Смертельная измена - Сабина Тислер

71

Телефон зазвонил в восемнадцать часов тридцать минут, незадолго до окончания рабочего дня. Нери сидел за своим письменным столом и разгадывал судоку. Уже десятое за сегодняшний день. Рядом с ним стоял секундомер, потому что он делал это на время и пытался действовать все быстрее и быстрее. Это было не так утомительно, как следующая степень сложности, с которой он почти никогда не справлялся.

Нери вздрогнул, когда зазвонил телефон, остановил часы и наморщил лоб. Звонок, прозвучавший всего за несколько минут до того, как он хотел собрать вещи и уйти домой, ничего хорошего не предвещал.

Он ответил, и тон его был далеко не любезным. Тот, кто звонил, должен был понять, что мешает серьезной работе.

Это оказалась Габриэлла, в полном расстройстве и панике. Такой он ее не знал.

— Бабушка пропала! — кричала она в телефон. — Уже три часа, как ее нет. Прежде чем потревожить тебя, я искала ее повсюду, везде спрашивала. Никто ее не видел. Может, она блуждает по лесу и не может найти дорогу домой? Боже мой, Нери, что же делать? Она же не может ночевать на улице!

— Нет, конечно, нет. Расскажи спокойно, Габриэлла. Для волнения повода нет!

Когда Габриэлла теряла самообладание, он очень нравился себе в роли спокойного, уравновешенного человека, всегда сохраняющего холодную голову.

— Нет повода для волнения? — взвизгнула Габриэлла. — Ты что, шутишь? Моя мать больна, Донато! Она не помнит, как ее зовут и где она живет. Она не найдет дорогу назад, даже если пойдет к пекарю через три дома. А сейчас она сидит где-то в лесу одна-одинешенька и, наверное, ужасно боится. Вокруг нее хрюкают дикие свиньи, трещат ветками олени, а у нее нет с собой ни крошки хлеба, ни капли воды. И на ногах у нее всего лишь домашние тапочки. Может быть, она умрет там, в лесу, а я не должна волноваться?

Неделю назад Габриэлла неожиданно вернулась из Рима. На машине, забитой вещами под самую крышу, и с матерью на сиденье рядом с водительским.

— Ты же знаешь, как я люблю Рим, — объяснила Габриэлла ошарашенному мужу, который молча вынимал бабушкины чемоданы, сумки, ящики, кульки и пакеты из машины и ставил на тротуар. — Если бы все было так, как я хочу, я бы осталась там еще на несколько недель, да что там — месяцев…

«Как лестно! — подумал Нери. — Она, похоже, так истосковалась по мне, что совсем сошла с ума!»

— Но не получилось, — продолжала Габриэлла. — Мама не соображает, что делает, и представляет собой опасность для себя и для других. Я вынуждена была целыми днями сидеть дома и стеречь ее. А здесь я могу делать это лучше, чем в Риме. Поэтому я решила взять ее с собой.

В этот момент Нери хотелось крушить все подряд — настолько он разозлился. Хуже этого придумать было невозможно. Это было самое распоследнее дело! Габриэлла просто поставила его перед фактом. Теперь, с этого момента, его жизнь станет просто невыносимой. Каждое утро он с отвращением будет идти в бюро, а вечером — с отвращением возвращаться домой, потому что там его теща будет чавкать за ужином, а потом сидеть в его кресле перед телевизором и рассказывать о старых временах. Потому что болтала она беспрерывно. Ее долгосрочная память функционировала великолепно, вот только кратковременная стерлась. Поэтому он ничего и не заметил, хотя время от времени говорил с ней по телефону.

Она вышла из машины, широко улыбнулась, похлопала его по щеке и сказала:

— Мальчик, мальчик, мальчик… Ты стал таким худым! Тебя что, дома не кормят?

За ужином она проглотила такое количество еды, словно участвовала в американском конкурсе обжор с призом в пятьдесят тысяч долларов. Нери отказался в пользу тещи от половины порции макарон и отдал ей всю свою порцию мяса.

Габриэлла улыбнулась и посмотрела на него взглядом, который говорил: «Пусть ест, все уладится, просто завтра я приготовлю больше еды».

Но ничего не уладится. Теперь Нери это было понятно.

А сейчас старуха еще и пропала. Куда-то отправилась. Возможно, она сидит на каком-нибудь пеньке, ждет своего спасителя и злится все больше и больше, потому что его нет.

— Зачем ты вообще выпустила ее? Я имею в виду, а ты где была? И как она вышла из квартиры?

Нери подозревал, что избрал самый лучший способ не на шутку разозлить Габриэллу, но эти слова просто вырвались из него. Он сам не знал, почему не проглотил их молча.

