Собрание сочинений в шести томах. Том 6 - Всеволод Кочетов

Мы спросили у него о батальоне, который разыскиваем, не знает ли он случайно адрес.

— А вот он, весь батальон, — ответил майор хмуро и указал рукавицей на пожарище. — Все семеро тут, среди головешек. Выпили граммов по сто, растопили печку да улеглись, до смерти усталые, и вот спят теперь гробовым сном.

— Уголек, поди, выпал или головня. Не услышали, — пояснил пожарный начальник.

Мы сняли шапки-ушанки, постояли на ледяном ветру, отворачиваясь от едкого дыма, и приняли решение: обо всем услышанном в последние дни, обо всем увиденном написать непременно. Но куда? Как люди в шинелях и понимающие, что такое дисциплина и субординация на войне, решили написать своему редактору с просьбой довести наши соображения до соответствующих партийных органов Ленинграда и Ленинградского фронта. Когда-то мы давали себе слово больше не встречаться и ни о чем не разговаривать с нашим редактором. Надо бы слово держать. Но тут дело такое, что, пожалуй, большей бедой будет, если мы его сдержим[5].

Ответственному редактору «Ленинградской правды» тов. ЗОЛОТУХИНУ,

Докладная записка

Считаем своим долгом информировать Вас о ряде фактов, касающихся 55-й армии, к которой мы прикомандированы.

С 1 октября, по приказу фронта, 55-я армия начала наступление. Говорят, что план его разрабатывался много дней. Однако на осуществление этого плана было отведено столь ничтожное время, что всякая подготовка к операции почти исключалась.

Пока в штабе фронта разрабатывались планы наступления, немцы усиленно окапывались и укреплялись на занятых ими рубежах. Они пристреляли все подступы к своим позициям. Отсутствие леса, равнинный характер местности облегчали их задачу.

Первый день наступления принес нам большие потери и никакого успеха. 2 октября дивизии снова получили приказ: «Подтвердить поставленную задачу». 3 октября последовал еще один приказ, где указывалось направление движения, взаимодействие, роль артиллерии и авиации. Одним словом, недостатка в приказах не было.

Вот уже сколько дней, как продолжается это наступление, и вот его итог: мы потеряли две трети людского состава 125-й и 268-й дивизий, а продвинулись вперед так незначительно, что об этом не стоит и говорить. Никаких стратегических и тактических преимуществ нам это продвижение не дало.

Надо немедленно приостановить это наступление, превратившееся, по существу, в бесцельное и бессмысленное уничтожение наших людей. Надо дать им возможность закрепиться на существующих рубежах, хоть немного отдохнуть, поесть нормально, отоспаться, привести себя в порядок. Иначе будет очень трудно выдержать новый натиск немцев.

Последнее время среди командного состава наблюдается усиленное брожение умов. Люди пытаются разобраться в причинах наших неудач. Артиллеристы и летчики ругают при этом пехоту — виновата она, почему она не идет? Пехотинцы обвиняют танкистов, а чаще — соседнюю дивизию, соседний полк — они, мол, нас подводят, мы идем вперед, а они нет.

Некоторые пытаются дать, так сказать, исторический анализ происходящего. Они говорят о неправильном воспитании наших людей, о самодовольстве и бахвальстве, имевших место в армии, об отсутствии у нас настоящей пехоты и слабости штабов. В их словах много правильного, по мало практически ценного. Что толку в исторических экскурсах? Сейчас надо воевать с теми людьми, какие есть. Поэтому целесообразнее всего прислушаться к голосу тех, кто ставит конкретные вопросы, говорит о конкретных недостатках, устранить которые в нашей власти. Вот эти основные вопросы:

1. Прежде всего — о командовании. Так, в большинстве рот 86-й дивизии отсутствуют командиры отделений, а следовательно, и сами отделения. Во многих ротах нет даже командиров взводов. Убили командира роты, политрука — и рота превращается в толпу неорганизованных людей, которые не знают своей задачи, не знают, что им делать. Более смелые двигаются вперед и гибнут под вражеским огнем, другие рассыпаются в стороны, отползают назад.

Нужно поставить вопрос об обязательном восстановлении в каждой роте отделений как основной боевой единицы первичной ячейки организации армии.

