Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова - Андрей Венков

Запись в журнале: «22 октября движение на реку Мичик при ауле Наурсу и отнятие у неприятеля скота».

Доклад в Штаб Войска Донского 22 октября: «Сего числа три сотни вверенного мне полка, под начальством командующего войсками в кумыкском владении участвовали в набеге к непокорным чеченцам за реку Мячик, где отнято у неприятеля 92 штуки рогатого скота и 117 баранов.

При отступлении завязался с настигнувшим неприятелем бой, происходивший более 2-х часов: неприятель был отражен.

Из сотен моих: ранено казаков 4 и убита 1 казачья лошадь»[55].

2 ноября урядник Гребенников за отличия в этих делах получил Знак отличия Военного Ордена, всего же «Георгиевских крестов» пообещали по два на каждую из трех сотен, но 5 пока не прислали.

Дважды, в сентябре и 22 октября, ходили с Баклановым в набеги казаки полка № 18. «… Участвовали при отбитии рогатого скота и баранов у непокорных горцев… Особенных же подвигов и отличий полк неоказал»[56], — меланхолично записал в журнал командир полка подполковник Абакумов.

8 ноября заявился в Куринское к Бакланову сам Бата, наиб Шамиля, и семейство с собой привез. Перебежал подобно Хаджи-Мурату. Рассказал, что поставил его Шамиль главным над другими наибами, Талгиком и Дахо, но начались интриги, и наибы стали на Бату жаловаться. Кто-то предупредил Бату, что Шамиль хочет его убить. Просил Бата взять его опять на службу, а прошлые прегрешения забыть.

Бакланов обо всем подробно написал по начальству, и начальство ответило, что Бату на службу примут, но прежний чин сразу не вернут, пусть заслужит.

Лазутчики и местные мирные кумыки, на которых Бата в свое время набеги делал, этим переходом отнюдь не восхищались. Один из кумыкской милиции Бакланову с иронией сказал:

— Бата опцир был, урус урби — гайда горы. Байгуш стал, абрек стал. Урус горы ходил, Бата искал — ходи назад баджалуста. Ему Сибир ходил быстро, а Баклан ему акча дал, угус дал. Надо мне урус убивал и горы ходил, Баклан мне акча давать. Акча хочу.

Потом слухи появились, что Шамиль собирал в Дагестане ополчение, а Бате дал деньги, чтоб он на них в Чечне для ополчения провиант закупил, Бата же с деньгами дал тягу к русским.

А интриги против Баты среди наибов, конечно же, были, ибо Бата последнее время «стал деспотировать и зазнаваться» даже перед самим Шамилем. Кроме того, была ему присуща «жадность к стяжанию всякого чужого добра»[57]. Наиб Эско, «вполне храбрый, но недалекий», стал на Бату жаловаться, и Бата, даже перейдя к русским, продолжал считать Эско личным своим врагом.

И Бакланов от греха подальше отправил Бату в Хасав-Юрт к Майделю.

Следующая запись в журнале: «Ноября 12. Движение к реке Мичику и отнятие у села Мазлыгаш баранов. Перестрелка с горцами».

Сохранился подробный рапорт Бакланова полковнику Майделю от 13 ноября 1851 г. № 186 (орфография сохраняется): «Я получил сведения, что при Мячике в близи аула Мазлыгаш, повременам пасутся стада Чеченских баранов, и потому с тремя сотнями казаков тремя ротами пехоты и двумя орудиями, в ночь под 12-е число сего ноября двинулся по высотам Кочкалыковского хребта к означенному пункту и скрылся в оврагах прилегающих к Мазлыгашу. Выждав, пока стада вышли в поле, я бросился и отнял у неприятеля 400 штук баранов. При отступлении, Чеченцы бросились было преследовать меня но удачными выстрелами артиллерии и огнем ракет и цепей, остановлены, и я прибыл в Куринск благополучно.

Убитых и раненых людей и лошадей у меня небыло.

Во фронте было штаб офицеров 2, обер офицеров 15, и нижних чинов 525.

Боевых снарядов выпущено: из ¼ пудового единорога с гранатами 13 и картечью дальней дистанции 11. Из 6-ти фунтовой пушки ядер 5 и картечью дальней дистанции 8 и ближней 1, ракет 9, и ружейных патронов 1705.

Вашему Высокоблагородию донося о сем, имею честь присовокупить, что из означенных баранов, часть отдана войскам находящимся в Куринске, а 148 штук продано с аукционнаго торгу в пользу казны. Подлинный подписал полковник Бакланов»[58].

Через несколько дней намечался новый набег. Еще в сентябре, 15 числа, скопище чеченцев во главе с наибом Талгиком налетело на Грозную, скот отгонять, но было Барятинским у Чуртугаевской переправы разбито. Причем били хищников на переправе и русские и мирные чеченцы, за чьим скотом, собственно, Талгик и явился. Покрошили так, что Государь на рапорте о происшествии резолюцию наложил: «Славное дело!». Барятинский, однако, не успокоился и через лазутчиков узнал, что зачинщики набега — из Дахин-Ирзау. Теперь, когда листья облетели, решили этот аул истребить.

