Высокий глерд - Гай Юлий Орловский

— А сама глердесса где?

— Отдыхает в своих покоях, — отрезал я.

Он изумился:

— Уже в своих?

— В тех женских, — уточнил я, — что мы видели. Все равно добро пропадает, пусть пользуется, там такие кремы и притирки! Или ты решил воспользоваться сам?

Он посмотрел несколько удивленно.

— Ты чего?

Я сказал поспешно:

— Да я не о том, о чем ты подумал! Я к тому, что вдруг захочешь выгодно продать, как слюну дракона или струю саламандры?

Он покачал головой.

— Пока нет, у меня другое в планах… Кстати, а что я должен был, как ты сказал, подумать?

Я не ответил, прислушиваясь к шуму за окном, а когда выглянул, встревожился так, что рука дернулась к пистолету: во дворе полно всадников, слышатся грубые мужские голоса.

Фицрой сказал небрежненько:

— Молодцы, быстро управились. Я сказал, что на службу возьмешь самых шустрых.

— Да мне сейчас хоть кого, — проворчал я с облегчением.

С едой закончили и перешли на вино, когда дверь отворилась и вошел крупный мужик с красной рожей солдафона, с черными, небрежно подстриженными усами и в короткой черной бороде. Глаза тоже темные, уставился с ходу прицельно: что за новый хозяин, нельзя ли его подмять и командовать всем, а он пусть только пьет, ест да девок таскает в постель, что еще мужчине надо, как думают недоросли…

Фицрой сказал весело:

— Это Риттер Широкий Щит. Прошел пять войн, участвовал в десятках сражений, в этом году решил осесть для мирной жизни, но на свою беду попался мне на глаза… Мужики тоже из его села, так что слушаться будут. Рекомендую его в начальники охраны замка.

Мужик коротко ПОКЛОНИЛСЯ, я сказал с надлежащим высокомерием глерда и должной долей суровости воителя, что и в постель с мечом, как Роланд с Дюрандалью:

— Меня зовут Юджин. Отныне… ну ты понял.

Мужик чуточку поклонился.

— Понимаю, глерд Юджин. Какие будут приказы? Я привел из села десять человек по указанию вашего… гм… собутыльника глерда Фицроя. Их нужно будет обучить и вооружить…

— Пока приказов никаких, — ответил я. — А вот вооружить и обучить… Начинай обучать сейчас. Деревянные мечи выстрогать нетрудно, потом достанем и настоящие. Или что–то не в порядке?

Он пожал плечами.

— Будет в порядке. Обучим.

— Тогда действуй, — сообщил я. — Остальное неважно. Со мной нет орды дармоедов, которых нужно пристроить на хлебные места. Посмотри замок, выбери, где лучше расположить лучников.

Его дубовое лицо не изменилось, но мне показалось, что доволен. Может, даже подумал, что раз хозяин так молод, то военному делу будет уделять повышенное внимание. Пацаны и дураки обожают держать в руках оружие.

Фицрой остаться на ночь отказался наотрез, в какой- то деревне показали руины крепости древних гагелленов, а они все были известны как великие чародеи и собиратели сокровищ. Пока не опередили, нужно бы пошарить там…

— Ох, — сказал я с сожалением, — повадился кувшин по воду ходить… Ты там не слишком рискуй. Мне как–то немножко будет жаль, если тебя прибьют или в руинах завалит.

Он вскинул руку и вылетел галопом в поспешно раскрытые для него ворота. Коня сменил, тот устал, а он сам, значит, не устает, как и положено мужчине.

Когда я вошел в кабинет, Николетта наблюдала за двором и закрываемыми воротами из окна.

Повернувшись, зябко передернула плечами. На лице смущение и даже легкий страх.

— Опасный человек, — прошептала она. — Вы правы, такому лучше не попадаться… Может бьггь, и вы такой же, но вам верю чуточку больше.

— Спасибо, — сказал я. — спасибо за доверие! Я себе вообще–то не верю совсем, ну такой я человек, замечательный и разный, но ваша вера меня окрыляет и делает как бы лучше во всех разных отношениях.

Вбежал слуга, крикнул с порога:

— Господин!.. К замку приближаются всадники!..

— Большой отряд? — спросил я быстро. — Вооружены?

На его лице ничего не отразилось, но в глазах мелькнуло что–то: а как же иначе, кто же ездит через лес без оружия, но ответил с прежним подобострастием:

— Да, все при оружии, а всего их пятеро.

— Собрать всех, — велел я, — кто успел прикарманить доспехи, пусть будут на виду. Нет, драться не надо, пусть надувают щеки и стоят грозно и как бы.

