Безумие толпы. Как мир сошел с ума от толерантности и попыток угодить всем - Дуглас Мюррей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, мы живем в мире, где каждый рискует – как профессор Тим Хант – быть вынужденным прожить всю свою оставшуюся жизнь со своей самой неудачной шуткой. И где стимулы связаны не с тем, чтобы действовать в мире, а с тем, чтобы реагировать на других людей: особенно наниматься на роль жертвы или судьи в обмен на кусочек моральной добродетели, которая, как ошибочно полагают, выдается вместе со страданием. Мир, где никто не знает, кому позволено давать послабление за оскорбление, но где первая реакция для спасения репутации будет заключаться в том, чтобы ухватиться за него. Мир, в котором проявляется один из величайших видов власти – власти осуждать и потенциально разрушать жизнь других людей по причинам, которые могут быть, а могут и не быть искренними.
На сегодняшний день есть только два слабых, временных решения этой головоломки. Во-первых – прощать тех, кто нам нравится, или тех, кто сам похож на нас или чьи взгляды схожи с нашими собственными, или же, по крайней мере, раздражают наших врагов. Если Эзре Кляйну нравится Сара Джонг, он простит ее. Если вам не нравится Тоби Янг, вы не простите его. Это один из самых верных способов укоренить любые различия между «своими» и «чужими», которые уже существуют.
Второе временное решение было найдено в том пути, который недавно выбрал для себя другой автогонщик, Льюис Хэмилтон. На Рождество в 2017 году он выложил видео в своем аккаунте в Instagram. На этом видео был запечатлен сам Хэмилтон, который говорил: «Мне сейчас так грустно. Посмотрите на моего племянника». После чего перевел камеру телефона на своего племянника, одетого в розово-фиолетовое платье и машущего волшебной палочкой. «Почему на тебе надето платье принцессы? – спрашивает его Хэмилтон. – Мальчики не носят платьев принцесс». Мальчик в это время смеется.
Но все это обернулось крайне серьезными последствиями для Хэмилтона и его карьеры. Благотворительная организация по борьбе с издевательствами осудила его за использование социальной сети с целью «подорвать маленького ребенка». Весь Интернет критиковал Хэмилтона за трансфобию и распространение устаревших гендерных стереотипов. Медиа подхватили эту историю и превратили ее в материал для передовиц. Благотворительная организация по борьбе с насилием, которая проводит кампании по помощи жертвам насилия, призвала лишить Хэмилтона Ордена Британской империи. Сам Хэмилтон быстро принес извинения в социальных сетях за свои «неуместные» комментарии и рассказал всем о том, как сильно любит своего племянника. «Мне нравится, что мой племянник чувствует себя вправе самовыражаться – и все мы тоже должны», – написал он в одном сообщении. В другом он написал: «Я всегда поддерживал тех, кто проживал свою жизнь так, как того хотел, и я надеюсь, что мне простят эту ошибку в суждении»[208].
Этого явно было недостаточно. Несколько месяцев спустя, в августе 2018 года, читатели мужского журнала «GO» увидели на обложке журнала фотографию Льюиса Хэмилтона, а внутри – его большое интервью и фотографии с фотосессии. На всех этих фотографиях – включая ту, что была на обложке – он был в юбке. Демонстрируя свой пресс и мышцы груди при помощи яркого открытого клетчатого топа, он также был одет в килтообразную юбку, состоящую из множества ярких кусочков и цветов. Заголовок на обложке, сопровождавший это изображение, гласил: «Я хочу загладить свою вину»[209]. Это – единственный альтернативный путь к прощению. Если вы достаточно богаты и достаточно известны, вы можете использовать пиарщиков и обложку мужского журнала, чтобы надеть юбку и пасть ниц перед быстро сменяющимися догмами нашего времени. Наверное, неудивительно, что число людей, уверенных в том, что им следует просто следовать этим догмам, растет. Вопросы задавать запрещено. И их никто не задает.
4. Транс
В каждую эпоху, предшествующую нынешней, совершались поступки, которые сотрясали моральные устои. Поэтому, если только у нас нет причин думать, что мы более разумные, более нравственные или более мудрые, чем кто-либо в прошлом, разумно предположить, что на какие-то вещи из тех, которые мы делаем сейчас, подхлестываемые нравственной добродетелью, наши потомки будут смотреть, подняв брови, и говорить: «О чем они, черт побери, думали?» Стоит задуматься, каковы «слепые пятна» наших времен. Что мы такого делаем, что будет восприниматься последующими поколениями так же, как сейчас нами воспринимается работорговля и использование маленьких детей в качестве трубочистов в викторианскую эпоху?
Рассмотрим случай Натана Верхелста, умершего в Бельгии в сентябре 2013 года. Натан родился девочкой, и при рождении ей дали имя Нэнси. Она росла в семье среди мальчиков и всегда чувствовала, что ее родители любили сыновей больше, чем ее. У этой семьи, несомненно, было много странностей. После смерти Верхелста его мать дала интервью местному изданию, в котором сказала: «Когда я увидела „Нэнси“ впервые, моя мечта разбилась вдребезги. Она была такой уродливой. Это была фантомная беременность. Ее смерть меня не беспокоит. Я не испытываю ни горя, ни сомнений, ни угрызений совести. Мы никогда не были близки»[210].
По причинам, которые очевидны благодаря этому и другим комментариям, Нэнси росла с чувством, что родители отвергают ее, и в какой-то момент пришла к мысли, что все могло бы быть лучше, будь она мужчиной. В 2009 году, когда ей было далеко за тридцать, она начала курс гормональной терапии. Вскоре после этого она подверглась операции двойной мастэктомии, а затем – ряду операций, направленных на создание пениса. В целом она перенесла три значительных операции по перемене пола в период с 2009 года по 2012 год. После завершения этого процесса «Натан», которым она теперь была, оценил полученный результат. «Я был готов отмечать свое второе рождение. Но глядя на себя в зеркало, я чувствовал отвращение. Моя новая грудь не соответствовала моим ожиданиям, и у моего пениса были симптомы отторжения». Все перенесенные Верхелстом операции оставили у него в душе глубокий шрам, и было заметно, что он глубоко недоволен своим новым телом. Сохранилась одна фотография Верхелста, который уже был «Натаном», сделанная на немноголюдном бельгийском пляже. На ней он щурится от солнечного света, глядя в камеру. Несмотря на татуировки, покрывающие часть его груди, шрамы от мастэктомии все так же заметны. На другом фото он запечатлен лежащим на кровати в ботинках