Дахин-Ирзау (или Узун-Тала) стоит на слиянии Аргуна и Сунжи и служит притоном для разбойников со всей Джалки. Промышляют кражей людей и возвращением за выкуп. Оттого аул богат, богаче всех на Левом фланге, и у окружающих большим авторитетом пользуется. Истребить аул поручили Козловскому, который сам рвался «уничтожить этот, как, вертеп».

Козловский собрал три батальона пехоты (один из Куринского полка князя Воронцова и два линейные, № 9 и № 10), 3 сотни Донского полка № 19, 2 сотни Дунайского войска, полсотни грозненских милиционеров и 5 орудий. Ему надлежало выйти с отрядом из Грозной и ждать отряда Майделя. Майдель же получил приказ идти 15 ноября из Умахан-Юрта на соединение с Козловским.

Майдель взял проводником Бату, и тот повел отряд кружным путем. Козловский подождал Майделя, не дождался, оставил 6 линейных рот в резерве и пошел за Сунжу сам с батальоном Куринского полка и всей конницей и перед рассветом, продравшись через бурелом, овладел аулом. Жители в большинстве своем разбежались, но 24 человека солдаты схватили и объявили пленными.

В это время наиб Гехо шел с партией хищников на Старый Юрт отбивать у мирных чеченцев скот. Когда у Дахин-Ирзау началась стрельба, Гехо свернул к Сунже, и тут прямо на него вышел отступающий и преследуемый чеченцами отряд Козловского.

Оказался Козловский меж двух огней. Сзади разоренные чеченцы наседают, а через Сунжу наиб Гехо не пускает.

Но в это время, наконец, вышел к месту сбора отряд Майделя. Бакланов у него всей конницей командовал. Пехоты у Майделя мало, всего 4 роты, зато конницы собралось много — все 6 сотен полка № 17, 2 сотни полка № 18, а кроме того полторы сотни Кизлярского полка. И артиллерия в отряде надежная — 4 орудия Донской № 7 батарем. Поспешивший на выстрелы Бакланов оказался на фланге у партии Гехо, перекрывшей переправу. Присоединил он к себе конницу Козловского. Сам войсковой старшина Сергеев, командир батареи, навел орудия. Последовал залп орудий конной артиллерии, а за ним, как писал в реляции Барятинский, «блистательная атака развернутой линией».

Майдель получил ранение пулей в ногу. Зато по слухам убили у чеченцев известного наездника Гебара, родственника наиба Талгика, и какого-то «командующего 500 воинами». Полегло чеченцев человек 40, да раненых унесли они с собой более сотни.

Козловский Бакланова благодарил:

— Яков Петрович, спасибо, дружок! Красиво, как, в атаку ходил… Что ж не предупредил, как, заранее, что всей линией, как, ударишь? Я б в трубу с начала, как, поглядел бы… Жаль, как, что бой кончился…

Конечно, Козловскому главное, чтоб грохотали, окутываясь дымом, орудия, и всадники рядами валились на всем скаку вместе с лошадьми, поднимая пыль до неба.

Пробормотал Бакланов себе под нос ругательство и ответил:

— Извините, Ваше Превосходительство. Не думал, что чеченцы так быстро разбегутся.

Козловский обиделся:

— Смеешься, как… Нет в тебе, братец, чувства!..

Запись в журнале: «16 ноября ночное движение в отряде генерал-майора Козловского к аулу Дахын-Ирзау. Блокада аула и истребление его».

Донесение в Штаб Войска Донского: «Сего числа вверенный мне полк, под командой начальника левого фланга Кавказской линии генерал-майора Козловского, участвовал при истреблении непокорного Чеченского аула Де-Хын-Ирзоу, на р. Сунже. Блокада аула и вообще бой продолжался 6 часов и аул был взят. При случае сем во вверенном мне полку убито 15 и ранено 5 казачьих лошадей, из штаб и обер офицеров и нижних чинов, раненых и убитых нет»[59].

Да, в атаке много лошадей потеряли. Торопились чеченцы, плохо целились, били по лошадям.

Бакланов удостоился высочайшего благоволения и на каждую сотню его полка дали по два «Георгия». Первыми получили их Минай Воронков, Перекопской станицы, и Зот Забазнов, Островской станицы. Есаул Василий Захаров, командир 6-й сотни, за этот бой был произведен в войсковые старшины (1 августа 1852 года, старшинство с 16 ноября 1851 года), а сотник Василий Кушнарев — в есаулы (3 сентября 1852 года, старшинство с 16 ноября 1851 г.). Офицерские чины получили Федот Дадонов, Михаил Маркин, Григорий Зубов, Иван Аршинов (но тоже в 1852 году).

В журнале полка № 19, между прочим, сказано, что три сводные сотни полка разоряли Дахын-Ирзау два раза — 16 и 18 ноября. Впечатление, что второй раз добивать ходили. А на самом деле они с Козловским 18-го числа ходили на Аргун, захватили чеченское сено, часть вывезли, а 60 тысяч пудов сожгли.