Арма (СИ) - Годына Виталий

Сидя на скамье, на аллее между аренами, он склонил голову и долго думал. Несносные мысли, накопленные за последние несколько дней, роем жужжали в его голове. Все это мешало уснуть, держало в постоянном стрессе. Парень неохотно делился с кем-либо собственными мыслями и переживаниями, привык не спрашивать совета. Сложившаяся ситуация выглядела весьма удручающе.

Мироэн пришел сюда задолго до начала турнира. В такую рань весь город спал. Близкие люди — и те не заметили его ухода. Принц пристально наблюдал за тем, как распускаются утренние цветы в несвойственном для них окружении как бродячие коты и собаки бегают между кустарниками, выискивая еду. Как бы он ни старался отвлечься от всего того, что его гложет, ничего не получалось.

На брусчатой дороге показался кряжистый силуэт, размеренной, ровной походкой приближавшийся к нему. Это был тот, кого Люмийский вовсе не ожидал здесь встретить.

До блеска начищенные белые доспехи сияли даже при слабом свете. Тяжелые сапоги выстукивали строгий ритм, а излишняя приободренность говорила лишь об одном — либо он частенько наведывался сюда, либо и его настигла бессонница.

— Ну и как ты сюда попал? Пребывание на территории арен до официального открытия фестиваля запрещено, — громко произнес тот.

— У меня к вам тот же вопрос, — не растерялся Мироэн.

Мужчина вплотную подошел к собеседнику и застыл в суровой позе.

— Я, между прочим, дежурю здесь по приказу Седрика. В связи с последними событиями и подрывами в столице стало неспокойно, — отчитался он.

— Всю ночь? Почему-то я не видел вас в башне Илдреда, — продолжал сыпать вопросами принц.

— Я появляюсь там исключительно по приказам Магистра. А вот что ты забыл здесь в такую рань и не задумал ли что-то для срыва турнира — это большой вопрос.

Немного поразмыслив, герой ответил:

— Я жду свой поединок. Вы и сами знаете, что одному думается куда легче, чем в присутствии других. И да, по поводу подрывов — ничего подобного у меня и в мыслях не было.

Мужчина приглушенно хмыкнул.

— Ах, да… Твой соперник же — он… Я бы порекомендовал тебе сдаться.

Карие глаза сощурились.

— И почему же это?

— Ну, я думаю, ты видел, что этот Всадник делал со своими оппонентами. Они испытывали не самые лучшие ощущения. Тем более, тот вчерашний случай… Несмотря на то, что Седрик тебе ничего не сделал за это, я бы на его месте тебя дисквалифицировал.

Парень иного ответа и не ожидал.

— Скажите честно: вы всегда были таким правильным и строгим? Небось ни разу не улыбались настолько широко, чтоб аж виднелись зубы; не смеялись во всю глотку, не сопереживали кому-либо в трудные минуты жизни? Всегда ли вы храните то каменное и нерушимое выражение лица, с которым вы сейчас обратились ко мне?

Люмийский перешел черту наглости в разговоре с бывшим членом ордена — это его знатно задело. Ему хотелось выразить недовольство и возмущение, но в последний момент Эсмонд передумал.

— Проявляя эмоции, ты проявляешь слабость. Они одурманивают тебя и вынуждают делать необдуманные поступки, затмевают хладнокровный разум. Слишком злой — пропустишь удар. Чрезмерно добр — также жди беды. Только здравомыслие и сосредоточенность помогут тебе сохранить собственную жизнь. Этому не учат в ордене, увы. А что касается тебя, Падший… Ты ходишь по очень тонкому льду. Когда-нибудь всю твою смелость и дерзость выбьют из тебя, и ты наконец начнешь уважать старших. Возможно, это произойдет сегодня. Посмотрим, на сколько тебя хватит. Реванш сил Преисподней, забравших на тот свет твоих родных и оставивших в живых одного тебя, далеко не за горами…

Эсмонд высокомерно поднял голову и ушел вперед, оставив Мироэна наедине. Лязги доспехов с каждым шагом становились все тише и тише. Герой напоследок взглянул на удаляющийся вдаль силуэт, и тут ему кое-что вспомнилось.

*

В коридорах, ведущих к трибунам, стояла духота, суетливое теснение и неразбериха. Наступил последний день фестиваля, и желающих увидеть его исход оказалось больше, чем днями ранее. Из-за этой давки вперед могли вырваться только самые ловкие и прыткие зрители.

