Мадджхима Никая - Сиддхартха Гаутама
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Представьте, как если бы человеку понадобилась сердцевина дерева, он бы искал сердцевину дерева, бродил в поисках сердцевины дерева, и подошёл бы к великому дереву с сердцевиной. Пройдя мимо его сердцевины, его заболони, его внутренней коры, он бы срезал внешнюю кору, и унёс бы её, думая, что это и есть сердцевина. И тогда человек с хорошим зрением, видя его, сказал бы: «Этот почтенный не знал сердцевины дерева, заболони, внутренней коры, внешней коры, или ветвей и листьев. Поэтому, хотя ему нужна была сердцевина дерева, он искал сердцевину дерева… срезал внешнюю кору и унёс её, думая, что это и есть сердцевина. Что бы ни хотел этот почтенный сделать с сердцевиной дерева, это не послужит его цели». Точно также, монахи, некий представитель клана благодаря вере покидает жизнь бездомную… и будучи беспечным он живёт в страдании. Такой монах зовётся тем, кто взял внешнюю кору святой жизни и остановился на этом.
Сосредоточение
Монахи, бывает так, что представитель клана, который благодаря вере покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, размышляет: «Я — жертва рождения… можно [ведь как-нибудь] познать окончание всей этой груды страданий». Когда он подобным образом уходит в жизнь бездомную, он [далее] получает обретения, славу, известность. Он не доволен этими обретениями, славой, известностью, и его намерение [за счёт этого] не исполнено. Из-за этого он не возвышает себя и не унижает других. Он не становится опьянённым обретениями, славой, известностью, не возрастает в беспечности, не впадает в беспечность. Будучи прилежным он обретает достижение нравственности. Он доволен этим достижением нравственности, но его намерение [за счёт этого] не исполнено. Из-за этого он не возвышает себя и не унижает других. Он не становится опьянённым достижением нравственности. Он не возрастает в беспечности, не впадает в беспечность. Будучи прилежным он обретает достижение сосредоточения. Он доволен этим достижением сосредоточения и его намерение [за счёт этого] исполнено. Из-за этого он возвышает себя и унижает других так: «Я сосредоточен, мой ум объединён, но те другие монахи не сосредоточены, их умы блуждают». Он становится опьянённым этим достижением сосредоточения, возрастает в беспечности, впадает в беспечность, и будучи беспечным он живёт в страдании.
Представьте, как если бы человеку понадобилась сердцевина дерева, он бы искал сердцевину дерева, бродил в поисках сердцевины дерева, и подошёл бы к великому дереву с сердцевиной. Пройдя мимо его сердцевины и его заболони, он бы срезал внутреннюю кору, и унёс бы её, думая, что это и есть сердцевина. И тогда человек с хорошим зрением, видя его, сказал бы: «Этот почтенный не знал сердцевины… ветвей и листьев. Поэтому, хотя ему нужна была сердцевина дерева… срезал внутреннюю кору и унёс её, думая, что это и есть сердцевина. Что бы ни хотел этот почтенный сделать с сердцевиной дерева, это не послужит его цели». Точно также, монахи, некий представитель клана благодаря вере покидает жизнь бездомную… и будучи беспечным он живёт в страдании. Такой монах зовётся тем, кто взял внутреннюю кору святой жизни и остановился на этом.
Знание и видение
Монахи, бывает так, что представитель клана, который благодаря вере покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, размышляет: «Я — жертва рождения… можно [ведь как-нибудь] познать окончание всей этой груды страданий». Когда он подобным образом уходит в жизнь бездомную, он [далее] получает обретения, славу, известность… его намерение [за счёт этого] не исполнено… обретает достижение нравственности… его намерение [за счёт этого] не исполнено… обретает достижение сосредоточения… его намерение [за счёт этого] не исполнено… Будучи прилежным, он обретает знание и видение{164}. Он доволен этим знанием и видением, и его намерение [за счёт этого] исполнено. Из-за этого он возвышает себя и унижает других так: «Я живу, зная и видя, но те другие монахи живут, не зная и не видя». Он становится опьянённым этим знанием и видением, возрастает в беспечности, впадает в беспечность, и будучи беспечным он живёт в страдании.
Представьте, как если бы человеку понадобилась сердцевина дерева, он бы искал сердцевину дерева, бродил в поисках сердцевины дерева, и подошёл бы к великому дереву с сердцевиной. Пройдя мимо его сердцевины, он бы срезал заболонь, и унёс бы её, думая, что это и есть сердцевина. И тогда человек с хорошим зрением, видя его, сказал бы: «Этот почтенный не знал сердцевины… ветвей и листьев. Поэтому, хотя ему нужна была сердцевина дерева… срезал заболонь и унёс её, думая, что это и есть сердцевина. Что бы ни хотел этот почтенный сделать с сердцевиной дерева, это не послужит его цели». Точно также, монахи, некий представитель клана благодаря вере покидает жизнь бездомную… и будучи беспечным он живёт в страдании. Такой монах зовётся тем, кто взял заболонь святой жизни и остановился на этом.
Постоянное освобождение
Монахи, бывает так, что представитель клана, который благодаря вере покинул жизнь домохозяйскую ради жизни бездомной, размышляет: «Я — жертва рождения… можно [ведь как-нибудь] познать окончание всей этой груды страданий». Когда он подобным образом уходит в жизнь бездомную, он [далее] получает обретения, славу, известность… его намерение [за счёт этого] не исполнено… обретает достижение нравственности… его намерение [за счёт этого] не исполнено… обретает достижение сосредоточения… его намерение [за счёт этого] не исполнено… обретает знание и видение. Он доволен этим знанием и видением, но его намерение не исполнено. Из-за этого он не возвышает себя и не унижает других. Он не становится опьянённым этим знанием и видением, не возрастает в беспечности, не впадает в беспечность. Будучи прилежным он достигает постоянного освобождения. И не может быть такого, чтобы этот монах отпал от этого постоянного освобождения.
Представьте, как если бы человеку понадобилась сердцевина
