глаза были. Сквозило в них какое-то… безумие, что ли. Я их раньше видел и перепутать не мог – у меня хорошая память. А когда вспомнил, то спросил:

– Скажи, это ты меня по хребту приложил?

Скарамуш помялся, но ответил честно:

– Я.

– И как тебе к ролевикам нашим внедриться удалось?

– А вот не скажу. У каждого свои секреты.

– Да, у женщин свои секреты… А зачем это все было надо-то??

– Ну, если честно, хозяину надо было, чтобы ты был ему обязан. Иначе, скорее всего, просто не согласился бы на него работать.

– Ну и дурак он, раз пошла такая пьянка. Так ему и передай, если хочешь. Мог бы просто предложить. От приключений, да еще за хорошие бабки, я бы не отказался.

– Это ты сейчас так говоришь, – пожал плечами Скарамуш.

Я оставил его реплику без комментариев. Очень может статься, что он был и прав, но к чему гадать? Что сделано – то сделано, со Скарамуша взятки гладки, он простой исполнитель. Артасу я это, конечно, вспомню при случае, но вначале надо сделать дело и получить обещанные пряники, а уж потом заниматься маленькой личной местью. Легкая мстительность – она того, полезна для долгой и счастливой жизни.

Вот именно в этот момент нас и накрыли. Именно накрыли, иначе и не скажешь – поверх купола, установленного Скарамушем, опустился еще один, и моментально стало темно, как у негра… ну, сами понимаете где. Хорошо, что он не был помехой ни для меня, ни для моего собеседника, иначе стало бы вообще хреново. А потом затрясло так, что мы со Скарамушем потеряли равновесие и покатились по земле. Это что же, землетрясение? А вдруг с водопадом что случится? Если я правильно понимаю расклады, то результат может быть таким, что Фокусима с Чернобылем и две Хиросимы сверху будут детским лепетом по сравнению с тем апокалипсисом, который здесь развернется.

Трясти перестало так же внезапно, как и начало. Скарамуш мгновенно оказался на ногах, и ятаганы как будто сами прыгнули ему в руки. Я последовал его примеру, и несколько секунд мы стояли спина к спине, настороженно поводя мечами.

Луч света, ударивший из внезапно образовавшейся трещины в куполе, был так ярок, что я на секунду зажмурился. Зрению, привыкшему к темноте, надо было хоть немного времени для того, чтобы адаптироваться к изменившемуся освещению, и в этот момент меня, а возможно, и Скарамуша можно было брать голыми руками, но обошлось. Когда зрение, наконец, вернулось, я увидел перед собой впечатляющую картину.

Мы стояли на огромной площадке, больше всего напоминающей… стадион! Да что там напоминающей – это и был стадион, несколько отличающийся от привычных мне размерами, но, тем не менее, вполне узнаваемый. Вон, и ряды кресел есть, только почему-то большая часть их переломана, в точности как у нас по телевизору показывают после матча «Спартак» – «Зенит». Да и вообще, все здесь производило впечатление какого-то постапокалипсиса – на трибунах то здесь, то там зияют провалы, щерящиеся обломками арматуры, беговые дорожки как будто вывернуты наизнанку, поле перерыто… Под ногу попало что-то твердое, я нагнулся – череп, самый обыкновенный человеческий череп, уже потемневший от старости. Ну да, точно, классический постапокалипсис, со всеми присущими ему голливудскими атрибутами. Вон и ветер гуляет, таскает туда-сюда какую-то мелкую дрянь вроде пластиковых стаканчиков и прочего мусора. И, как ни удивительно, производимое этим местом удручающее впечатление совершенно мне не мешало. Может быть, потому, что над головой висело солнце, самое обычное солнце, на которое я, оказывается, мог теперь смотреть не мигая – зрение адаптировалось и к этому. Солнце… Боже, как я, оказывается, соскучился по нему за эти дни!

– Доннерветтер! – выругался по-немецки Скарамуш и добавил еще несколько слов мне неизвестных, но явно непечатных.

– Что случилось? – Я продолжал осматриваться и не совсем понял его реакцию.

– Не знаю, но здесь кто-то есть, мать их налево и пополам вперехлест через клюзы.

– Объясни толком.

– Слушай сюда, – внезапно спокойным голосом заговорил Скарамуш. – Не знаю, кто это, но они не боги, богов бы я узнал. И в то же время они сильнее меня, я это чувствую. И еще. Они нас не боятся, уверены, что справятся в любом случае.

– Мания величия.

– Да, что-то вроде. Они маскируются, но от меня не спрячешься. Их присутствие я чувствую, вон они, на той площадке сидят.

Я присмотрелся, но не увидел ничего, кроме туманного облака, закрывающего часть трибуны, о чем честно сказал моему спутнику. Тот ухмыльнулся:

– И не увидишь. Их и я не вижу – просто знаю, что они там. И я не знаю, ни кто они на самом деле, ни из какого они мира, ни зачем им потребовалось выдергивать нас сюда. Великий Хаос, я вообще ничего не знаю! Но как мне хочется оторвать кому-нибудь из них голову…

– Так, может, оторвем?

– Они сами нам оторвут, если захотят, – печально усмехнулся Скарамуш. – Предела их сил я не знаю, и их как минимум трое.

– Плохо. И что дальше?

– Не знаю. Погоди, я попробую прозондировать это место…

Несколько секунд Скарамуш молчал, а потом разразился такой тирадой, что я сразу понял – русский язык, оказывается, далеко не самый богатый и образный. А закончив изливать свой гнев путем бесполезного сотрясания воздуха, Скарамуш пояснил его причину. Вот тогда я и понял, как мы влипли. Даже не влипли – вляпались!

Это был мертвый мир. Мир, из которого в результате какого-то катаклизма ушли и магия, и жизнь. Не знаю, почему это случилось, да и наплевать, честно говоря, но были еще нюансы, которые стоило учитывать.

Во-первых, мир этот был изолирован от ветки миров. Так организм отторгает отмершую ткань, чтобы не заражать все остальные. Не до конца изолирован, разумеется, так как нас сюда все же перекинули, но практически полностью. А во-вторых, из-за этой изоляции Скарамуш потерял всякую связь с Хаосом, из которого черпал свои силы. Жалкие остатки энергии, которые у него были, он потратил на сканирование местности, и сейчас в результате мало чем отличался от обыкновенного человека. Скажем так, он и был сейчас обычным человеком – сильным, отлично подготовленным, но обычным. И, главное, он даже представить не мог, как нам выбраться из этого места и чего от нас хотят те, кто приволок нас сюда.