Мироэн шел совсем в ином направлении: плыть против жесточайшего столпотворения казалось невозможным. Проходя мимо запустелого поворота, он ощутил, как чья-то рука вцепилась в него и оттащила в сторону.

— Эй, какого черта? — выпалил Люмийский.

Напрягшись, он был готов дать отпор, но узнав в парне до боли знакомого человека, передумал.

— Ты, я вижу, тоже времени не терял, Мироэн, — произнес тот.

Грузный парень, выцепивший принца из толпы, носил тяжелый нагрудник с изображенной на передней части медвежьей мордой, ревущей во всю пасть; на его руках и ногах были защитные элементы из прочной стали, а за спиной торчал обоюдоострый лабрис с изображениями медвежьих созвездий.

— Кого я вижу! Дарэн Урсус собственной персоной! Сколько лет мы не виделись? — искренне обрадовался ему Мироэн.

— С последней нашей встречи лет восемнадцать прошло, не так ли?

— Верно. Я очень удивился, когда заметил твое имя в списках участников фестиваля. Тем более что наши семьи начали общаться как раз два фестиваля назад. Там же и мы с тобой познакомились.

Дарэн улыбнулся, вспоминая беззаботное время.

— Да, я это прекрасно помню… Словно вчера было. Слышал о гибели твоих родных… Соболезную.

Принц немного скривился, припомнив, что родители старого знакомого отказались приютить его в самый сложный период жизни. Но, тем не менее, он отважился поинтересоваться об их состоянии дел.

— Спасибо. Твои как поживают? Еще не собрали все драгоценности Корвела в свою коллекцию?

— Нет, что ты. Живут неплохо. К сожалению, они не смогли посетить турнир, поэтому направили меня в качестве представителя семейства.

Диалог быстро зашел в тупик. Мироэн понимал, что ему уже пора идти.

— Мой поединок следом после твоего. Весьма занимательно будет встретиться в финале с самим Коллекционером, — с улыбкой произнес Дарэн. — Надеюсь, ты одолеешь это чудовище. Да хранит тебя Деус.

— Спасибо. Я тоже на это надеюсь… — обронил Мироэн и в спешке слился с зрителями.

*

Трибуны под завязку набились нетерпеливой публикой: люди теснились на скамейках, многим пришлось взять своих неповоротливых детей на руки. Даже торгаши прикрыли лавочки ради того, чтобы лично понаблюдать за этой схваткой.

Соблюдая регламент, глашатай громко поприветствовал гостей фестиваля, но никто его не слушал: все занимались обсуждением дуэлянтов. В частности, перепало и Мироэну — его вчерашнюю выходку публика оценила не ахти как. Большинство ставочников отдавали предпочтение Темному Всаднику, тогда как только единицы мнили, что победит Коллекционер. Сравнивая силу обоих бойцов, люди учитывали то, с какой легкостью давались победы одному и с каким трудом — другому.

Внезапно над амфитеатром эхом пронесся голос Магистра. Разговоры прекратились.

— К-хм… Обычно я обращаюсь ко всем перед финальным поединком… — заговорил Седрик. — Однако сегодня очень особенный день. Безусловно, абсолютно все участники сего действа показали невероятную выдержку и силу. Мы стали свидетелями зарождения любви, укрепления духа и надежд. Многие, кто пал здесь во время сражений за право быть лучшим, могли бы жить, но правила есть правила…. Надеюсь, жертв больше не будет. Да хранит вас Деус!

Публика восторженно зааплодировала. Ржавые решетки по обе стороны арены со скрипом поддались, и из проходов вышли первые участники.

Облачённый в металл мрачный рыцарь казался нерушимой крепостью, которую нельзя взять ни самой сильной магией, ни физическими атаками. Но вместе с тем любое строение имеет свои недостатки: будь то плохая почва, на которой расположен фундамент, восприимчивость к погодным условиям иль сомнения, которым может поддаться находящийся внутри властитель. Стоило лишь понять эту слабость и воспользоваться ею.

В отличие от предшественников, сражавшихся с Всадником, у Мироэна было больше времени, чтобы изучить способности и повадки врага. И именно Феликс и Бэль подарили ему шанс победить в этой ожесточенной схватке. Парень пристально осмотрел оппонента с ног до головы, пытаясь найти еще какую-нибудь зацепку.