Король - Тиффани Райз

В дверях показалось маленькое личико. Маленькая девочка с кудрявыми волосами и чем-то в руке — плюшевой игрушкой? Она посмотрела на маму, и женщина положила ладонь на ее макушку. Кингсли не знал, что заставило его ослушаться приказа Сорена, но, не раздумывая, он подошел к дому и встал позади Сорена на крыльце.

— Ох, это мой друг, Кингсли, — сказал Сорен женщине. — Я взял его, чтобы он подтвердил, что я тот, за кого себя выдаю. Знаю, то, что я вам говорю…

— Я поняла кто вы, как только увидела вас, — ответила она дрожащим голосом. — Вы такой же, как он.

Кингсли ощутил, как Сорен внутренне содрогнулся от такого сравнения.

— Простите, — добавила она. — Я имею в виду… вы внешне похожи на него. Вот и все. Я вижу, что вы его сын. Я Аннабелль. — Она робко улыбнулась Кингсли.

— А это Клэр, моя сестра, — сказал Сорен, кивая на маленькую девочку, которая огромными от невинного любопытства глазами рассматривала трех человек, толпившихся на крыльце,

— Она немного стеснительная по началу, — ответила Аннабель. — Но как только она начнет говорить, ее уже не остановить.

— Похоже на тебя, Кингсли, — ответил Сорен. — Кингсли?

Кингсли проигнорировал его и присел на корточки.

— Мне нравится твой единорог, — сказал он, постучав по рогу фиолетового животного, в которого она вцепилась. — Как ее зовут?

— Клэр.

— Это же твое имя.

— Я назвала ее в честь себя, — ответила Клэр тихим, гордым тоном.

— Мне стоит… я сейчас же пойду собирать наши чемоданы, — сказала Аннабель. Она взяла девочку на руки. — Ты не против подержать свою сестру, пока я буду собираться?

— Я… — Начал Сорен и остановился. Кингсли никогда не думал, что услышит, как Сорен нервно заикается. — Я никогда не был с маленькими детьми. Боюсь, я сделаю ей больно.

— Я возьму ее, — ответил Кингсли, и Аннабель передала Клэр ему. Она изворачивалась на его руках, пока не нашла удобную позу.

— Пожалуйста, входите. Оба.

Сорен и Аннабель исчезли наверху, собирая чемоданы и разговаривая, пока Кингсли играл с Клэр. Все, что он делал заставляло ее хохотать, особенно когда он обращался к ней на английском, а к единорогу на французском. Ей также нравилось, когда он изображал, как скачает единорог на ее макушке. Она выхватила его у него из рук и напала на него. Он притворился мертвым, из-за чего она захихикала.

Клэр выступала в роли гида для Кингсли. Она указывала на все, что могло заинтересовать его, на камин, балки, кресла, портрет ее отца. Кингсли взглянул на фотографию — черно-белое изображение мужчины царственного вида в форме офицера британской армии. Сорен был так похож на мужчину на фотографии, что Кингсли не сразу смог отвести взгляд. Та же сильная челюсть и нос, те же напряженные глаза, та же благородная и аристократическая осанка. И все же, несмотря на все сходства, Кингсли знал, что душа этого мужчины и Сорена не могли быть более разными. Отец жил, уничтожая свою старшую дочь, а сын пытался помешать этому произойти с младшей.

Не прошло и десяти минут, как Сорен и мать Клэр загружали чемоданы в ее машину. Он слышал, как она говорила, что поедет к родителям, а Сорен ответил одним словом — к адвокату. Что бы она ни делала, куда бы ни пошла, первым делом ей нужно было позвонить адвокату.

Когда пришло время уезжать, единственному, кому Клэр позволила надеть на нее пальто и ботинки, был Кингсли. Сорен наблюдал, как он завязывает ее крошечные шнурки и застегивает пальто. Ему пришлось пять раз сказать ей, чтобы она перестала шевелить пальцами, чтобы он мог надеть ей на руки варежки. Наконец она была одета и в тепле, он поднял ее на руки и отнес в машину, Сорен и Аннабель следовали за ними.

Аннабель придержала дверь, и Кингсли посадил Клэр в детское кресло, пристегивая ее. Он убедился, что рядом с ней было ее одеяло и единорог, прежде чем на прощание щелкнул ее по носу.

— Спасибо, — сказала Аннабель. Ее лицо было мертвецки бледным. Казалось, она вот — вот расплачется или, что еще хуже, ее стошнит. Он не мог винить ее за это. Если бы кто-то появился у него на пороге и сказал, что тот, кого он любил, был педофилом-насильником, у него тоже были бы проблемы с удержанием завтрака. Она дала Сорену номер телефона, Кингсли догадался что это был номер ее родителей, куда она сбежит с дочкой. Сорен пообещал оставаться на связи, и попросил написать ему в школу и рассказать о сестре. Аннабель пообещала, что так и будет, а потом поклялась ему всем сердцем, что сделает все, чтобы его отец никогда не узнал, что он пришел к ней.

— Он хотел сына, и был более чем разочарован, когда я родила девочку. Он был… — Аннабель остановилась и в панике отвела взгляд.

— Ты беременна? — спросил Сорен, но это был не тот вопрос, который подросток задал бы замужней женщине за тридцать. Но он спросил уверенно, и уважая его уверенность она ответила.

— Нет, — ответила она. — Я солгала и сказала ему, что больше не принимаю противозачаточные. Я не готова к еще одному. Но он очень хочет сына.

— Я внебрачный ребенок, которого он признал, — ответил Сорен. — Он предпочитает настоящих.

— Я больше не собираюсь рожать ему детей.

— Он захочет знать почему ты ушла от него. Пожалуйста, не упоминай имя Элизабет. Если тебе придется назвать кого-то, назови меня.

— Нет, — в панике вмешался Кингсли. — Не делай того.

— Кинг, это не…

— Моя забота, — ответил Кингсли, заранее зная, что скажет Сорен. — Ты говорил, что твой отец сломал тебе руку, когда тебе было одиннадцать. Я не хочу, чтобы он причинял тебе боль.

— Я не скажу ему, — поклялась Аннабель. — Я не стану подвергать тебя опасности. Я твой должник… за всё.

— Береги мою сестру. Это все, о чем я прошу.

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала Сорена в щеку.

— Ты всегда можешь навестить свою сестру, — сказала она. — Всегда. И ты тоже, — обратилась она к Кингсли. — Думаю, Клэр влюблена в тебя.

— Значит, он больше никогда ее не увидит, — ответил Сорен. — Я ее старший брат. Ей запрещено влюбляться. Особенно в него.

— Не обращай на него внимание. Меня она может называть дядя Кингсли, — ответил он.

Аннабель рассмеялась, испуганным, хрупким смехом. Она положила ладонь на грудь Сорена, поверх его сердца. — Спасибо, — прошептала она, затем села в машину и уехала.

— Какие проблемы мне грозят за то, что вышел из машины без разрешения? — спросил Кингсли.

— Никакие, —