Сезон Маршей - Дэниел Силва

— Ты не забываешь, что наш единственный свидетель это Джек Потрошитель? — Картер кивнул в сторону особняка. — Не думаю, что все так уж проникнутся к нему глубоким доверием. Ты вообще допускаешь возможность того, что он все придумал?

— Он ничего не придумал.

— Откуда такая уверенность? На мой взгляд, история про некий тайный орден, называющий себя Обществом, сильно смахивает на сказку.

— В прошлом году этого человека наняли, чтобы убить меня, потому что я слишком близко подобрался к правде насчет сбитого самолета. В Управлении я поделился своими подозрениями только с тобой и Моникой Тайлер.

— И что?

— Не понимаешь? Почему Моника практически заставила меня уйти из ЦРУ в прошлом году? Почему она сняла меня с дела Октября за неделю до его покушения на Дугласа? Есть и кое-что еще. Делярош сказал, что в начале месяца исполнительный совет Общества собирался на Миконосе. Если помнишь, Моника летала в Европу на конференцию по региональной безопасности, а после конференции взяла два дня отпуска и исчезла с горизонта.

— Господи, Майкл, я тоже был в Европе и тоже в начале месяца.

— Я верю в то, что он рассказал. И ты, Эдриан, тоже веришь.

Выйдя за ворота Кэннон-Пойнт, они прогулялись по Шор-роуд до бухты Деринг.

— Ты понимаешь, какой катастрофой это может стать для Управления, если информация станет достоянием общественности?

— Понимаю. И согласен с тобой. На то, чтобы оправиться потребуются годы. Репутация ЦРУ будет безнадежно испорчена. И в Вашингтоне, и в целом мире.

— И что ты собираешься делать?

— Представить Монике улики и убрать ее, пока она не натворила больших бед. Да, у нее руки в крови, но если мы не заставим ее уйти втихую, Управлению конец.

— Вышибить Монику с седьмого этажа можно разве что динамитом.

— Если придется, я так и сделаю.

— Какого черта ты втягиваешь меня?

— Потому что ты единственный, кому я могу довериться. Ты был моим контролером, Эдриан. Ты всегда был моим контролером.

Они остановились на переброшенном через заливчик мостике. За мостом начиналась заболоченная пустошь с торчащими кое-где голыми деревцами. На мосту стоял перед мольбертом невысокий мужчина с кистью в руке, в толстом рыбацком свитере. Свитер явно принадлежал человеку гораздо более крупного сложения.

— Мило, — сказал Картер. — Вы очень талантливы.

— Спасибо, — ответил мужчина.

Картер повернулся к Майклу и покачал головой.

— Это шутка?

— Эдриан, познакомься с Жан-Полем Делярошем. Возможно, ты знаешь его под именем Октябрь.

Том Мур вошел в дом ровно в полдень.

— Хотели меня видеть, мистер Осборн?

— Проходите, Том. В кухне есть свежий кофе.

Майкл налил кофе, и они сели друг напротив друга за кухонный столик.

— Чем могу помочь, мистер Осборн?

— Сегодня вечером я встречаюсь здесь с одним человеком. Мне нужна аудио- и видеозапись разговора. Вы можете переустановить камеры наблюдения?

— Да, сэр, — бесстрастно ответил Мур.

— И можете все записать?

— Да, сэр.

В комнату сопровождаемый Делярошем вошел Картер.

— Как насчет аудиооборудования?

— Аудиозапись в доме не ведется, сэр. Ваш тесть не разрешил устанавливать микрофоны. Заявил, что это будет вторжением в частную жизнь. — Широкое лицо охранника расплылось в добродушной улыбке. — Он и камеры-то едва терпит. Перед отъездом в Лондон даже пытался отключить одну.

— Сколько понадобится времени для установки микрофонов и звукозаписывающей аппаратуры?

Мур пожал плечами.

— Самое большое пара часов.

— Вы сможете установить их так, чтобы они были незаметны?

— Микрофоны без проблем — они довольно маленькие. С камерами посложнее. У нас здесь обычные камеры наблюдения, размером с коробку для обуви.

Майкл негромко выругался.

— Но кое-что сделать можно.

— Да?

— У этих камер длинные объективы. Если встреча будет проходить в гостиной, я поставлю камеры на лужайке и сделаю запись через окно.

Майкл улыбнулся.

— Да вы специалист, Том.

— Когда был в рейнджерах, немного занимался разведкой. Только надо будет развести шторы.

— Этого я гарантировать не могу.

— У вас есть другое оружие, кроме этого музейного экспоната? — спросил Делярош, имея в виду «Смит&Вессон» охранника.

— Мне нравятся такие музейные штучки, потому что у них не бывает осечек, — ответил Мур, похлопывая здоровущей ладонью по кобуре. — Но если надо, могу раздобыть пару автоматических.