— Все передам Риттеру, — крикнул он и убежал.

Всадников пятеро, одежда и сапоги покрыты пылью, кони измучены настолько, что не могут поднять головы. Впереди молодой воин, почти юноша, торопливо покинул седло, едва я показался в воротах.

— Благородный глерд, — произнес он с чувством, — я Ил вар Серебряная Стрела… Простите, благородный глерд, я просто валюсь с ног от усталости. Я примчался

в ее замок раньше, чем капитан Барт с его людьми, но глердесса Николетта, опасаясь попасть в руки жестокого Финлея, уже скрылась в неизвестном направлении…

Я прервал:

— Дальше я знаю. Глерд, слуги отведут вас в столовую, покормят, а потом вы расскажете подробнее, из–за чего все и как. Мне как–то не очень хочется влезать в местные конфликты.

— Но глердесса…

— У меня, — прервал я, — можете сразу повидаться с нею, можете сперва подкрепить силы и рассказать мне, кому и почему я помогаю. Ваших людей примут и накормят. Коней можете сменить, у нас их неожиданно стало больше, чем ожидалось…

Я махнул рукой, чтобы открыли ворота, всадники уже слезли и повели коней в поводу. Навстречу вышли наши во главе с хозяйственно осматривающимся Риттером, начали разбирать коней, а людей повели в общую трапезную.

Илвар, несмотря на молодость, держится по–мужски: отказался встретиться с Николеттой раньше, чем все расскажет мне и ответит на вопросы, что правильно, хотя для влюбленного и трудно.

За хорошо, хоть и торопливо накрытым столом он начал рассказывать с горячностью:

— Мы были помолвлены с детства! Часто играли вместе, рылись в песочке и ловили бабочек. И ничто не радовало больше, чем осознание, что мы не расстанемся и когда станем взрослыми.

— Прекрасная перспектива, — согласился я. — И что же… внесло коррективы?

— Богатство рода Марлинг, — ответил он со вздохом, — к которому принадлежит и Николетта. Благодаря целому ряду случайностей их земли прирастали то из–за

смерти герцога Клайя, дальнего родственника, который не оставил близких наследников и потому все владения отошли к роду Марлингов, то из–за барона Мемеля, который рассорился со своими сыновьями и назло им отдал половину земель роду Марлингов, с которым в весьма отдаленном родстве, но всегда дружил с лордом Стран- дером, это отец благороднейшей леди Николетта…

Я пробормотал:

— Кажется, понимаю. Пока род Марлингов принадлежал к среднему или даже полусреднему классу, на него внимания обращали мало. А когда стал выходить в магнаты…

Он вздохнул.

— Вы удивительно проницательны, глерд. Род Марлингов не просто усилился слишком быстро, но это усиление было… однобоким.

— Глерд?

— Не подкрепленное, — пояснил он, — дружиной и деньгами. Конечно, сами по себе земли — это богатство, но еще нужно успеть собрать налоги, чтобы закупить оружие и доспехи, нанять и обучить дружину, а у лорда Страндера всего дюжина человек, да и то лишь псари и загонщики…

— Земли еще не отняли? — спросил я.

Он покачал головой.

— Нет, у лорда Страндера хорошая репутация, его уважают, но… как владельца прежнего малого поместья. Чтобы войти в круг повыше, недостаточно только обширных земель…

— Нужна еще и дружина, — досказал я, — способная их защитить. Все понятно. А леди?

Он вздохнул совсем тяжело, голова повисла, словно налитая свинцом.

— Она красивая девушка, вы сами видите, и женихов у нее всегда было достаточно. Но когда внезапно пришло богатство в виде земель, появились и такие женихи, которые раньше в ее сторону и не смотрели.

— Ну–ну, — сказал я. — Отсюда подробнее. Я с кем- то успел нечаянно поссориться, а это не в моем характере пацифиста.

— Это были люди Финлея Барклема, — сообщил он злым голосом. — Подлая сволочь, жадная и двуличная!.. Он уже стар, дряхлый старик, как он может пытаться взять ее в жены?

— Сволочь, — согласился я. — Сколько этому дряхлому старику лет?

— Тридцать пять, — сообщил он с возмущением. — Через два месяца стукнет тридцать пять, а он возмечтал жениться на юной невинной девушке!

— Действительно дряхлый дед, — согласился я. — А вам сколько?

— Девятнадцать, — сообщил он.

Я уточнил:

— Вообще–то он возжелал жениться на огромных землях, которые получит в виде приданого. На саму Ни- колетгу, как говорите, не обращал внимания?

— Да, — ответил он с горечью, — но что это меняет? Земли захватить не может без женитьбы, а я не хочу отдавать леди Николетту!