2. О питании бойцов. Отсутствие леса не позволяем доставлять пищу на передовые позиции днем. Но и ночью это не налажено. В той же 86-й дивизии почти нет ни термосов, ни бидонов — никакой тары, чтобы носить пищу от кухни к окопам. И бойцы, взяв по нескольку котелков, сами ходят за обедом, оставляя свои позиции. По донесению уполномоченного особого отдела 1-го полка 86-й дивизии тов. Виноградова, были случаи, когда за обедом уходило с передовых позиций до сорока процентов всех бойцов. Мы сами были свидетелями подобного случая во 2-м полку этой дивизии в одни из первых дней наступления. Командир батальона приказывает продвинуть минометы вперед. Но тут выясняется, что этого сделать нельзя, что минометчики не могут сейчас поддержать своим огнем пехоту, так как больше половины их ушло за обедом.

Надо заставить несколько предприятий в срочном порядке изготовить бидоны и тому подобную тару для доставки пищи на передовые позиции. Надо использовать огромное количество уже готовой тары, лежащей без всякой пользы на складах всяких молочных, заготовительных и т. п. организаций.

3. О роли политотделов. В политотделе армии, в политотделах дивизий множество столов. За каждым — человек со знаками различия не ниже старшего политрука. И все что-то пишут, пишут, непрерывно пишут…

Нужно покончить с этим канцеляризмом, заставить политаппарат заняться живым делом — прежде всего бытом бойцов. Той же доставкой горячей пищи. Борьбой со вшивостью. Ведь многие бойцы по месяцу и больше не были в бане. Обстоятельства не позволяют отводить части на отдых — надо организовать санобработку людей. Все эти вопросы — кровное дело политруков.

4. О разведке. Стоит почитать разведсводки дивизий, чтобы убедиться в отсутствии у нас настоящей разведки. «Противник в течение ночи вел методический огонь по нашим частям из всех видов оружия» — вот стереотипная фраза, которой ежедневно отписываются дивизии. Материалы особого отдела 86-й дивизии показывают, что командование просто недооценивает значение разведки. Вначале здесь пытались скомплектовать разведроту из уголовников, осужденных в самое последнее время военным трибуналом и посланных вместо тюрьмы на фронт. Когда особый отдел воспротивился этому и сам занялся укомплектованием разведроты, командование систематически стало использовать ее как обычное стрелковое подразделение, наравне с другими посылая ее в бой. В результате люди зря гибнут под вражеским огнем, а рота пополняется кем попало.

Очевидно, необходим приказ, строжайше запрещающий использовать разведчиков не по прямому назначению. Нужно специально заняться подбором кадров для руководства разведывательной работой. Известно, что немцы уделяют организации разведки огромное внимание, и это полностью себя оправдывает.

5. Последнее время, видимо остро переживая свои неудачи, крупные военачальники и политработники доходят до того, что сами идут в бой. В ночь с 1 на 2 октября в передовых цепях наступающих бойцов 2-го полка 86-й дивизии был не только комиссар полка, но комиссар и командир дивизии. Этот бесцельный и неумный риск, не имеющий ничего общего с подлинным героизмом, к сожалению, поощряется командованием 55-й армии. Мы были свидетелями, как работник оперативного отдела передавал приказ командиру 168-й дивизии тов. Бондареву: «Хозяин» приказал любой ценой взять Путролово. Сказал: если что — пусть Бондарев идет сам». Считаем необходимым категорически запретить впредь подобные эксперименты. Командир дивизии должен руководить боевой операцией всего соединения, а не превращаться в рядового стрелка.

Просим Вас поставить все эти вопросы перед нашими партийными руководителями.

Коллектив редакции тоже должен сделать для себя выводы. Рассказывая о военных действиях, мы печатаем преимущественно «боевые эпизоды». Все они на один лад. В каждом «фашисты трусливо бегут» и дело кончается их разгромом. Полагаем, что большинство людей даже не читает эти материалы, а кто читает — не верит, хотя сами эти факты и не выдуманы. Ведь народ прежде всего смотрит сообщения Советского Информбюро. Он видит, каково положение на фронтах, и теряет уважение к нам из-за того, что мы не говорим ему всей правды.

Не убаюкивать нужно народ, а открыто и мужественно говорить ему правду, как бы тяжела она ни была. Надо прямо говорить, что артиллерии мало снарядов, которые она получает. Надо разобраться: если на артзаводах не хватает людей — провести специальную мобилизацию рабочих на эти заводы. Если дело за электроэнергией — еще более сократить часы трамвайного движения, по пустить эти заводы в три смены. Если не хватает металла — провести сбор металлолома, организовать сдачу населением всех бытовых металлических предметов, вплоть до самых необходимых. Ведь сейчас дальнобойная артиллерия, призванная подавлять вражеские батареи, сидит на голодной норме — четыре снаряда в сутки на орудие.