Мифология «голодомора» - Елена Прудникова

Интересно, а кто-нибудь подсчитывал, во сколько жизней обошлось бы стране бездействие правительства в тех условиях? Если (забежим вперед) промедление и мягкотелость только на Украине стали в полтора миллиона?

Хотя на самом деле все опять же было не так. И «всероссийский староста» Михаил Иванович лукавит, выдавая нужду за добродетель. Советское правительство в то время чаще не руководило событиями, а шло следом за ними, особенно в крестьянском вопросе, в котором из кремлевской верхушки и разбирался-то по-настоящему один Калинин (остальные были горожанами). Еще за год до того в Кремле дебатировался вопрос, следует ли принимать кулака в колхоз, буде он изъявит такое желание. И вдруг — такой поворот! А почему поворот? Причина проста: в то время работники на местах вовсе не считали нужным дожидаться руководящих указаний, чтобы решать, как им поступить. И к 1930 году, когда приняли знаменитое постановление, на местах процесс раскулачивания уже шел полным ходом.

Еще в начале сентября 1929 года Колхозцентр сообщил в ЦК, что в Чапаевском районе, застрельщике сплошной коллективизации, предполагается выселение части кулаков. Как, впрочем, и следовало ожидать — первые там, первые и тут.

Дальше пошли события. Вот одно из них. 8 сентября на собрании жителей села Покровки колхозники потребовали выселения кулаков. Вечером село загорелось — с таким расчетом, чтобы пострадало в первую очередь колхозное имущество. Сгорело 15 домов, корма и амбар с 3 тыс. пудов зерна[162]. Напоминаем, это хоть и крупный, но лишь один из 8278 террористических актов, зафиксированных в 1929 году.

О дальнейшем можно, к сожалению, только догадываться. Если колхоз был слабый, семьи колхозников разбредались по родственникам и соседям. Если сильный — уже на следующий день обживали дома кулаков, выселенных без всяких судебных решений. А если в сгоревших домах оставались не успевшие выбраться семьи — могли и пожечь предполагаемых виновников. Община-с…

Жечь кулаков пока что особо не жгли, но выселяли весьма активно. В Иркутском округе за 1929 год раскулачили около 25 % всех кулацких хозяйств. Татарский обком ВКП(б) принял постановление о выселении кулаков еще 1 октября 1929 года. А уж худшие земельные участки им отводили повсеместно. Как реагировали кулаки — описано в начале главы. В Москву отовсюду стекались просьбы решить как-то «кулацкий» вопрос, пока не начались кровавые столкновения. Что этим все кончится, никто почему-то не сомневался.

Начавшись в селах и уездах, к январю 1930 года процесс добрался до уровня краевых и республиканских властей, которые, один регион за другим, принимали решения о раскулачивании. Средне-Волжский крайком ВКП(б) вынес такое решение 20 января, Нижне-Волжский крайком — 24 января, Центрально-Черноземная область — 27 января, ЦК КП(б) Украины — 28 января, Северо-Кавказский крайком — 29 января…

Впрочем, уже в январе советские газеты в подробностях сообщали о ходе раскулачивания. К середине февраля, например, в Средне-Волжском крае было раскулачено 25 тысяч хозяйств — около половины всех кулацких хозяйств края. И вот не надо только говорить, что начали они после постановления ЦК от 30 января. Если бы инициатива действительно исходила сверху, то к тому времени постановление еще ползло бы по коридорам партийной бюрократии. По коридорам, к сожалению, ползли совсем другие бумаги — директивы ОГПУ об организационной подготовке массового выселения. Вот они запаздывали безнадежно.

Об обстановке, в которой все это происходило, догадаться нетрудно. Вот только одно сообщение ОГПУ:

Из сводки ИНФО ОГПУ по Украине. 1 февраля 1930 г.

«Криворожский округ. …В с. Глиняное Долинского района при изъятии имущества у кулака Зилевского последний ударил уполномоченного Тонкошурова в висок. Уполномоченный выстрелом из револьвера убил кулака…

Николаевский округ. …В Баштанскомрайоне при возвращении с районного совещания между селами Константиновской и Пески были обстреляны кулаками из охотничьих ружей несколько председателей СОЗов; одни из председателей ранен в голову.

