Поцелуй дракона. Сбывшиеся мечты (СИ) - Мэйз Евгения

Пальцы Фэйта оставляют кровавые следы на ослепительной белой крыше, а потом все меняется. Она видит, как отходят тучи, как Фэйт возвращается на место, выпускает пламя, получает удар, что сносит в сторону. В ночь бьют молнии из серых туч, и они тоже пропадают. Кайшер вновь превращается в дракона, отдаляется от занявшей его место Минаре… Драконы возвращаются из-под обломков, они выпускают дым, искры и пламя. Все уходит-уходит и даже Сфайрат исчезает на земле. Все быстрее и быстрее. Вэл слышит далекую музыку вдалеке, чувствует набежавший ветер пустыни, ощущает пальцы на своем бедре, покрепче сжимая не то флюгер, не то громоотвод. Такие чудеса не доступны ей.

– Они ведь будут помнить все, что произошло сейчас.

– Не долго, – откликается мужчина рядом. – Кто почувствует беспокойство, кто-то переживет кошмар наяву, а кто-то только подумает, нафантазирует себе как могло бы быть на самом деле.

– А Сфайрат?!

Стоило только моргнуть. Вновь золото холодит и царапает ей спину. Вновь тело дракона согревает ее, на мгновение задержавшись на бедре в болезненном прикосновении.

– Он ведь жив, не так ли?

– Я спросила не об этом.

– Будет помнить чуть дольше остальных, но уверен, что эта проблема решаема.

– Да?

– Ему нужны были мои шаркисы. Я дам их ему. Ему нужно было золото.

Вэл невольно усмехается его алчному блеску в глазах. Крылатые твари – злобные, а драконы – умные и жадные, но тоже сволочи.

– Жалко?

– Золота всегда жалко.

Они с Фэйтом разговаривали про деньги лишь однажды. Она не увидела этой тени в глазах. Ее дракон гордился тем, что предугадал замысел Аарина и, если и печалился отсутствию золота, то где-то очень глубоко внутри себя.

– Он не уйдет без меня.

Зря, она это сказала. В глазах мужчины мелькает какой-то знакомый ей огонек, но в этот раз он напоминает ей Тристана в момент рождения какого-то очень хитрого замысла.

– Уйдет, как только убедится в том, что ты теперь моя.

– Думаешь, что золото и драконы смогут убедить его в том, что все здесь так просто?

– Ты сама скажешь ему об этом.

У нее не холодеет на душе, а сжимается сердце. Все вновь повторится. Она не верит, что Сфайрат сдастся вот так просто, выслушав брошенные ему невнятные объяснения.

– Отпустишь меня к нему.

– Ты ведь уже убедилась в том, что я не законченный дурак. Найди слова, чтобы погасить его пламя.

Вэл кивает, но тут же залепляет Исфандияру пощечину в ответ на очередное уже куда более бережное, но все же бесцеремонное поглаживание бедра.

– Вообще-то, я девственница.

Мужчина держит ее за руку, но через мгновение смеется и целует пальцы.

– Надо было сразу вот так.

Откуда она знала про то, как надо. Разве кто-то сказал ей про все это?! Разве она не оказалась расчувствовавшейся и такой дурной девицей?!

– Ты останешься со мной. Ты забыла об этом?

– Нет, но я приношу сюрпризы.

Он приподнимает ее к себе. Его прикосновения волнуют Вэл лишь отчасти. Ее мозг работает, как никогда быстро, выхватывая и отбрасывая в сторону возможные варианты происходящего. Ей бы очень хотелось узнать его историю, как он превратился в чудовище, но еще больше ей хочется, чтобы всё это закончилось с самыми что ни на есть минимальными жертвами. Чем больше она тянет время, тем меньше у него остается маневров для чего-то по-настоящему стоящего. Ей кажется, что дело в этом. Шаадия могла бы помочь ей и рассказать обо всем. Она бы вытянула из нее все, что та знает, но как известно она – мертва.

– Я заметил это.

– Я тоже забуду обо всем?

Он раздевает ее. Вэл с трудом удерживает себя на месте. Знал бы Трист, что не все так плохо с ней и в какой конкретно ситуации понадобились его уроки о выдержке и терпении.

– Не сегодня.

Он касается губами ее ключиц. По телу проносится дрожь вместе с досадливым вздохом, который она постаралась превратить в стон наслаждения. Ей кажется, что у нее плохо получается. Еще немного и ее вновь затрясет.