— Например?

— «Кольт» сорок пятого калибра.

— А как насчет «глока» или «беретты»?

— Извините. — Мур растерянно пожал плечами.

— Пара «кольтов» нас вполне устроит, — сказал Картер.

— Будет сделано, сэр, — кивнул охранник. — А вы не скажете, в чем, собственно, дело?

— Нет, Том.

Делярош вслед за Майклом поднялся в спальню. Майкл подошел к шкафу, открыл дверцу и снял с верхней полки небольшую картонную коробку. Открыв ее, он достал и протянул Делярошу «беретту».

— Если не ошибаюсь, вы обронили его, когда были здесь в последний раз.

Пистолет словно сросся с изуродованной шрамом правой рукой киллера, и на мгновение Майклу стало не по себе.

— Где вы его нашли?

— Достал со дна возле причала.

— А кто его привел в порядок?

— Я.

Делярош удивленно посмотрел на Майкла.

— Зачем?

— Сам не знаю. Наверно, хотел сохранить как напоминание о том, что здесь случилось.

В кармане Деляроша еще лежала запасная обойма. Он вставил ее и передернул затвор.

— Теперь у вас есть возможность выполнить условия контракта.

Делярош молча вернул «беретту» Майклу.

В четыре часа пополудни Майкл вошел в кабинет Дугласа и набрал номер телефона Моники Тайлер в ее кабинете в Лэнгли. Картер взял вторую трубку. Секретарь Моники сообщил, что директор на совещании и просила ни с кем ее не соединять. Майкл сказал, что дело срочное, и его переключили на Труляля или Траляля. Он так и не научился их различать. Минут через десять — меньше не полагалось по статусу — Монику наконец вытащили с совещания.

— Я все знаю, — сказал Майкл, услышав голос шефа. — Знаю об Обществе, о Директоре. Знаю о Митчелле Эллиоте и том, кто и почему сбил самолет. Знаю о том, что вы меня заказали.

— Майкл, вы не бредите? Что вы такое говорите?

— Предлагаю вам уйти тихо, без шума.

— Майкл, я не…

— Приезжайте на Шелтер-Айленд. Вы знаете куда. Без охраны, без сопровождающих. Если вас не будет к десяти или я увижу что-то, что мне не понравится, то обращусь в Бюро и передам материалы в «Нью-Йорк Таймс». Тогда о вас узнают все.

Он положил трубку, не ожидая ответа.

Через тридцать минут в кабинете лондонского особняка Директора зазвонил телефон. Хозяин особняка сидел в кресле у камина и, положив ноги на оттоманку, просматривал бумаги. Трубку сняла неслышно проскользнувшая в комнату Дафна.

— Это Пикассо. Говорит, что дело срочное.

Директор кивнул и взял трубку.

— Да, Пикассо?

Моника Тайлер спокойно рассказала о звонке Майкла Осборна.

— Думаю, источником информации может быть Октябрь, задумчиво заметил Директор. — Если так, то, на мой взгляд, позиция Осборна довольно слаба. Октябрю практически ничего не известно об общей структуре нашей организации, а в качестве свидетеля вряд ли способен внушить кому-либо доверие. Человек, который убивает за деньги — это человек без морали, без принципов.

— Согласна, Директор, но просто отмахнуться от угрозы было бы неразумно.

— Я это и не предлагаю.

— У вас есть возможность ликвидировать обоих?

— Такая акция требует времени.

— А если я просто арестую Октября?

— Тогда он и Осборн раструбят обо всем, что знают, всему миру.

— Я готова выслушать ваши предложения.

— Знаете, как играть в покер?

— В прямом смысле или фигурально выражаясь?

— И в том, и в другом.

— Думаю, я вас поняла.

— Выслушайте Осборна, взвесьте свои варианты. Вряд ли мне стоит напоминать вам о данной Обществу клятве. Ваша первая обязанность сохранять верность этой клятве.

— Я понимаю, Директор.

— Не исключено, что вам представится возможность решить проблему самостоятельно.

— Боюсь, у меня нет необходимого опыта.

— Это не так трудно, Пикассо. Буду ждать вестей от вас.

Он положил трубку и посмотрел на Дафну.

— Свяжись с членами исполнительного совета и главами подразделений. Мне необходимо срочно поговорить с каждым. Боюсь, лавочку придется временно прикрыть.

Моника Тайлер положила трубку и минуту или две смотрела в окно на Потомак. Потом прошла через комнату и остановилась перед пейзажем Рембрандта, который за кругленькую сумму купила на аукционе в Нью-Йорке. Скользнув по картине взглядом, она взялась за края рамы и потянула. Картина повернулась, а за ней обнаружился небольшой стенной сейф.