Плясун. Книга первая. Сказка про белого бычка - Игорь Черный

Горбун подошел к клетке с черным козлом, стоявшей возле стола. Выпустив животное, он взял длинный серповидный нож.

— О Ангро-Майнью, прими сию жертву, жизнь за жизнь, смерть за смерть, око за око, зуб за зуб… — принялся шептать заклинатель.

Постукивая чем-то вроде костяных кастаньет, он стал приплясывать на одной ноге. Заклинание перешло в тихую монотонную песнь. В своей молитве Фрийяхваш прославлял солнце, землю, ветер, дождь и другие силы природы, пробуждающие и поддерживающие жизнь. Также он воспевал хвалу черным демонам и злым богам, тем, даже имя которых запрещено произносить вслух.

Затем он развязал кисет с волшебными травами, что был привязан к его поясу. Запахло гвоздикой, кориандром, шафраном, лавандой и еще каким-то зельем, аромат которого Вазамар разобрать не смог. У черного колдуна, карагана, как называли таких хорезмийцы, были свои секреты.

Фрийяхваш взял небольшую жаровню и налил туда оливкового масла, бросил пучок пахучих растений и щепотку черного порошка, зачерпнув в одной из склянок, что стояли на полке над столом.

«Земля с могилы отца вперемешку с пеплом врага», — отметил про себя Вазамар.

Он не знал, где раздобыл это страшное зелье ученик, но то, что без этого снадобья ритуал невозможен, было фактом. Лекарь же был мастаком по розыску необходимых для колдовства компонентов. Именно потому святейший и держал у себя этого уродливого горбуна, которого сам иногда побаивался. Черные обряды могли совершить лишь немногие, те, кто стоял на грани жизни и смерти и до сих пор ее не переступил. Так что, как бы мобедану мобед не хотелось, в одиночку он справиться никак не мог. Да и гнев богов на свою голову накликать не желал (грех ведь это страшный, Ахура-Маздой недозволенный), вот на чужую — совсем другое дело.

Караган разжег огонь, отчего составляющие, тщательно им смешанные, начали тлеть. Из жаровни повалил густой серый дым, обволакивая сырое подземелье.

Колдун практически без физических усилий уложил трупы четырех мужчин, подпиравшие стену, на пол. Вазамар удивлялся, как порой этот убогий проявлял такую силу, какой не мог похвастаться ни один из его воинов. Головы покойников были обращены на восток — к солнцу.

Затем Фрийяхваш взял за повод козла и подвел его к трупам. Одним резким движением он перерезал животному горло. Кровь хлынула волной на каменный пол. Горбун ласково погладил шею зверя, из которой фонтаном выплескивалась алая жидкость, смочив в ней пальцы.

Бормоча под нос какие-то непонятные, режущие слух шипящие и рокочущие звуки, он принялся чертить на полу круг кровью жертвенного животного. В центре идеально ровной окружности маг нарисовал аккуратную пентаграмму. В одном из ее лучей расположился нарисованный кровью знак солнца — небольшой круг с извивающимися, словно змеи, лучами. Следующий содержал символ луны. В остальных караган начертал дерево, три волнистые линии, обозначавшие воду и глаз — символ истинного видения.

Заклинатель вновь смочил руки в крови жертвенного животного и поставил красные отпечатки своих пальцев на лбах мертвецов. Его песнопения становились все громче и громче. Под конец они стали походить на лай собаки.

— Вставайте, поднимитесь, служите мне, заклинаю вас именем Ангро-Майнью и всех его дэвов! — только и смог разобрать верховный жрец из ужасного заклинания.

В спертом воздухе подземелья вдруг повеяло сыростью. Потом стало невыносимо холодно.

Святейший поежился и пожалел, что не взял с собой шерстяного плаща.

Лекарь устало осел в центр круга. Все было кончено.

Хварзбанак и трое его воинов открыли глаза. В пустых затуманенных глазницах не было ни малейшего намека на разум. Живые мертвецы поднялись с пола, внимая приказаниям мобедана мобед, которые он, увидев, что все идет точно по плану, тотчас же принялся раздавать.

Валерия неуверенно улыбнулась, взяв Градова за руку.

— Ромул, кто ты? — тихо, почти шепотом спросила она. — Только не надо снова рассказывать эти сказки, что ты из Бактрии. Я больше в них не верю.

— Почему это вдруг? — усмехнулся парень.

Неужели девочка оказалась умнее, чем он предполагал?

— Ну, во-первых, — замялась домина, — у тебя совсем не бактрийское имя. Да и внешне ты не очень на них похож. Я видела этих чужестранцев, мне посчастливилось побывать в Индии, их мужчины совсем не такие, как ты. Они либо слишком худые, либо слишком толстые. И черты лица у них гораздо грубее.