— Черт бы тебя побрал, Нери! Ты что, всерьез считаешь меня такой идиоткой? Что я могу, по-твоему, сделать? Я же должна выйти хотя бы на минуту в «Алиментари», если мы не хотим подохнуть с голоду. Конечно, я закрыла квартиру, но она, наверное, перерыла весь ящик в коридоре и нашла ключи. Это действительно проблема, господин комиссар, — ядовито сказала она, — мы же не можем связывать ее и затыкать ей рот кляпом всякий раз, когда выходим на пару минут!

— Нет, мы так не можем, — подтвердил Нери, очень надеясь, что его теща навсегда исчезнет в темном лесу и никогда не появится снова.

— Сделай хоть что-нибудь! Ты же, в конце концов, полиция! — заорала Габриэлла в трубку.

— Ну и как ты себе это представляешь?

— Откуда я знаю? Это официальное заявление о пропаже человека, мой дорогой, и твоя проклятая обязанность — сделать все, что в человеческих силах! Собери коллег, друзей, добровольных помощников, соседей, всех, у кого есть ноги, чтобы они начали искать ее! И делать это нужно сейчас, пока не стемнело. Если мы не найдем ее в ближайшие два с половиной или три часа, ей придется ночевать в лесу. Если она вообще это выдержит.

— Я сделаю, что смогу, — вздохнул Нери. — Иди домой, Габриэлла, и оставайся на телефоне.

— Это очень любезно с твоей стороны, Нери, — прошептала она и положила трубку.

Нери на какой-то миг задумался, потом хлопнул в ладоши и начал звонить по телефону. Он использовал все возможности своей скромной власти, он поднял на ноги все, что только может поднять карабинер, чтобы найти старую, заблудившуюся и не совсем в своем уме женщину. В конце концов, речь шла о матери его жены.

— Не забывай, — сказал он Гротти, своему бывшему помощнику в Монтеварки, который поднимался по карьерной лестнице все выше и выше, — речь идет о жизни и смерти! Моя теща бродит где-то в лесу и никак не может найти дорогу домой. Она очень легко одета, и ей срочно нужно принять лекарство. Если она до завтрашнего утра его не получит, все будет кончено.

— Понимаю, — глухо пробормотал Гротти.

— Мне нужны все полицейские, которые только есть у тебя под рукой. Позвони коллегам, у которых сегодня выходной. Пусть они не только сами приезжают, но и приведут своих друзей, знакомых, родственников. Всех желающих. У каждого с собой должен быть карманный фонарик. Мне нужны собаки, джипы, словом, все, что только придет тебе в голову. Мы должны реализовать, так сказать, систему снежного кома. Каждый, кому ты позвонишь, должен позвонить другим. Я подниму по тревоге все, что только можно поднять в этой местности. Мы встретимся на площади в Амбре.

— Когда? — спросил Гротти, абсолютно убитый размахом происходящего.

— Немедленно! Я буду там. Сам буду руководить и рассылать отдельные группы. Все равно, когда они прибудут, я буду там.

Он положил трубку, очень довольный собой. Причина его неудач крылась в том, что он оказался в этом сырном гнезде. Он был специалистом и менеджером по действительно большим катастрофам. И лишь в таких случаях мог развернуться во всю мощь и продемонстрировать все грани своего мастерства.

Началась беспримерная акция.

На площади собрались карабинеры, лесники и целая толпа добровольцев. «Джипы», «фиаты» с приводами на все четыре колеса, мотоциклы для мотокросса, горные велосипеды разъезжались в леса и виноградники в поисках Глории, матери Габриэллы.

Они искали и после наступления темноты, поддерживая связь с помощью мобильных телефонов и радиостанций, но никого и ничего не нашли. Ни единого следа Глории.

В двадцать два часа тридцать минут в сотый раз зазвонил его телефон.

— Pronto, — сказал он твердым, уверенным голосом.

— Нери, — тихо отозвалась Габриэлла. — Нери, послушай, мама только что пришла домой.

— Как? Пришла домой? Откуда?

У Нери перед глазами все поплыло, и он почувствовал, как подкосились колени.

— Она была не в лесу. Она сидела у Силены и пила кофе. Они случайно встретились, разговорились, и Силена пригласила ее к себе домой. Похоже, они так хорошо беседовали, что мама осталась у нее на ужин и даже выпила пару бокалов вина. Силена только что привела ее домой. Она ведь живет всего в ста метрах от нас.

Нери ничего не мог ответить, настолько плохо ему стало. Какой стыд и позор! Он лихорадочно соображал, как теперь выйти из этого положения и, по возможности, с наименьшим ущербом.

Для того чтобы отозвать добровольных помощников из леса, понадобилось настоящее мастерство. Нери набирал номера телефонов, чтобы прекратить поиск, до тех пор, пока у него не заболели пальцы. Но через полтора часа, когда все разъехались по домам, в лесу остались еще пять человек, до которых невозможно было дозвониться, и они неутомимо продолжали поиски.