Хворый пес - Карл Хайасен

Лиза Джун повернулась к Сцинку.

– Я тебя прекрасно поняла, капитан.

Джим Тайл поставил машину в тень и приспустил задние окна, чтобы пес дышал свежим воздухом. Пока в палате сестра меняла Твилли повязку, все трое – Сцинк, Лиза Джун и Джим Тайл – ждали в коридоре. Тайл переговорил с четырьмя молодыми полицейскими, дежурившими у двери, и повел их в холл выпить кофе. Сцинк уселся по-турецки прямо на полу, а Лиза Джун, позаимствовав в комнате дежурных сестер стул с пружинной спинкой, устроилась рядом.

Сцинк смотрел на нее с добродушной насмешкой.

– Стало быть, собираешься засесть в Таллахасси. Изучить всю подноготную. Стать звездой. – Экс-губернатор подмигнул.

– Или напишу про тебя книгу.

– Мне нравится Грэм Грин. Хочется надеяться, что я бы его заинтересовал, – задумчиво произнес Сцинк. – Или, по крайней мере, показался порядочным человеком.

– Мне ты интересен.

– Нет, ты лучше напиши о придурочном губернаторе Дике и опубликуй книгу перед следующими выборами. Во будет удар по яйцам!

Обезьяний вопль Сцинка напугал пожилого пациента в гипсовом воротнике, катившего подставку с капельницей. Он совершил шаткий разворот на 180 градусов и поспешил укрыться в палате.

– Слушай, я подумала… – негромко сказала Лиза Джун.

– И я. – Капитан игриво ущипнул ее за лодыжку.

– Да не об этом!

– А стоило бы, это дело полезное.

– Я про новый мост, – прошептала Лиза Джун. – Проект «Буревестник».

– Ну?

– Сделка пока не закончена. Будет еще встреча. – Лиза Джун рассказала, кто туда собирается. – Разумеется, и Палмер Стоут. Он организует охоту.

– Где? – Сцинк поднял косматые брови.

– В этом проблема. Они отправляются на частное ранчо, где содержат зверей, близ Окалы. Туда пускают по приглашениям.

– Дорогуша, перестань.

– Допустим, ты туда проберешься. И я подумала, может, ты расскажешь им о Жабьем острове. Как рассказывал мне о Флориде той ночью у костра. Кто знает, вдруг они согласятся изменить проект? Ну, хоть оставят незастроенные участки с деревьями. Если тебе удастся склонить Дика на свою сторону…

– Ох, Лиза Джун…

– Дослушай! Если удастся склонить Дика, то и другие согласятся. Поверь, он бывает невероятно убедительным. Ты его не видел, когда он в ударе.

– Надеюсь, и не увижу. – Сцинк поигрывал клювами канюков. – Я только что нацарапал оскорбление на его филейной части. Он никогда не будет на моей стороне. И ты это знаешь. – Капитан откинулся к стене и обхватил колено. – Но я искренне признателен тебе за информацию.

Дверь в палату открылась, Сцинк и Лиза поднялись. Вышла миловидная сестра в веснушках и доложила, что мистеру Спри лучше с каждым часом. Лиза Джун дернула Сцинка за рукав:

– Я, пожалуй, вернусь на службу. У шефа сегодня много дел.

– Ты разве не хочешь взглянуть на отъявленного психопата, который похищает собак?

– Лучше не надо. Вдруг он мне понравится.

Сцинк кивнул.

– А это лишние хлопоты, да?

– Скорее страдания, – сказала Лиза Джун. – Если произойдет что-то плохое.

Сцинк обнял ее своими лапищами, и она почувствовала себя маленькой девочкой, спрятавшейся в домике.

– Таких переживалыциков, как ты и Джим, еще поискать, – сказал капитан.

Откуда-то из глубины его объятий Лиза Джун пискнула:

– Но попробовать-то можно, правда? Я имею в виду, объяснить им. Вреда ведь не будет.

– Это охота, дорогуша, а на охоте нельзя громко разговаривать. Надо помалкивать, чтобы незаметно подкрасться к зверю. – Сцинк поцеловал ее в лоб. – Извини за кутерьму на обеде. Может, как-нибудь свидимся?

– Когда захочешь.

– Пока, Лиза Джун.

– До свиданья, губернатор.

Они трахались на львиной шкуре под грустным взглядом стеклянных глаз убитых зверей и пойманных Стоутом рыб: буйвола, лесного волка, рыси с кисточками на ушах, лося, полосатого марлина, тарпона…

Потом Эстелла, проститутка с правыми взглядами, работавшая в «Поклоннике», спросила:

– Ты по ней скучаешь?

– Скучаю? Я ей дал пинка под зад! – заявил Стоут. – Вот пес – другое дело. С Магарычом было славно.

– Ну и гад же ты!

– Выпить хочешь?

– Не откажусь.

Оба голые, они курили отличные гаванские сигары. Этот сорт назывался «Ромео и Джульетта». Палмера Стоута приводило в восторг, что он отыскал партнершу, которая во время акта не выпускает изо рта зажженную сигару. Потом, если у него еще раз встанет, он сделает несколько снимков: они трахаются, сигара к сигаре – словно поединок дымовых труб!

