Энн из Зелёных Крыш - Люси Мод Монтгомери

нашу судьбу. Мне выпало, что я выйду замуж за смуглого, очень богатого человека и буду жить за морем. С тех пор я внимательно приглядываюсь к смуглым мужчинам, и ни один мне не нравится. В любом случае еще рано об этом думать. Марилла, это был незабываемый день! Я настолько устала, что никак не могла заснуть. Мисс Барри, как и обещала, отвела нам гостевую комнату. Это была элегантная спальня, но я ждала чего-то особенного от сна в таких условиях, а этого не случилось. Я начинаю понимать, что взросление таит в себе недостатки. То, чего ты страстно хочешь в детстве, оказывается со временем не таким уж важным.

В четверг девочки ездили на прогулку в парк, а вечером мисс Барри взяла их на концерт в Музыкальную академию, где выступала известная певица. Этот вечер запомнился Энн как дивный, полный восторга сон.

– О, Марилла, это не поддается описанию. Я была так взволнована, что не могла и слова сказать, а вы знаете, как это на меня не похоже. Я молчала, сидя в кресле, как зачарованная. Мадам Селицкая очень красивая, на ней было белое атласное платье и бриллианты. Но когда она запела, я позабыла обо всем на свете. Не могу передать, что я испытывала. Мне казалось, что быть хорошей совсем не трудно. Подобные чувства я испытываю, когда смотрю на звезды. На глазах у меня выступили слезы, но это были слезы счастья. Мне было очень жаль, когда концерт закончился, и я сказала мисс Барри, что не представляю, как вернусь к обычной жизни. Она ответила, что помочь мне может только хорошая порция мороженого в ресторане. Это звучало прозаически, но, как ни странно, помогло. Мороженое было восхитительным – оно таяло во рту. Приятно сидеть в ресторане в одиннадцать часов вечера, есть вкусное мороженое и чувствовать себя почти взрослой. Диана сказала, что рождена для городской жизни. А что думаю я, спросила мисс Барри. Я сказала, что должна сначала серьезно поразмышлять, прежде чем ответить. И я долго думала перед сном. Ночь – прекрасное время для раздумий. И в результате, Марилла, я пришла к выводу, что я не рождена для жизни в городе, чему я очень рада. Да, приятно поесть мороженое в роскошном ресторане в одиннадцать часов вечера, но только иногда. А так я предпочитаю в это время крепко спать в своей комнате под крышей и даже и во сне знать, что на небе сияют звезды, а за ручьем в верхушках елей шумит ветер. За завтраком я рассказала об этом мисс Барри, и она засмеялась. Мисс Барри обычно встречает смехом все, что я говорю, – даже серьезные вещи. Мне это не нравится, Марилла, ведь я не пытаюсь быть забавной. Впрочем, она очень гостеприимная дама и принимает нас по-царски.

Но пришла пора возвращаться домой, и в пятницу мистер Барри приехал за девочками.

– Надеюсь, вы получили удовольствие от поездки? – спросила мисс Барри при расставании.

– Еще какое! – ответила Диана.

– А ты, девочка-Энн?

– Я наслаждалась каждой минутой, проведенной здесь, – сказала Энн, бросаясь в порыве чувств на шею старой женщины и покрывая поцелуями ее морщинистые щеки.

Диана, которая никогда бы не осмелилась на такое, пришла в ужас от ее вольности. Но мисс Барри была растрогана и еще долго стояла на веранде, провожая глазами коляску. Потом она со вздохом вернулась в свой большой дом. Без веселых юных голосов он показался ей унылым. По правде сказать, мисс Барри была довольно эгоистичной особой и никогда ни о ком особенно не заботилась, кроме себя. Она привечала только тех людей, которые были ей полезны или забавляли. Энн забавляла старую даму и потому могла рассчитывать на ее расположение. Но мисс Барри думала не столько о смешных речах Энн, сколько о ее юном энтузиазме, искренних чувствах, обаянии, свежести ее глаз и губ.

«Я считала Мариллу старой дурой, когда услышала, что она берет в дом сиротку из приюта, – сказала она себе, – но, похоже, она не совершила ошибки. Я была бы гораздо счастливее, если б рядом со мной был такой ребенок, как Энн».

Дорога домой доставила девочкам не меньшее удовольствие, чем дорога в город. Возможно, даже большее – из-за сладостного предчувствия домашнего тепла в конце пути. На закате они проехали Уайт-Сэндз и свернули на прибрежную дорогу. Впереди были видны холмы Эйвонли, вырисовавшиеся темной линией на фоне шафранного неба. Позади из моря поднималась луна, преображая своим сиянием все вокруг. Каждая бухточка вдоль извилистой дороги казалась маленьким чудом из-за мерцающей рябью воды. Волны тихо плескались у скал, а острый, солоноватый запах моря витал в воздухе.

– Как же хорошо жить на свете и возвращаться домой! – выдохнула Энн.

Когда она переходила бревенчатый мостик над ручьем, кухонное окно подмигнуло ей ласковым огоньком, словно приветствуя с возвращением в Зеленые Крыши. А сквозь открытую дверь в прохладный осенний воздух посылал красноватое тепло горящий в очаге огонь.

– Вот ты и вернулась, – сказала Марилла, откладывая вязание.

– Да. Как прекрасно вернуться домой! – радостно отозвалась Энн. – Все хочется расцеловать – даже часы. Запеченный цыпленок! Неужели вы приготовили его ради меня?

– Да, – сказала Марилла. – Я подумала, что ты проголодаешься с дороги, поэтому нужно приготовить что-то вкусное и аппетитное. Так что раздевайся, и, как только придет Мэтью, сядем ужинать. Должна признаться, я рада, что ты вернулась. Без тебя здесь одиноко. Эти четыре дня тянулись бесконечно.

После ужина, устроившись у огня между Мэтью и Мариллой, Энн подробно рассказала им о своей поездке.

– Это было прекрасное время, – закончила свой рассказ счастливая Энн, – и я чувствую, что оно знаменует важный этап в моей жизни. Но самым лучшим в нем было возвращение домой.

Глава 30

Создание подготовительного класса

Марилла положила вязание на колени и откинулась на стуле. У нее устали глаза, и в голове мелькнула мысль, что в следующий раз при поездке в город нужно подобрать новые очки – в последнее время глаза все чаще ее подводили.

Почти стемнело. Густые ноябрьские сумерки окутали Зеленые Крыши, и кухню освещал только свет от ярко горящих дров в очаге.

Энн сидела по-турецки на коврике, глядя на весело пляшущее пламя, вобравшее в себя жар сотен солнечных, летних дней, и этот жар теперь возвращали назад кленовые поленья. Энн читала, но потом книга выскользнула у нее из рук, и она погрузилась в мечтания с улыбкой на приоткрытых губах. Ее живая фантазия создала на радужно-туманном фоне