Танковые сражения войск СС - Вилли Фей

Мы засовывали подрывной заряд, имевшийся в каждом танке, в затвор 88-мм орудия, обливали танк изнутри бензином, приводили в действие детонатор подрывного заряда и бросали гранату в моторное отделение, чтобы поджечь топливо. Потом спрыгивали с танка и бросались в укрытие. Затем следовал взрыв. Все это занимало несколько секунд, и «тигры» один за другим охватило яркое пламя! Отставшие солдаты, появившиеся из развалин, сообщили, что в нескольких кварталах стоят другие брошенные танки. Мы пошли по тихой, безлюдной улице, укрываясь рядом с домами, и в самом деле наткнулись на две «пантеры», но они уже не были брошены. Сине-бело-красные значки на башнях показывали, что танки уже захвачены бойцами французского Сопротивления. Судя по всему, они пытались разобраться со своими трофеями, совершая пробные поездки и упражняясь с прицельными и поворотными механизмами. Нужно было быстрее с этим покончить! Мы поспешно обсудили положение. Вдоль дороги, по которой мы отступали, валялось более чем достаточно «панцерфаустов». Преодолевая заборы и дворы, мы вышли на удобную огневую позицию. Бараль несколькими прицельными автоматными очередями заставил противника укрыться, расчистив улицу, а Фей почти в упор расстрелял танки из гранатометов! Потом пришло время оттуда убираться. Несколько ручных гранат, с грохотом разорвавшихся на узкой улочке, позволили нам оторваться от преследования и направиться к реке! Самое время было перебраться на другую сторону — назначенное время встречи с командиром лодки и водителем уже давно прошло. Возвращаясь, мы видели то же, что и на пути туда: повсюду раненые, умоляющие «Возьмите нас с собой… Помогите…» Снова мы могли лишь утешить их, что скоро их спасут, хотя уже отчетливо доносился шум танков и машин наступающего противника, который должен был появиться с минуты на минуту! Мы вышли к берегу. Лодки нигде не было видно. Что делать? Идти в плен? Ну, нет! Первая мысль — перебраться вплавь — была отброшена. Мы видели, как солдаты, выбравшие этот путь, беспомощно тонули посреди Сены, расстреливаемые в спину бойцами Сопротивления. Нужно было выбираться из Руана. «Маки» повылезали из своих щелей, словно крысы, в поисках легкой добычи.

Немало раненых погибло от их рук. Мы ползли вдоль реки, пока не наткнулись на лодку, на которой и перебрались через реку.

17 августа Эрнст Штренг с последними тремя «тиграми» 2-й роты 102-го танкового батальона все еще был в Фалезе.

Наши танки вели упорные уличные бои в самом центре Фалеза, у собора, и отступили на рубежи за городом только по приказу, после наступления темноты. Таким образом, из немецкой обороны вокруг плацдарма высадившихся войск был выломан краеугольный камень, и линия фронта начала быстро разваливаться.

В ранние часы 18 августа мы, получив устные личные указания, начали общее отступление из Вийи в направлении на Винья, что к югу от Френе-ля-Мер. Мы прибыли на место в 3 часа утра и заняли участок фронта к северу от городка рядом с самоходками, расположившимися на левом фланге. Днем английские танки и пехота заняли Лa-Огет. Доложив об этом в штаб боевой группы, мы получили новый приказ. Мы немедленно покинули позиции и вышли к железнодорожной насыпи у разъезда к западу от Неси. Танк № 124 из 1-й роты, подбитый там, был отбуксирован к южной стороне аббатства. Северо-западный выезд из города мы перекрыли двумя самоходками, которые около 17.00 заставили английские танки отступить.

С наступлением темноты мы получили по радио новый приказ немедленно отходить и прибыть на КП в 500 метрах восточнее Винья. Подбитый танк был уничтожен подрывным зарядом и двумя снарядами и сгорел.

Прибыв на КП в половине первого ночи, мы тут же получили новый приказ. Мы должны были прорваться через Винья в Неси с дополнительным запасом топлива на корме танков, заправить танки 1-й роты бензином и вместе с ними отойти на высоту рядом с Неси.

В 2.30 мы отправились в опасное ночное путешествие по вражеской территории с 200-литровыми бочками бензина, закрепленными за башнями танков. Чтобы провалить задание и полностью уничтожить танк вместе с экипажем, достаточно было одной-единственной трассирующей пули. Мы проскочили на полной скорости и через час добрались до товарищей без единой царапины.

После заправки наша маленькая танковая группа начала, как и было приказано, отступать на северо-восток. С первыми лучами солнца мы наткнулись на английские противотанковые позиции, оборудованные у дороги. Пока обе стороны пытались справиться с замешательством, наш танк проскочил мимо орудий и продолжил движение по дороге на полной скорости. Шройф, шедший за нами, открыл пулеметный огонь по позициям, которые мы вовремя не заметили и с которых по нашим танкам велся пулеметный огонь трассирующими пулями. Потом машина Шройфа получила два прямых попадания в корпус. Радист и механик-водитель, сидевшие внизу, были тяжело ранены. Третий танк, шедший вплотную за остановившимся танком Шройфа, на большой скорости врезался ему в корму и не мог расцепиться. Все это заняло считаные секунды. Шройф, раненный в голову и в ногу, выпрыгнул из поврежденной машины и длинными прыжками устремился под прикрытие живой изгороди и дальше через поле — к немецким позициям. Оба экипажа попали в плен к англичанам, кроме заряжающего, сумевшего проделать то же, что и Шройф. Через несколько минут, когда другие танки так и не появились, мы остановились и решили медленно вернуться, чтобы выяснить, что их задержало. Но стоило нам повернуть за поворот, как мы увидели такой фейерверк, что продолжать путь было бы безумием. Снаряды противотанковых пушек стучали по корпусу и башне, пулеметные очереди хлестали по броне. Что-то должно было произойти! Потом последовал четкий и ясный приказ командира: «Танк — стоп! Танк — вперед — марш!» Танк остановился так резко, что нас ударило о борт, а потом мгновенно рванул вперед, ревя двигателем. Молниеносная реакция нашего механика-водителя в управлении шестидесятитонным монстром не раз спасала нам жизнь!

У самого Трена немецкие саперы чинили мост, из-за которого произошла задержка. Среди царившего замешательства мы заметили автоцистерну, которую наша ремонтная рота отправила навстречу танкам. С чувством радостного облегчения мы направили машину к остановившимся танкам, которые потом поспешно заправили. Нам сообщили, что дальше следует идти в Вимутье, где мы получим новые приказы.

Через несколько секунд — мы действовали инстинктивно — наши товарищи нырнули в командирскую башенку. Первый истребитель-бомбардировщик появился над самыми крышами крайних домов центральной улицы, стреляя по нашим машинам ракетами, подвешенными под крыльями. «Внимание! Воздух!» Обеими руками я захлопнул люк, но предупреждение потонуло в грохоте взрывов и шуме ракеты, ударившей в крышу башни и на мгновение осветившей пламенем взрыва полутемное боевое отделение танка. Стекла двенадцати угловых зеркал, установленных в командирской башенке, превратились в тысячи мелких осколков и дождем осыпали нас. Ударная волна на несколько мгновений сбила дыхание и расшвыряла приборы по всему танку. Перископ с лязгом упал на пол. Потолочное освещение, электропроводка, предохранители и все крепления орудия были вырваны из сварного шва верхней броневой плиты…