Получив виски, Эстелла перевернулась на бок и погладила кудлатую каштановую гриву львиной шкуры.

– Ты сам пристрелил эту зверюгу?

– Я же говорил, милашка. Всех – сам. – Стоут потрепал темно-желтую шкуру, словно любимого скакуна по боку. – Этот сучонок был крепким орешком. Всадил в него три пули в упор.

Вообще-то потребовался один выстрел, но Стоута сбила с ног свора из четырнадцати полуголодных собак, которую Дургес использовал, чтобы загнать на дерево истощенное животное. Падая, Стоут дважды дернул спусковой крючок, и пули поразили соответственно злосчастного дрозда и пальму. Делиться этими колоритными подробностями с восхищенной Эстеллой Палмер не стал.

– Расскажи про Африку, – попросила гостья, выпуская из накрашенных губ сизое кольцо дыма.

– Про Африку? Ладно. – Основные знания о континенте Стоут черпал из телепрограмм «Нэшнл Джиогрэфик».

– Где ты завалил этого льва, в Кении?

– Точно. В Кении. – Стоут слизал с губ медовый налет «Джонни Уокера». – Африка… изумительная, – осмелился он наконец. – Невероятная.

– Ой, все бы отдала, чтобы как-нибудь туда съездить, – мечтательно сказала Эстелла, встряхнув волосами.

Стараясь не расплескать выпивку, Стоут осторожно перевернулся и ласково прилег подбородком на крутой зад подруги.

– Она такая большая, – прошептал он. – Африка.

– Да. Большая. – Эстелла призывно изогнулась, и Стоут проворно отпрянул, чтобы не подпалить сигарой ее разноцветные локоны.

– Кучу времени надо, милашка, чтобы объехать ее всю.

– Поехали вместе, Палмер! Ты будешь охотиться, а я собирать древности. Секс бесплатно. Ты оплачиваешь мои билеты на самолет, и я трахаюсь за так.

Стоута подмывало согласиться. Ей-богу, нужно куда-нибудь уехать. И поскольку законодатели на следующей неделе закончат обсуждение всякой чепухи… Почему бы не устроить отпуск с сафари в Африке? Когда он вернется, вещи Дези уже вывезут, и дом снова будет принадлежать только ему. Можно опять перейти к холостяцкой жизни. Стоут раздумал менять жилье – поди найди дом с такой замечательной комнатой для охотничьих трофеев.

– Надо посмотреть мой график, – сказал он, думая, что идею заморского путешествия в Африку предпочтительнее сначала подкинуть его пассии – двойнику Памелы Андерсон из клуба «Лобок». Стоут не мог вспомнить ее имени, хотя был уверен, что записал его на салфетке и спрятал в бумажник.

– А почему здесь пусто? – Эстелла показала на заметный прогал среди чучел.

– Тут будет черный носорог, которого я завалил пару недель назад.

– Носорог!

– Изумительный зверь. – Стоут мощно пыхнул сигарой. – Сама увидишь, когда чучело будет готово.

– Ты опять ездил в Африку? Когда? И почему не рассказал?

– Потому что мы с тобой, малышка, вечно говорим о политике. И потом, это была короткая поездка, всего на пару дней, – отмахнулся Стоут. – Кажется, в те выходные, когда ты отправилась на обед «Куэйла[37] в Президенты».

Эстелла перевернулась на спину.

– Погоди, ты поехал в Кению всего на выходные? Господи, ты и вправду заядлый охотник!

– О да. И опять поеду в субботу. – Стоут тотчас пожалел, что сболтнул.

Эстелла возбужденно села, расплескав виски на себя и Палмера.

– Можно мне с тобой? Ну пожалуйста!

– Нет, милая, на этот раз я еду по делу. Везу важного клиента, я обещал ему такого же носорога.

– Пустяки, я не буду вам мешать.

– Не могу, дорогая.

– Тогда привези мне хороший подарок, ладно? Только не дешевку – всякие там бусы или травяную юбку. Привези крутую резьбу по дереву или… Вот! Копье воина племени маcаи!

– Считай, оно уже у тебя, – сказал Стоут и уныло подумал: а это где найти в Окале?

– Ух ты! Прямиком в Африку! – Эстелла не сводила глаз в лиловой туши с трофеев Стоута – чучел зверей и рыб. – Знаешь, Палмер, я никогда не стреляла даже из игрушечного пистолета, но ежегодно делаю небольшие взносы в Национальную стрелковую ассоциацию. Полностью поддерживаю Вторую поправку.

– Я, как видишь, тоже. – Стоут обвел рукой чучела с мертвыми глазами. – Как поется в песне, «счастье – горячий пистолет».

– Че-то я такую не слышала, – удивилась Эстелла.

27

Криммлера мучила бессонница.

Мне уже никогда не уснуть, думал он.

Роджер Рутхаус не поверил в историю с бродягой на дереве!