Пастухи на костылях - Вадим Еловенко

На место сбора они прибыли с опозданием. Все уже добрались. Стояли невдалеке и две пассажирские «газели» забитые под завязку оружием и боеприпасами. Выйдя из машины, Владимир потребовал от первого офицера, чтобы он построил всю эту «банду». Негромкими командами тот исполнил и доложил. Тогда Владимир, тяжело глядя исподлобья на своих бойцов, вышел к ним и сказал:

— Я верил в вас. Мы верили в вас. Страна в вас верила и не ошиблась. Вы здесь. Вы здесь и мы готовы. Кто надо уже предупрежден и нас ждут наши новые друзья. Ждут наши новые боевые товарищи. Сегодня с нашей помощью они проложат себе путь на свободу. С ними мы сможем уже не таясь начать войну против тварей, засевших в Кремле и жирующих на нашей стране. Против этих сосущих кровь русского народа жидов. Против засилья в нашей стране сброда диктующего нам РУССКИМ, как нам строится, как нам стоять и какой овес жрать. Сегодня мы докажем что мы не овцы. Сегодня и здесь мы сами себе скажем, что умрем, но выгрызем их мерзкие глотки, которыми они НАС называют БЫДЛОМ! Сегодня мы покажем всем, что они выбрали не тот народ для порабощения! Сегодня мы пообещаем, друг другу не останавливаться, пока наша страна не будет в руках наших достойных братьев по крови. Мы как крестители новой Руси пройдем по ней с мечом и крестовиной заново окрестим народы, живущие с нами. Сталью изгоним всю мразь, что сосет из нашей страны соки. А сейчас… — Владимир стоял перед строем и вглядываясь в глаза бойцов потребовал: — Клянитесь. Клянитесь здесь и сейчас, Клянитесь не щадить себя ради НАШЕЙ страны! И НАШЕЙ нации!

Не сразу, но раздался глухой гул строя:

— Клянемся.

— Клянитесь здесь и сейчас, что пока хоть один из нас жив мы не сложим оружия и будем гнать кровососов и уничтожать их.

— Клянемся!

В это время вышедший перед строем первый офицер потребовал:

— Клянитесь в верности до последней капли крови Вождю! Тому, кто ведет вас к победе! Тому кто не жалеет жизни своей ради вас и своего народа! Тому, кто доказал что достоин, быть вождем! — повернувшись к Владимиру и вскидывая верх кулак, он крикнул призывно: — Вождь!

— Вождь! — подхватил строй громким выкриком, не отрывая взгляда от смотрящего на бойцов Владимира. — Вождь! Вождь! ВОЖДЬ!

— Клянемся! — выкрикнул первый офицер

И строй рявкнул сотней глоток:

— Клянемся! Клянемся! Клянемся!

Владимир поднял к небу обе руки сжатые в кулаки и заорал во всю мощь легких:

— Так вперед! ВПЕРЕД! БОГ ВСЕ ВИДИТ! ОН НЕ ОСТАВИТ НАС! ФОРВАРТС!

Путник, осматривая скептически с вышки слишком близко к стенам зоны подходящую дорогу. Она словно петлей охватывала стены, отделяя их от низких домов округи. И слушая утреннюю тишину, путник думал об одном: это последний шанс остановить отморозка. Потом будет поздно. Заполучив армию зеков, эта сволочь перебаламутит всю страну. Словно в шейкере он перетрясет все, что сделано путниками и их партнерами. Все встанет с ног на голову. И никто уже не сможет привести все в исходное. Последний шанс. Ему так и сказали:

— Для этого когда-то тебе спасли жизнь. Для этого на тебя потратили столько времени обучая. Для этого тебе дали жить дальше. Теперь у тебя есть шанс оплатить все долги.

Легко сказать. Всего лишь уничтожить нациста и спасти старика еврея, что по дурости своей старческой тоже где-то здесь ошивался. Причем не простого еврея, а именного врага Путника и его коллег. Врага первой пробы. Докатились, мать их, думал путник, осматривая в сотый раз подъезды к зоне. Ему выделили всего семерых специалистов на все это дело. Ему дали всего роту в подчинение. А ему противостояла сотня этого «патриота» и несколько тысяч зеков… Дурдом.

— Больше нельзя. — Сказали ему. — Есть вещи, которые не объяснить. Да и спугнет его целая армия. Ты должен справиться с тем, что имеешь. Специалисты стоят целой армии. Ты должен справиться.

Он справится. Он справится. Он справится… — убеждал сам себя Путник.

Стоящий рядом с ним автоматчик, указывая куда-то вдоль дороги, что-то промычал нечленораздельное. Неторопливо к дальней стене зоны, по дороге приближался какой-то грузовик. Поднеся рацию к губам, путник рявкнул в нее:

— Какого черта, чего спим? Почему не докладываем о транспорте проходящем к нам?

