Убийство в кукольном доме - Брюс Голдфарб

где наступила смерть. С тех пор как в 1877 году в Бостоне была введена должность судмедэксперта, развитие этой профессии в США было болезненно медленным. Из 3137 американских округов более двух третей по-прежнему находятся в юрисдикции коронеров, это около половины всего населения страны.

Ежегодно в США на судебно-медицинскую экспертизу передается около миллиона случаев внезапной и насильственной смерти. Как минимум полмиллиона из них так и не попадают к квалифицированному судмедэксперту-патологоанатому. Невозможно подсчитать, сколько убийств каждый год остаются нераскрытыми.

На момент написания книги система судмедэкспертов действует в округе Колумбия и 22 штатах: Аляске, Аризоне, Коннектикуте, Делавэре, Флориде, Айове, Мэне, Мэриленде, Массачусетсе, Мичигане, Нью-Гэмпшире, Нью-Джерси, Нью-Мексико, Северной Каролине, Оклахоме, Орегоне, Род-Айленде, Теннесси, Юте, Вермонте, Вирджинии и Западной Вирджинии. Последним штатом, перешедшим от коронеров к судмедэкспертам, стала Аляска в 1996 году.

Менее трети из 28 штатов с коронерской системой требуют, чтобы коронеры прошли курс судебной медицины.

В одиннадцати штатах функционирует исключительно система коронеров (Колорадо, Айдахо, Канзас, Луизиана, Небраска, Невада, Северная Дакота, Огайо, Пенсильвания, Южная Дакота и Вайоминг), тогда как в 17 штатах есть и коронеры, и судмедэксперты. Например, в Лос-Анджелесе, Вентуре, Сан-Франциско и Сан-Диего работают судмедэксперты, а в остальной Калифорнии — коронеры.

Несмотря на усилия Ли, Оскара Шульца и многих других, в округе Кук, куда входит Чикаго, до 1976 года не было судебно-медицинской экспертизы. Единственный отдел судебно-медицинской экспертизы в Иллинойсе охватывает половину населения штата. Остальные жители находятся в ведении 101 коронера разного происхождения, часть из них избирается, других назначают. По закону после вступления в должность они должны пройти недельный курс базовой подготовки коронеров[427].

Всего один населенный пункт — Чарльстон в Южной Каролине — перешел обратно от судмедэкспертизы к системе коронеров. В 1972 году город внедрил двойную систему, когда ответственность возлагалась на судмедэксперта и коронера одновременно. Как и следовало ожидать, такой подход привел к многочисленным конфликтам. Общественное доверие к расследованию смертей было на таком уровне, что из политических соображений финансирование судебно-медицинской экспертизы было прекращено. С 2001 года Чарльстон обслуживают избираемые коронеры[428].

Нежелание внедрять систему судебно-медицинской экспертизы объясняется теми же причинами, что и во времена Ли: политическая оппозиция, нежелание отказываться от местной власти, довольно высокие первоначальные вложения на создание хорошо оборудованной судебно-медицинской лаборатории. Одно из наиболее серьезных препятствий на пути к более широкому признанию системы судмедэкспертов — острая нехватка кадров. Судебных патологоанатомов на все США попросту не хватает[429].

По данным Национальной ассоциации медицинских экспертов, в Соединенных Штатах судебно-медицинскими экспертами работают 400–500 патологоанатомов. Чтобы обеспечить достаточный охват населения, стране нужно в два-три раза больше, но медицинские учебные заведения выпускают не так уж много специалистов[430]. Из восемнадцати тысяч молодых врачей, ежегодно оканчивающих мединституты, только три процента (около 550 человек) выбирают курс патологии. После трехлетней ординатуры большинство из них работают в больницах или клинических лабораториях, и менее десяти процентов выбирают дополнительный год стажировки, чтобы стать специалистами в судебной патологии.