Такого расклада питерец совсем не ожидал. Наивная на первый взгляд девчонка оказалась на порядок смышленее, чем взрослые мужчины.

— Так кто же я, по-твоему?

— Я не знаю. Но то, что ты сотворил сегодня на арене, — чудо. Простому человеку такое не под силу. И этот глаз… я отчетливо видела, как он проступил на твоем лбу. Быть может, ты… — Девушка замолчала, стесняясь своих предположений.

— Ты что, считаешь, будто я бог? — догадался Роман.

Валерия робко кивнула. Градов облегченно засмеялся, ему совсем не хотелось рассказывать дочери сенатора сказки о межвременных петлях и путешествиях.

— Думай, как хочешь, — решил не развеивать девичьи грезы Плясун. — Я не буду ничего объ…

Он не договорил, прерванный шумом ломающихся веток. Из-за густых кустов шиповника вывалился человек. Руфина, резко бросив руку «бога», которую все еще продолжала сжимать, негромко вскрикнула.

Увидев, что домина Валерия куда-то направляется на пару с бактрийцем, Садай решил за ними непременно проследить.

Сенаторская дочь давно ему нравилась, но он никак не осмеливался ей об этом сказать. Не то чтобы он был по уши влюблен в девушку, но по крайней мере испытывал к ней сильную симпатию. Еще бы, ведь она была просто красавицей. Да и других девиц поблизости не было, а романтичному юноше позарез нужен был объект воздыхания. В чью честь он бы тогда совершал военные подвиги? А госпожа Руфина была вполне достойной дамой сердца. Неужели она всерьез увлеклась его товарищем, и теперь придется искать новый объект страсти?

Парочка направлялась к озеру у Нижнего дворца. Прячась за невысокими молодыми банановыми пальмами, Зуль-Карнайн проследовал за ними.

Дойдя до водоема, Ромул с Валерией остановились и стали тихо о чем-то разговаривать. К сожалению, ближайшая пальма находилась слишком далеко, так что араб ничего не мог расслышать. В надежде уловить нить разговора, он осторожно, боясь быть замеченным, перебрался в кусты, что росли всего в паре шагов от озера. И сразу же пожалел о содеянном, поскольку то были заросли шиповника, которые пребольно царапали ему кожу.

«Эх, говорила мне мама, что нехорошо подглядывать за влюбленными парочками, добром это никогда не заканчивается», — пронеслось в его голове.

Парень прислушался.

— …считаешь, будто я бог? — донесся до него обрывок фразы бактрийца.

Зуль-Карнайн заинтересованно заерзал в кустах. Наколовшись на очередную колючку, он решил оглядеться и поискать более удобное укрытие, поскольку его бедный зад уже порядком напоминал решето.

Ничего подходящего, к своему огромному сожалению, парень не обнаружил. Зато его взору открылась более интересная картина — к пруду приближалось четыре рослых человека. Они были ужасно похожи на тех, с которыми им с Ромулом уже однажды довелось биться.

То, что это, собственно, бактриец с ними сражался, а сам Садай оказался поверженным уже в самом начале схватки, дела не меняло.

— Не хотеть вас прерывать, — сквозь зубы процедил вдруг вывалившийся из-за кустов Садай, — но у нас гости.

Зуль-Карнайн был прав, всего в двух шагах от Градова неожиданно вырос, будто из-под земли, одетый в черные одежды мужчина с закрытым маской лицом.

Ба, недавний знакомый! Хотя нет, наверно просто парень из той же банды, ведь он своими глазами видел трупы напавших на них тогда воинов в подземелье у Вазамара.

За его спиной точно так же незаметно появились еще трое.

И как только Роман не заметил их присутствия, неужели он так увлекся беседой с девушкой?

Первый, по-видимому, главарь, резко бросился на питерца, пытаясь свалить его с ног. Тот еле успел уйти из-под удара, кувыркнувшись через левое плечо.

Ого, видимо, за прошедшие десять дней местных боевиков хорошенько натренировали.

— Хватай девушку и давай отсюда! — крикнул он Садаю. — Я тут сам как-нибудь разберусь.

Зуль-Карнайн не стал особо сопротивляться. Воспоминания о прошлой схватке еще были живы в его голове, ох и хорошенько ему тогда наподдали эти «закутанные». В боевом товарище он особо не сомневался, а после недавних боев так вообще был уверен в его непобедимости.

— Побежали, домина Руфина, надо уносить отсюда наш нога очень быстро. Мы очень скоро вернуться сюда с помощь, не волнуйтесь, — несмотря на сопротивления барышни, ему все же удалось оттащить ее подальше от Романа.