Переключившись на прием, путник так и не услышал отзыва от уже тихо вырезанных наблюдателей. Подумав что на дальнем посту все уснули путник не жалея связок рявкнул повторно в рацию:

— Какого черта!? Где вы там?

Грузовик подкатывал все ближе и ближе. На дальней вышке Путник заметил своего специалиста и трех автоматчиков, готовых расстрелять машину. Они внимательно, очень внимательно наблюдали за приближающимся транспортом. Их напряжение передалось и путнику что лихорадочно пытался понять почему не отвечает пост наблюдения.

Транспорт был уже у стены, когда Путник услышал трескучую стрельбу. Это по команде его специалиста с вышки открыли огонь по кабине грузовика. Взревела сирена. Включились прожектора и в их свете Путник, с внезапным для него страхом разглядел, что кабина грузовика пуста. Холод сжал его человеческую душу. Необъяснимая злость и непонятная горечь накатили на него и затопили разум. Любого человека на его месте охватило бы оцепенение и кто знает к чему бы оно привело.

Но Путник не оцепенел. Не замер пораженный ужасом. Он через леера, не думая, прыгнул на далекую землю, но чуть-чуть не успел.

Раздавшийся взрыв уничтожил три ряда заграждения и ближайшую вышку. Беспощадной взрывной волной не просто выбило окна в округе на несколько сотен метров, но у одного из недалеких зданий просто сорвало шиферную крышу. Самого же путника так «приложило» о железо кренящейся и заваливающейся вышки что он на несколько минут потерял сознание и пришел в себя только на земле, оглохший, с невыносимой болью в спине и голове.

Понимая, что время эмоциональных действий прошло, Путник, страдая, помолился неизвестным богам и со странной меланхоличной улыбкой отключил собственное сознание.

Он сжался на земле, словно его скрутили спазмы в животе, а потом медленно и без резких движений Путник поднялся. Оглядел происходящее вокруг. Спокойно без эмоций он оценил нанесенный зоне ущерб. Так же словно заторможено оценил, что через пролом в стене лезут какие-то посторонние люди.

Заметив невдалеке сметенного взрывной волной неподвижного и изуродованного падением автоматчика, все так же не отпускающего из искалеченных рук оружия, Путник подошел к нему и довольно бесцеремонно выдернул автомат. Проверил рожок. Сняв с предохранителя и переведя на стрельбу одиночными, он передернув затвор. Приложив приклад к плечу путник поводил стволом выискивая себе цели. Плавно палец надавил на курок и одна из смутных теней, что вливались в пролом повалилась с тонким криком. Путник открыл свой счет в этой бойне.

Шаг за шагом молодой человек двигался к пролому, задерживаясь только чтобы замерев сделать выстрел. Результативность стрельбы в этом наполненном выстрелами и вспышками полумраке изумила бы любого. Не менее восьми или девяти человек путник уничтожил или ранил за свою недолгую прогулку. Скорее почувствовав, чем увидев, что от ближайшего здания зоны отделились двое его специалистов Путник, следуя статусу, вышел из боя, скрывшись за огромным куском бетонной плиты бывшей когда-то частью забора. Он наблюдал за такими же отточенными движениями специалистов и холодно рассуждал, удастся ли удержать периметр и когда же в бой войдет выделенная ему рота? Словно в ответ на его мысли из зданий начали словно вытекать ручейки полуоглушенных людей. Они, растерявшись в сумерках и не видя врага стали прекрасными мишенями для тех кто уже прочно удерживали завал превратив его в рубеж.

Не имея представления в целом, путник, однако, продолжал холодно просчитывать какие шансы, что преступников удастся отбить с рубежа силами специалистов и солдат. Получались велики. Но они пугающе резко сократились, когда из-за завалов кучно понеслись залпы ручных гранатометов. Нападавшие не жалели боезапаса. Словно действительно думали, что это их последний бой.

Вместе с первыми рядами приданной роты в огненных всполохах, грохоте и разлетающихся шрапнелью осколках, каменной крошки и мусора исчезли и двое специалистов. Путник потерял уже троих. Рассчитывая, что в бой вступят оставшиеся четверо, он не рискнул своим телом покинуть убежище. Себя он обязан был сохранить. Это был приказ. Однако он не знал, что прорыв в зону начался не с одного места, а с двух противоположных направлений. И пока они удерживали врывающихся на одном краю на другом, грейдером с разгона повалив два ограждения рвались новые боевики. Из четверых специалистов удержавших натиск с другого края после дружного залпа гранатометов выжило только два и они предпочли, отстреливаясь отступить в ближайшее здание. Оба они были не единожды ранены, но, не ощущая боли, спокойно и методично разбирались, отступая, с теми, кто слишком вырывался вперед.