Волшебный корабль - Робин Хобб

— А груз? — спросила Роника вполголоса. Она, впрочем, уже предчувствовала, что он скажет, и сердце замирало от этого предчувствия.

И Кайл ответил:

— Рабы, конечно. Только не всякие там клейменые воры и убийцы. Мы возьмем образованных, которых в Калсиде охотно раскупят как наставников, надсмотрщиков и нянек. А еще — мастеровых и разных искусников. Не тех, которые угодили в рабство за преступления, а, к примеру, не сумевших рассчитаться с долгами. — Кайл помолчал, прикидывая и размышляя, потом тряхнул головой: — Такой народ, правда, не из выносливых. Что ж, скомпенсируем неизбежные потери, набрав в один из трюмов всяких разных… на кого денег в кошельке хватит. Военнопленных, потомственных рабов, не знаю там… Моему второму помощнику, Торку, уже доводилось плавать на невольничьих кораблях. Он знаком со многими продавцами рабов и, должно быть, сумеет добиться выгодных сделок.

— Рабство, — заметила Кефрия неуверенно, — в Удачном не признается законом…

Кайл резко и коротко хохотнул.

— ПОКАМЕСТ не признается. И подозреваю, что сколько-нибудь долго такое положение дел навряд ли продержится. Но и на сегодняшний день тебе нечего опасаться, дорогая. Я с ними в Удачном причаливать не собираюсь. Отсюда мы Внутренним Проходом отправимся прямехонько в столицу, в Джамелию. И сразу на север, мимо Удачного в Калсиду. Никто нас и не побеспокоит.

— А пираты? — спросила Кефрия застенчиво.

— Они за «Проказницей» и гоняться не станут. Ты же наверное, не один и не два раза слышала, как твой отец хвастался ее ходкостью и маневренностью даже в самом узком фарватере? А теперь, после пробуждения, эти качества в ней еще больше усилятся. И пираты это не хуже нас с тобой понимают. Им отлично известно, что гоняться за живым кораблем — зря время терять. Так что незачем тебе волноваться… особенно о таких вещах, которые уже заранее обдумал твой муж. Разве я стал бы предпринимать нечто опасное?

Роника негромко заметила:

— Груз сам по себе может быть опасен для живого корабля.

— Чего ты боишься? Бунта рабов на борту?… Нет. Они будут надежно заперты в трюмах, и до конца плавания никто не собирается их оттуда выпускать…

Его голос звучал раздраженно. Чувствовалось, как гневили Кайла даже малейшие сомнения в правильности его блестящего плана.

— Заперты?… Это может быть еще хуже. — Роника старалась ни в коем случае не давить. Она просто высказывала мнение. А то как бы он не понял, что его тычут носом в опасность, которую ему следовало бы с самого начала понимать самому. — Живые корабли — очень чувствительные создания, Кайл. А Проказница ко всему прочему только что ожила. Ты ведь Малту, например, не стал бы подвергать зрелищу… скажем так — неудобств, которые рабы испытывают во время подобного путешествия. Вот и Проказницу следовало бы от подобного поберечь.

Кайл недовольно нахмурился… Потом его лицо смягчилось.

— Роника… Я ведь отлично знаю традиции, которыми обставляется использование живых кораблей. И я буду блюсти их и чтить — насколько позволит наше финансово положение. Не забудь, на борту у меня будет Уинтроу. И я намерен позволять ему каждый день проводить некоторое время просто за разговорами с кораблем. Так что он сможет уверить ее — все идет хорошо и никакого урона ей ни в коем разе не будет. И, если это тебя порадует, никаких ненужных жестокостей я допускать не намерен. Рабы, конечно, будут сидеть взаперти и под присмотром, но помимо этого — никаких утеснений. В общем, полагаю, Роника, ты беспокоишься зря. А кроме того… Если «Проказница» и огорчится, так это же не навсегда. Какая, спрашивается, убыль ей от этого будет?

— Ты действительно все подробно обдумал. — Роника подыскивала разумные доводы, стараясь при этом, чтобы в ее голосе звучал не гнев, а забота. — Но слышал ли ты истории о том, что способен натворить живой корабль, если его огорчить, я уж молчу — вывести из себя?… Иные начинают тащиться еле-еле, словно у них не паруса, а дырявое решето. Они налетают на мели там, где им и быть-то не полагается, а брошенные якоря тащатся по дну, ни за что не цепляясь… Ну, с таким-то хорошо обученная команда, конечно же, справится. Однако люди говорят, что в самых скверных случаях живой корабль может даже свихнуться. «Отверженный» — он не единственный, Кайл, он всего лишь самый среди них знаменитый. Рассказывают и о других, которые однажды просто вышли из гавани и не вернулись, пропав без следа, потому что корабль ополчился против своего хозяина и команды…

— А сколько обычных кораблей, что ни год, уходят из порта, чтобы никогда не вернуться? — перебил Кайл нетерпеливо. — Живой корабль тоже могут погубить шторма или пираты, а вовсе не буйный норов или сумасшествие.