С тех пор как Ли учредила первую учебную программу на кафедре судебной медицины Гарварда, число стипендиальных программ по судебной патологии для последипломной научной работы в США выросло до 39. В настоящее время действуют 78 стипендий по судебной патологии, утвержденных Советом по аккредитации для последипломного медицинского образования. Фактически профинансированы всего 54 позиции, а около 20 процентов обычно вакантны из-за отсутствия подходящего кандидата на стипендию.

Каждый год в клиники США приходит около 38 сертифицированных патологоанатомов. Этого недостаточно для замены тех, кто достигает пенсионного возраста и уходит с работы, не говоря уже о расширении системы судмедэкспертов по всей стране. В США по-прежнему ощущается нехватка квалифицированных судебных патологов.

Привлечь врачей в судебную патологию сложно. Поскольку судмедэксперты, как правило, государственные служащие, они зарабатывают, как правило, меньше, чем сотрудники частных больниц. Работа часто бывает неприятной и выполняется на устаревшем оборудовании при недостаточном финансировании. Удастся ли переломить эти тенденции — неизвестно.

Несмотря на непоколебимую веру Ли в то, что судмедэкспертиза лучше работы коронеров, было бы неверно утверждать, что эта система идеальна. Только за последние годы в новостях мелькали скандалы и кризисы в Бостоне, Коннектикуте, Лос-Анджелесе, Чикаго, Делавэре и многих других отделениях службы судмедэкспертов.

Исследование, проведенное Министерством юстиции США, показало: следователи осматривают место преступления лишь в 62 случаях из 100, переданных на судебно-медицинскую экспертизу. Разумный подход к сомнительным случаям смерти — это осмотр специально обученным следователем каждого места происшествия[431]. Менее половины судебно-медицинских экспертиз включают вскрытие трупа, и, вопреки тому, что рисуют зрителям детективные телесериалы, места происшествия осматривают на предмет улик только в пяти процентах случаев.

По словам доктора Рэнди Хэнзлика, бывшего президента Национальной ассоциации медицинских экспертов, примерно у трети судебно-медицинских служб в США отсутствуют токсикологические лаборатории. Еще у трети нет гистологической лаборатории, и столько же не могут похвастаться собственным рентгеновским аппаратом. Отсутствие этих необходимых инструментов может привести к упрощению процедур, ненужным задержкам и другим неприятным последствиям[432].

В 2013 году в мотеле Best Western в Северной Каролине умер 11-летний мальчик. Выяснилось, что причиной смерти было отравление угарным газом. Выхлопные газы от насоса бассейна попали в комнату через систему вентиляции[433]. Двумя месяцами ранее в том же номере мотеля умерли двое. Тогда судмедэксперт отправил кровь скончавшихся на анализ в государственную лабораторию. Результаты, показавшие отравление угарным газом, были получены через полтора с лишним месяца, всего за неделю до смерти ребенка. Будь у судебно-медицинского центра собственная токсикологическая лаборатория, о содержании окиси углерода стало бы известно в течение недели или меньше. Если бы предупреждение о просачивании угарного газа в номер мотеля было сделано своевременно, новой смерти можно было бы избежать.

Во многих случаях проблемы, с которыми сталкиваются службы судебно-медицинской экспертизы, состоят в нехватке ресурсов, отсутствии финансирования, квалификации, единых стандартов и общественной поддержки.

Судебная медицина постоянно развивается. Хороший тому пример — практика снятия следов ДНК. С 1990-х годов, когда в общественном сознании появилось понятие об анализе ДНК как доказательстве преступления, более 360 осужденных были реабилитированы в рамках проекта Innocence. Сколько невиновных были казнены или умерли в тюрьме, мы никогда не узнаем[434].

Но есть и проблема с использованием анализа ДНК в качестве доказательства: его результаты могут быть неверно истолкованы. Стало достоянием общественности несколько случаев, когда анализ ДНК использовали для обвинения непричастных. Недавнее исследование Национального института стандартов и технологий показало, что 74 из 108 проверенных им криминалистических лабораторий выносили заключение о виновности в гипотетическом преступлении совершенно безосновательно[435]. Анализ следов ДНК — одна из областей, которую