– Отлично.

Император целует ее, и она отвечает ему, сложив руки на шее, оглаживая плечи. Вэл вскрикивает от резкого движения – от того, как резко и больно ее руки взметнулись вверх.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Не так. Оставь эти нежности для другого раза. Мне нравится твое непокорство. Впрочем…

Он подхватывает ее на руки, делает всего несколько шагов по осыпающимся кучам золота. В глазах темнеет, светлеет и размывается.

– Ничего не будет, ваше императорское величество.

Вэл падает на кровать, утонув в дюжине мягких подушках, резких и пряных запахах, прикосновениях гладких и шершавых тканей, блеске, огнях и цветах материалов.

– Тебе не удастся провести меня. Только если ты не хочешь повторения. Все теперь будет иначе. Кто знает, кто умрет первым на этот раз?

Дракон раздевается, откидывая в сторону плащ, распахивает светлую рубашку, проигнорировав ряд пуговиц.

– Что вам до меня?! Пожалуйста, объясните мне это!

Вэл поднимается, приближаясь к краю, хватая его за руки, приближая их к себе, но потом поднимается, предположив, что тот не станет разговаривать с ней, а начнет выводить на сопротивление и злость, только бы она убрала эту покорность.

– Всего пару слов, чтобы понять и осознать. Я не самая красивая женщина на земле…

– Ты явно недооцениваешь себя, женщина. Этот блеск глаз…

– Я серьезно.

– Я – дракон. Я, как и все остальные люблю все самое дорогое, редкое и непонятное.

Она все поняла. К ней когда-то приходили эти мысли. Но… Причем тут девственность? Это не самый редкий товар в этом мире, а он так спешит…словно он дурак и вообще них**** не понимает!

– Красивое, – он проводит по ее щеке. – В тебе есть все. Ты – саламандра. Последняя. Редкая.

– Что красивого в измученной деве?

– Все, – выдыхает он ей в губы, целуя все настойчивее и настойчивее. – Ее непокорность, сила духа, блеск глаз, ярость и не говори никому, но, кажется, еще и ум.

Вэлиан приподнимает бровь. Эта эмоция не зависит от нее и саламандры. Она сомневается в последнем. Дело уже не в самокопании и тем в какой ситуации она оказалась. Этот дракон пытается купить ее комплиментами. Он не верит в то, что говорит. В последнее – точно.

– Слишком быстро, не гони, – откликается Вэл, загораясь. – Ты, Исфандияр, забыл, что пытался провернуть только что.

Дракону нравится, как она обращается к нему. Это видно в заинтересованном и где-то даже очарованном взгляде. Это ее проклятье: делать что-то такое с мужчинами, что они не могут пройти мимо.

– Ты убивал на моих глазах моих друзей, близких и любимых.

Вэл сердится из-за того, что чувствует ее саламандра. Она шепчет ей, что в какой-нибудь другой жизни она бы очаровалась этим драконом, если бы только он вел себя вот так как сейчас, смотрел вот этим взглядом и даже пытался обмануть, используя дешевые приемы. Ей приходится отпустить ее только бы не слушать всего этого.

– Такой ты мне нравишься больше.

Вэлиан качает головой, отступая и быстро взбираясь на кровать. Это очень странно изображать из себя раскованность и наплевательское отношение, когда внутри все вспыхивает от стыда, что она сама согласилась на все это.

– Не сдерживай себя. Дай своему огню взять вверх. Пусть он забудет о бренной плоти.

Исфандияр взбирается на кровать, отмахиваясь от мешающего полога так что он вспыхивает и осыпается едва теплым пеплом ей и ему на плечи.

– Тебе не взять меня силой или еще как-то.

Вэл улыбается и даже хихикает довольная своей шуткой. Скул сводит от идиотского звука, но если быть кем-то, то быть им до конца. Он ведь за дуру ее держит пусть и говорит об обратном.

– Отчего же?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она раскачивается на кровати и даже подпрыгивает пару раз. Этого дракона, как и Сфайрата увлекло ее жизнелюбие. Пусть наслаждается, отвлечется и расскажет ей все. То, что она когда-то проклинала сейчас принесло ей время. Она может подумать, оттягивая неизбежное, страшное, болезненное и теперь уже пугающее ее событие.