У последней черты (СИ) - Дмитрий Ромов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Егор, ну, ты мне скажешь что-нибудь? — невесело улыбается Де Ниро и пронзает меня взглядом.
Роберт, как есть Роберт из «Хороших парней» или из «Казино»…
— Скажу, Леонид Юрьевич, тут неудобно просто. В машине мы не одни, здесь тоже, сами видели, что творилось, не до разговоров. Давайте, как приедем, сразу уединимся и пошепчемся. Ужин-то как прошёл, норм? Вы простите, что я… отлучился. Это не по моей вине. Я объясню…
Опять садимся по машинам и несёмся по вечернему городу. Этого я уже не контролирую. Клюю носом, то и дело вываливаясь из действительности и попадая в чёрное небо с редкими звёздами. А может, и не в небо…
— Пойдёмте все, — говорю я своей гвардии. — Сергей Сергеевич, там будут музыканты выступать. Давайте с нами.
— А можно? — удивляется он. — Нас вон сколько, удобно это?
— Очень удобно. Анатоль, подтверди.
— Да, — говорит он без особой уверенности. — Сто процентов.
Где мы, не знаю, знаю только, что в центре. Идём к однокурснице Толика. Её пэренты — большие шишки, или академики, не помню, квартира, флэт, то есть, как говорит он, огромный. Джайэнт. Мы заходим в подъезд. В лифт все не войдём, да и ждать не хочется, поэтому на четвёртый этаж поднимаемся пешком.
— Ого, — удивляется парень хипарского вида, открывая дверь.
— Привет, Майк, — кивает Толик, переступая через порог. — Заходите, ребят.
— Хай, — отступает Майк, давая нам войти.
Прихожая завалена верхней одеждой.
— Разденемся в другом месте, — говорю я. — Если придётся быстро уходить, здесь замучаемся искать свои пальто и куртки.
— Разумно, — пожимает плечами Толик, не понимая, что за причины могут заставить нас уходить быстро.
Квартира действительно шикарная. Высокие потолки, деревянные панели на стенах, нет, не как в ресторане ЦДЛ, но тоже ничего. Налево, судя по всему, коридор ведёт в кухню и, возможно, комнату для прислуги. А направо — в гостиную, столовую, детскую, библиотеку, кабинет и куда-нибудь ещё.
Оттуда доносится оживлённый гул голосов, смех, звон бокалов и музыка. Это мы неплохо зашли. Такое чувство, что сейчас выйдет доктор Борменталь или даже Филипп Филиппович. Лишь бы только не Шариков.
— Давайте сюда! — командует Злобин и толкает ближайшую к себе дверь, белую, высокую, массивную, с благородными филёнками и широкой обкладкой.
Мы, как банда Швондера, вваливаемся в комнату, очень похожую на библиотеку.
— Нет, не сюда, — быстро ориентируется старый прожжённый и видавший виды Роберт Злобин Де Ниро.
Да, реакция у него хорошая, ничего не скажешь. Да только и мы не лыком шиты, в смысле я. Несмотря на темноту, я успеваю разглядеть старинные книжные шкафы, забитые книгами. Они наверняка вызовут восторг у Евы. А ещё я замечаю массивный рабочий стол, кожаное кресло, и большое окно с раздвинутыми тяжёлыми портьерами.
За окном светит огромная луна. Она льёт серебро, олово и ртуть в комнату, заливая двух человек, парня и девушку, стоящих друг напротив друга. Довольно близко стоящих, надо отметить. И вот от одного взгляда на этих молодых людей, а они до ужаса молоды и красивы, я чувствую, как мои внутренности пронзает огромная ржавая игла. Не настоящая, конечно, это лишь фигура речи, скрывающая психосоматическое явление, со мной такое иногда случается в стрессовых ситуациях.
В общем, девушка… Мда… Девушка — это моя Наташка…
24. Долгая дорога бескайфовая…
— Не сюда, — повторяет Злобин и пятится назад, выдавливая меня и остальных ребят из комнаты.
Ну, не сюда, так не сюда. Даже и хорошо, что не сюда. Просто отлично, что не сюда. Сюда мне, как раз и не надо. Мы возвращаемся в коридор и он бросает на меня быстрый, но цепкий и пытливый взгляд, пытаясь понять, засёк я свою суженую или нет. Считай, нет.
— Дайте-ка пальто, Роберт Юрьевич, то есть Леонид. Вы знаете, кстати, что вы на Роберта Де Ниро похожи в зрелости? Не говорили вам?
Он подозрительно смотрит на меня, но пальто отдаёт.
— Семён, пожалуйста, — говорю я, — организуй быстрый доступ, возьми наши и скажи остальным, чтобы все в одном месте разделись, а нам с Леонидом Юрьевичем поговорить нужно.
— Вы как поговорите, приходите, — машет в сторону комнат Толик. — Мы там будем. Ева, пойдём.
Он берёт её под руку и бросает взгляд на моих парней. Но они от меня ни на шаг, это ж ясно.
— Сергей Сергеич, идите с Анатолем, — улыбаюсь я. — Только не пропадите, там же девушки и всё такое.
Смотри-ка нормально улыбаюсь, получается. И даже не иду никому ломать носы, височные доли, кобчики и вырывать тестикулы.
— Егор, ты нормально себя чувствуешь? — улыбается по обыкновению Де Ниро, хотя глаза его делаются подозрительными.
— Нормас, товарищ генерал.
— Ну, рассказывай, раз нормас, — хмыкает он. — Нормас…
— Ага, есть ещё смешное слово досвидос, — улыбаюсь я. — Слышали такое?
Он тоже улыбается.
— И видос. Видосик.
— Так, Егорсик, ты опьянел что ли от обжорства? Докладывай давай.
— Ну слушайте, товарищ Де Ниро. Вот какое дело.
Я рассказываю, но как-то отвлечённо. Мне вдруг вся эта мышиная возня начинает казаться страшно неинтересной и скучной. Тем более, что сегодня я всё это уже рассказывал. Я повествую про наезд Лимончика, и про его непонятную власть над Чурбанчиком и про то, как пропустил удар в тыкву, и как казнил несколько ни в чём возможно неповинных людей. На мысли о неповинных я саркастически улыбаюсь.
Сердце, тебе не хочется покоя…
Это правда, мне хочется, а сердцу не хочется, стучит, будто я с Лимончиком биться собираюсь…
— Ты их всех там уложил? — то ли морщится, то ли улыбается Злобин. — Правда?
— Ну а что мне делать было, Леонид Юрьевич?
— Ничего другого, Егор, всё верно, ты молодец. Просто я поражаюсь тебе. Два дня совершенно сумасшедших, а ты ещё на ногах держишься и вообще… Может, ты в гостиницу поедешь?
— Как это? А Евку вербовать?
Он озирается. Мы стоим на кухне. Сейчас здесь никого, но время от времени, кто-то заглядывает и тогда мы замолкаем. Правда, прежде чем заглянуть, посетителям кухни приходится пройти через строгие пронизывающие взгляды Сани Какоры и Семёна Мальцева. Кухонный фейс-контроль. Но пока вроде никого не завернули.
— Вербовать? — переспрашивает он, убедившись, что никого нет. — Это, вообще-то, немного иначе называется. Тем более, по договорённости, «вербовать» её будет поэт Анатоль. У него есть где, кстати? Или он её типа провожать поедет?
— Не знаю, — пожимаю я плечами. — Я же ему не говорил об этом, он ведь не согласился бы. Он же просто хороший парень. Если понравятся друг другу, тогда только… Так что будь что будет и делай, что