Харьковский округ. 21 января общим собранием крестьян с. Федоровки было постановлено раскулачить 12 кулацких хозяйств. На второй день толпа крестьян в 400 чел., преимущественно бедняков и середняков, с красными флагами под руководством уполномоченного РИКа, председателя и членов сельсовета и СОЗа направились к намеченным кулацким хозяйствам.

Подойдя к хатам кулаков, крестьяне врывались в хаты и растаскивали имущество первых, сгоняя их в одно помещение. Во время операции один из членов СОЗа заставил раскулачиваемого сбросить с себя хороший кожух, шапку и тут же надел все на себя. Кулакам было объявлено, что в течение трех дней они могут выехать, кто куда хотят.

Председатель РИКа, пытавшийся придать раскулачиванию организованный характер, ничего не мог сделать, ввиду крайнего возбуждения крестьян…» [163]

Бывало все что угодно: и женщин с детьми выбрасывали среди ночи из домов на мороз, и мародерствовали, и записывали в списки всех, кто не нравился начальству… Отовсюду шли донесения, что на станции, поперек всех постановлений, привозят людей без теплой одежды, без продовольствия, стариков на костылях, женщин с маленькими детьми. Что поделать, другого народа в Советском Союзе не было, уж какой был, такой был. Беднота намеревалась рассчитаться не только с кулаками, но с каждым «справным хозяином», который смотрел на нее, как на грязь под ногами; каждый партиец с наганом считал себя властью, имеющей право карать и миловать; да и возможность по дешевке получить хорошие вещи стала жутким соблазном для тех, кто по вечерам при лучине клал десятую заплату на рваные валенки. Детишек пожалеть? А наших по весне, в голод жалели?

О судьбе раскулаченных кулаков не задумывались. Пусть идут на все четыре стороны. Они и шли: женщины и дети — по родственникам, мужчины — в банды. Или в города, что тоже властям не нравилось, поскольку аварийность на заводах и стройках была и без того высокая, и чего там мучительно не хватало — так это диверсий. А видя такое дело, и остальные кулаки, что поумнее, распродавали хозяйства, а то и уничтожали, и подавались в города — благо работа там теперь была, а деньги спрятать проще, чем зерно или коров. Деньги же у кулаков, всерьез игравших на продовольственном рынке (именно такие и подхватились первыми), были, и немаленькие.

А вот интересно: куда пошли потом эти деньги?

Но вернемся к раскулачиванию. В конце января процесс дошел, наконец, до Москвы (то есть обсуждали-то тему весь январь, но решение приняли 30 числа), и родилось знаменитое постановление.

Из постановления Политбюро ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». 30 января 1930 г.

«…Исходя из политики ликвидации кулачества как класса и в связи с этим из необходимости провести наиболее организованным путем начавшийся в районах сплошной коллективизации процесс ликвидации кулацких хозяйств и решительно подавить попытки контрреволюционного противодействия кулачества колхозному движению крестьянских масс и признавая срочность этих мероприятий в связи с приближающейся с/х кампанией, ЦК постановляет:

В районах сплошной коллективизации провести немедленно, а в остальных районах по мере действительно массового развертывания коллективизации, следующие мероприятия:

Отменить в районах сплошной коллективизации в отношении индивидуальных крестьянских хозяйств действие законов об аренде земли и применении наемного труда в сельском хозяйстве… Исключения из этого правша в отношении середняцких хозяйств должны регулироваться райисполкомами под руководством и контролем окрисполкома.

Конфисковать у кулаков этих районов средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия по переработке, кормовые и семенные запасы.

Одновременно в целях решительного подрыва влияния кулачества на отдельные прослойки бедняцко-середняцкого крестьянства и безусловного подавления всяких попыток контрреволюционного противодействия со стороны кулаков проводимым Советской властью и колхозами мероприятиям принять в отношении кулаков следующие меры:

а) первая категория — контрреволюционный кулацкий актив немедленно ликвидировать путем заключения в концлагеря, не останавливаясь в отношении организаторов террористических актов, контрреволюционных выступлений и повстанческих организаций перед применением высшей меры репрессии;

б) вторую категорию должны составить остальные элементы кулацкого актива, особенно из наиболее богатых кулаков и полупомещиков, которые подлежат высылке в отдаленные местности СССР и в пределах данного края в отдаленные районы края;