— Да, но там будешь и ты, и Уинтроу! — снова расплакалась Кефрия. — Случись с вами что, и я одним махом лишусь половины семьи!.. Кайл, ты в самом деле уверен, что поступаешь разумно? Папа ведь как-то получал доход от «Проказницы» безо всяких там незаконных грузов… или опасных…

Кайл еще круче сдвинул светлые брови.

— Кефрия. Дорогая. Да, твой папа получал доход… но совершенно недостаточный. Именно это, если ты помнишь мы тут и обсуждаем. Пытаемся не совершить тех же самых ошибок и вообще сделать так, чтобы эта семья снова прочно встала на ноги. Кстати, если уж на то пошло, сразу вспоминается одно из его взбалмошных решений… — Он посмотрел Ронике в глаза и внимательно следил за выражением ее лица, говоря: — Если уж тебе так противна работорговля, отчего не попытать счастья на реке Дождевых Чащоб? Вот уж где товаров можно раздобыть — где угодно с руками оторвут. Да и все прочие живые корабли ходят туда торговать. А мы что, хуже других?

Роника спокойно выдержала его взгляд.

— Просто Ефрон много лет назад принял решение: семейство Вестритов больше на реке не торгует. Так мы и поступали с тех пор. И торговых связей с народом Чащоб у нас больше не осталось.

— А еще — Ефрон теперь мертв. Не знаю, чего именно он боялся, но я этого не побоюсь. Дай только мне карты реки, и я свои связи там заведу, — предложил Кайл.

— Это, — с величайшей уверенностью сказала Роника, — приведет тебя к смерти.

Кайл только фыркнул.

— Вот уж сомневаюсь. Может, у реки Дождевых Чащоб и каверзный нрав, но я в свое время немало по рекам ходил. Значит, так… — Он чуть помедлил, но все же произнес то, что собирался: — Значит, я заберу эти карты. Они по праву принадлежат теперь Кефрии, так что и не думай их прятать. Давай их сюда, и все будут довольны. Никаких рабов на борту и сплошная выгода от торговли в Чащобах…

Роника солгала не задумываясь:

— Я бы принесла карты, но они уничтожены. Ефрон сжег их давным-давно, сразу, как только решил больше не торговать на реке. Он решил положить конец нашим делам в той стороне. И положил.

Кайл с рыком вскочил на ноги:

— Не верю! Ефрон был далеко не дурак, а чтобы жечь ценные карты, надо быть полным глупцом! Ты их просто прячешь от нас! Придерживаешь! Для своей драгоценной Альтии и для того, за кого она выскочит замуж?!

Роника прошипела:

— Не смей обвинять меня во лжи!

— А ты меня за недоумка не держи! — рявкнул в ответ Кайл. — В этой семье мне никогда не оказывали должного уважения! От старика Ефрона я подобное обращение еще как-то терпел. Он был мужик и вообще в отцы мне годился… Но больше — ни от кого, кто в этом доме живет! Так что давай, выкладывай все как есть. Почему Ефрон прекратил торговать на реке? И что требуется, чтобы эту торговлю возобновить?

Роника молча смотрела на него…

— Черт возьми, женщина! Протри глаза! На кой ляд держать живой корабль, если не использовать его для походов вверх по реке? Все же знают — в Чащобах могут торговать только те семейства, у кого такие корабли есть, а больше никто! Так вот, мы — старинное семейство торговцев. При живом корабле. И что же делает твой муженек, обладая и кораблем, и привилегией на торговлю? Возит вина и шелка… хотя сам в долгу как в шелку… ведет себя так, словно у него не живой корабль, а плот захудалый… долг год от года только растет, а он себе и в ус не дует. Так или нет? И это при том, что по реке из Чащоб деньги текут вместо воды. Сидеть на берегу и от голода помирать…

Роника услышала собственный голос, произнесший:

— Есть вещи похуже смерти от голода, Кайл Хэвен.

Он навис над ней:

— Например?

Она не успела вовремя прикусить язык.

— Например, иметь зятя — безмозглого жадюгу. Который болтает о реке Дождевых Чащоб, понятия не имея, о чем вообще речь идет…

Кайл ответил ей ледяной улыбкой.

— Почему в таком случае не отдать мне карты и не предоставить самому во всем разобраться? Если ты права, вот тут-то ты от меня и избавишься. Останутся у тебя только дети с внуками… и куча долгов…

— Нет!.. — Кефрия с визгом вскочила на ноги. — Я этого не перенесу!.. Не говорите так! Не говорите!.. Кайл, только не плавай на реку. Уж лучше рабы. Торгуй ими на здоровье, если это так уж необходимо… и Уинтроу с собой забирай, если иначе никак… только не езди в Дождевые Чащобы! — И она умоляюще посмотрела на мужа, потом на мать: — Он оттуда нипочем не вернется! Мама, мы с тобой это знаем!.. У нас папа только что умер… а ты тут рассуждаешь о том, чтобы еще и Кайлу дать себя погубить…